Сладкая горечь обмана - Элли Блейк

ПОСЛЕ НОЧИ, ПРОВЕДЕННОЙ С КЭРИ ГРАНТОМ, ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ЭММЫ ВСТАВАЛИ КАДРЫ ИЗ ЕГО ФИЛЬМА «НЕЗАБЫВАЕМАЯ ЛЮБОВЬ»

Расставшись с очередным молодым человеком, Эмма жалела о том, что ей нелегко сказать «Привет!». В одной руке она держала телефон, в другой — номер Хэрри.

В семь часов вечера Эмма сидела на диване. Она помыла голову и высушила волосы феном. На ней было облегающее темно-коричневое платье до колен с глубоким вырезом мысиком. На шее красовались бусы зеленовато-голубого цвета, которые, как она знала, подчеркивали цвет ее глаз. Шпильки темно-коричневых туфель выбивали по полу нетерпеливую дробь.

— Готова?

Эмма обернулась и увидела, что Хэрри стоит в конце коридора. На нем были чистые джинсы, чистая черная футболка и неизменная кожаная куртка. Он принял душ, побрился и выглядел таким молодым и неотразимым, что чувствительное сердце Эммы забилось в трепетном ожидании.

Она поднялась и нетвердыми шагами подошла к Хэрри. Он наклонился, чтобы по-дружески поцеловать ее в щеку. От него пахло мылом, а щека показалась Эмме гладкой и прохладной.

Хотя ей понравилось, как он выглядит в джинсах, она с неловкостью подумала, что оделась слишком нарядно. Что, если Хэрри подумал, будто она вообразила, что это настоящее свидание? Эмма знала, что это не так, но разве можно было понять, о чем он думает на самом деле, разглядывая ее так и этак?

— Кажется, ты собирался ухаживать за мной? — спросила она, подбоченясь, чтобы скрыть огорчение.

— Дай мне только шанс! — откликнулся он.

Эмма подняла руки, показывая, что сдается.

— Прости. Начинай!

Сцепив пальцы за спиной, она приняла позу терпеливого ожидания. Хэрри сделал глубокий вдох, повел плечами и бросил на Эмму такой хмурый взгляд, что она едва не рассмеялась.

— Я хотел сказать, что ты сегодня очень красивая, — пробормотал он. Если бы не слабая краска, залившая шею Хэрри, она бы решила, что это один из его банальных комплиментов.

— А сейчас не хочешь?

Он ухмыльнулся.

— Хотел, пока ты не раскрыла свою варежку и не испортила момент.

— А он был? Я не заметила.

Хэрри прищурился.

— Кажется, ты намерена усложнить мне задачу? Меня это не волнует, я обожаю трудности. — С легким поклоном он отставил локоть. — Вы позволите?

Эмма взяла его под руку, с наслаждением вдохнув знакомый запах кожи.

— Вперед!

Хэрри повел Эмму в местный клуб, в котором он был несколько лет назад. Он прекрасно знал дорогу, но из-за Эммы, которая, источая благоухание, шла рядом с ним, иногда касаясь его бедром, с трудом соображал, где они находятся.

Она была так красива, что это обеспокоило его. Если Эмма всегда одевается так нарядно, когда идет куда-нибудь, ей грозит опасность… Какая? Привлечь внимание мужчин?

От этой мысли Хэрри почувствовал спазм в желудке. Нормальная реакция старшего брата. Вот и все. Он так долго был защитником Эммы, что страстное, чисто животное желание разорвать на части любого мужчину, который бросит взгляд в ее направлении, стало частью его существа.

Увидев знакомый фасад клуба, Хэрри облегченно вздохнул. Эмма бросила на него вопросительный взгляд, и он улыбнулся. Когда сомневаешься, улыбайся. Ну же, приятель, возьми себя в руки.

— Мы пришли? — спросила Эмма, видя, что Хэрри замешкался на пороге.

Внезапно у него возникло сомнение, подходящее ли место он выбрал. После маленьких городов в Северной территории любой паб, где подавали холодное пиво, казался ему роскошным, но сейчас с ним была новая, незнакомая Эмма.

— Да, — сказал он.

Вышибала у входа посмотрел им вслед.

— Привет, Эмма! Добро пожаловать!

Итак, она здесь бывает. Прекрасно. А он-то надеялся удивить ее.

— Привет, Мики, — она чмокнула гиганта в щеку. — Это мой лучший друг, Хэрри. Он проведет в городе неделю.

— Это здорово. Входите. Желаю повеселиться, Хэрри.

Хэрри отсалютовал парню и последовал за Эммой. Паб, забитый посетителями, сотрясался от музыки, лившейся из бесчисленных динамиков. Эмма схватила Хэрри за руку и повела за собой.

— Идем! — прокричала она. — Там есть маленький бар, в котором не так людно.

Хэрри покорно повиновался. Лавируя среди танцующих, Эмма время от времени останавливалась, чтобы сказать «привет» одному или поцеловать в щеку другого. В эти моменты он с замиранием сердца смотрел, как она покачивает бедрами в такт любимой мелодии.

Наконец они добрались до бара, и Эмма уселась на высокий табурет. Тонкие стены содрогались от музыки, грохотавшей в соседнем зале.

Хэрри вытащил потрепанный бумажник.

— Выпьем?

Эмма кивнула.

— Удиви меня.

— Посиди здесь, — сказал он. Эмма надула губы и кивнула, как хорошая девочка.

Хэрри не стал спешить. Ему нужно было прийти в себя. У него свидание с сестрой Джейми. Если бы Эмма не выглядела такой красивой, ему не пришлось бы напоминать себе, что свидание у них не настоящее. Ради того, чтобы она согласилась помочь ему, он должен доказать, что может стать романтичным и убедительным женихом.

Это же Эмма, сказал себе Хэрри. Ты привел ее сюда, чтобы внушить ей, что она может рассчитывать на тебя и черпать чувство безопасности в твоей дружбе. А потом ты снова уедешь на край света, прежде чем успеешь пожалеть об этом.

— Что закажешь, приятель? — обратился к нему молодой бармен.

— Пакет сухих крендельков, посыпанных солью, и… — Хэрри вспомнил слова Эммы: «Хэрри, в тебе нет ни капли романтики!» — бутылку шампанского и два фужера — самые шикарные, какие у вас есть.

Бармен оглянулся через плечо и ухмыльнулся. Хэрри проследил за его взглядом. Эмма, покачивая ногами, сидела на высоком табурете.

— Ты с Эммой? — с улыбкой спросил молодой человек.

Хэрри медленно повернулся.

— Ну, я. Ты хорошо ее знаешь?

Бармен пожал плечами.

— Меньше, чем мне бы хотелось. — Затем он, по-видимому, понял, с кем разговаривает. — Я просто хотел сказать… ну, ты понимаешь, она — одна из порядочных. — Он прочистил горло. — Бутылку шампанского, верно?

— И два фужера, — повторил Хэрри, подавляя желание перегрызть нахалу горло.

Эмма подняла глаза, когда он подошел к ней со своими трофеями.

— Ух ты! — восторженно воскликнула она. — Крендельки! Классно! И целая бутылка шампанского? Ты хочешь напоить меня?

— Угу.

— Угу? — повторила она. — Никогда не слышала более романтичного признания.