Никто не хотел убивать - Владимир Колычев

И вот сейчас она смотрела на внучку и боялась показать собственную слабость, разочарование в жизни, уронить себя в глазах этой девочки. А как бы было здорово, если бы внучка пожила у нее! Аглая Викентьевна почувствовала, как защипало глаза, и, испугавшись еще больше, строго, почти зло поджала губы.

Оксана молча наблюдала за мельчайшими проявлениями эмоций на лице старухи.

Вот, вроде смягчилась. Нет, только кажется. Что ж она так долго молчит? «Надо помочь старой ведьме принять правильное решение», – подумала Оксана, приступая к выполнению резервного плана. Она по-прежнему не переваривала бабку Аглаю и не простила ее за маму и дедушку. Но ради Сашки (так объясняла себе свой поступок Оксана) она готова поступиться принципами и пойти на сделку с совестью, подлизавшись к бабке.

– Аглая Викентьевна, вы не волнуйтесь, я все умею делать и в магазин могу сбегать! И стирать умею, и готовить, у меня даже специальная тетрадка с рецептами есть! – заговорила Оксана, ныряя в свою сумку. Никакая тетрадка там, естественно, не нашлась, зато «случайно» выпал на пол томик монографии, посвященной истории жизни и революционных подвигов декабриста Лунина, написанной А. В. Луниной, с портретом декабриста на обложке. Тот самый, который был подарен Оксане лет десять назад. Точнее, не совсем тот…

Сидя дома накануне побега, Оксана, будучи девушкой, как уже отмечалось, умной и предусмотрительной, всесторонне подготовилась к штурму бабки Аглаи Викентьевны, прекрасно представляя, с кем придется иметь дело. Дабы закрепиться на требуемых позициях, она решила прибегнуть к военной хитрости, а именно – отыскала в Интернете список букинистических магазинов города и планомерно прозванивала их, выясняя, имеется ли у них данный исторический труд, в каком состоянии находится, какого года выпуска и так далее; потом перешла к частным объявлениям и так смогла отыскать два интересующих ее предложения. В конце концов, после длительных переговоров, она выбрала подходящий экземпляр, в меру зачитанный, но не ветхий, лишенный каких-либо штампов, но имеющий благородные пометки на полях, свидетельствующие о большом интересе к произведению владельца книги, и на следующий день, то бишь сегодня, по пути к старухе, заскочила и выкупила книгу.

Ранее с помощью Интернета Оксана детально изучила биографию декабриста, выучила наизусть основные даты и вехи его яркой героической жизни и даже кое-что законспектировала. Приобретя монографию, она тщательно изучила пометки в книге, которые помогли ей понять позицию автора в отношении собственного героя; впрочем, тут ничего оригинального, кроме бурных восторгов, она не почерпнула. И вот, обзаведясь главным козырем, Оксана отправилась на штурм.

Когда книга с тихим стуком выпала на пол, Аглая Викентьевна встрепенулась и взглянула на выпавший предмет.

– Что это? – спросила она, стараясь сохранить присущую голосу сухость и не разреветься. Внучка читала ее книгу! Аглая Викентьевна была растрогана, почти счастлива, готова впервые в жизни разрыдаться. Но гордыня по-прежнему властвовала в ее иссушенной душе, губя робкий росток теплой, живой человечности.

– Когда Михаил Сергеевич Лунин был вывезен в Акатуевский рудник? – бросила она внучке вопрос, точно выстрел, резкий, неожиданный, бессмысленный.

– В начале тысяча восемьсот сорок первого года, – пряча довольную улыбку за выражением легкого удивления, ответила Оксана.

Лицо старухи дрогнуло, и Оксана поняла, что остается.

Прошло уже три дня с тех пор, как Оксана поселилась у бабки. Жила она в спальне. Запыленной, оклеенной старыми бордовыми бумажными обоями комнате. Сама Аглая Викентьевна давно уже обитала в кабинете. Вещи Оксана не разбирала, держа под кроватью собранный чемодан, словно ожидала, что в любой момент от нее потребуют освободить жилплощадь. Бабка к ней не приставала, завтракали и ужинали они вместе, а обедала Оксана в городе. Еду готовила Аглая Викентьевна, продукты покупала Нина. Оксана неоднократно предлагала бабушке свою помощь и деньги за продукты, но каждый раз получала твердый и жесткий отказ.

Делами внучки бабушка не интересовалась, но иногда Оксана ловила на себе ее внимательный, изучающий взгляд. Но стоило Оксане взглянуть бабушке в глаза, как та тут же отворачивалась, и они продолжали свое почти безмолвное сосуществование. За последние три дня Оксана успела преобразиться, сменив прическу и цвет волос, чтобы максимально ликвидировать внешнее сходство с беглой Александрой, временно прописалась в бабушкиной квартире, уволилась с работы в Новосибирске и затребовала оттуда свою трудовую книжку, которую уже завтра должны были переслать экспресс-почтой родители. Она побывала в Сашкиной клинике и сумела устроиться туда на работу. Конечно, еще не окончательно, но, как только трудовая книжка прибудет, она тут же напишет заявление и приступит к работе. Медсестер в клинике не хватало, особенно летом, к тому же – такой высокой квалификации. А ожидаемая зарплата Оксану приятно удивила, в Новосибирске о такой она даже мечтать не могла. Еще она нашла себе место в одном общежитии. Общежитие принадлежало какому-то техническому вузу, и по идеи ее туда селить не имели права. Но по чистой случайности Оксана разговорилась в клинике с одной санитаркой, когда ждала собеседования, и та ей рассказала, что ее сватья работает комендантом в общежитии и подхалтуривает – сдает приличным людям временно пустующие комнаты на очень выгодных условиях.

– Всего за десятку в месяц. А живешь, как в отдельной квартире, – агитировала санитарка. – Санузел один на две комнаты, тут же тебе и кухня, и холодильник. А что еще приезжему человеку надо?

– А кухня где? – не поняла Оксана. – Тоже в туалете?

– Ну что за бестолковый народ! – рассердилась бабулька. – В коридоре кухня. Плита и холодильник. А коридор этот всего на две комнаты. В одной ты будешь жить, в другой – еще две девки. Красота, да и только! О таких условиях, да за такие деньги только мечтать можно.

В принципе Оксане было все равно, главное, чтобы недорого, надолго она в Петербурге все равно застревать не собиралась.

Бабушка известие об Оксанином переезде восприняла без ожидаемого энтузиазма. Она долго молчала, словно раздумывая над оценкой происходящего, но после длительной паузы лишь кивнула головой и велела оставить адрес и номер телефона. Оксана страшно удивилась, но адрес оставила.

Уезжая от бабушки, Оксана испытала немалое облегчение.

Алиса сидела на широком белом диване в гостиной их нового неуютного загородного дома и смотрела на зеленый, словно нарисованный краской, газон, раскинувшийся перед домом до самых ворот. Это пустое залитое солнцем пространство всегда ее раздражало. Ни деревца, ни кустика. Да и огромная, с уходящим куда-то под крышу куполом потолка гостиная с большими вытянутыми окнами и округлым эркером всегда напоминала ей рампу, и она сидела сейчас на обозрении людей, прячущих свои любопытные лица в безопасной темноте зрительного зала.

Да. Один зритель у нее, по крайней мере, имелся совершенно определенно. Алиса бросила холодный раздраженный взгляд в сторону ворот. Там, возле домика охраны, стоял на солнце Илья, в одних черных форменных штанах, с оголенным мускулистым торсом, и совершенно определенно, физически ощутимо бросал на Алису похотливые, призывные, оскорбительные в своей животной примитивности взгляды. Она знала – он не мог ее видеть, но словно ощущал ее незримое присутствие и был уверен, что она непременно наблюдает за ним. Илья и раньше раздражал ее, она постоянно ловила на себе его сальные, на грани приличия, взгляды. Он никогда не переходил к действиям, но словно напоминал ей при каждой встрече, что «вот он я, здесь, развлечемся?». Очевидно, этот тупой, недалекий маргинал, глядя на хозяина дома, невысокого, округлого, с наметившейся лысиной, и его стройную, подтянутую молодую жену, сделал очевидный и примитивный вывод: богатая, пресыщенная сучка, выскочившая замуж за деньги, наверняка скучает и только и мечтает о том, чтобы ее кто-нибудь приласкал. Эти грязные мыслишки буквально высвечивались на его самодовольном лбу, и от этого Алисе становилось еще отвратительнее, она даже подумывала пожаловаться мужу и потребовать, чтобы Илью убрали с участка. В конце концов, их дом охраняли сотрудники безопасности их собственной компании – стоило только сказать. Но она почему-то медлила. Может, жалела этого молодого идиота? Да и что ей могло грозить при жизни Сережи? Но после смерти мужа Илья стал просто невыносим. «Этот примитив, этот безмозглый, дешевый самец вообразил, что может соблазнить меня, «утешить вдовушку» и этим обеспечить себе безбедную жизнь, став содержанцем, а возможно, он метит и дальше? В мужья?» – прищурив серые, отливающие свинцом, как осенняя вода Невы, глаза, размышляла Алиса. Последние несколько недель присутствие Ильи стало ее нервировать. По сути, Алиса оставалась одна в огромном доме, кухарку она уволила, уборщица приходила раз в два дня, а на воротах этого самого дома стоял он. «Пора от него избавиться», – решила Алиса, скорее бы вернулся Дубровин. Она позвонит и попросит сменить состав охраны.