Овертайм - Ава Хоуп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, ты же сама предложила! Вообще я не сторонник случайного секса, но как я мог тебе отказать? — Пожимает плечами Рид. — Я же джентльмен.
— Ага, — скептически мычу я.
Боже мой, ну как можно быть таким кретином?
Рид выпрямляется в кресле, тянется к столу, чтобы поставить бутылку пива, а затем облокачивается на колени, сцепив пальцы в замок, опирается на них подбородком и произносит:
— Я всегда говорю правду, Блонди. Это не так уж и сложно, поверь.
Ну да, а я — мать Тереза45.
— Думаешь, я поверю, что ты никогда не врешь? — откинувшись в кресле, интересуюсь я.
— Никогда, — уверенно произносит он. — Иногда я могу специально о чем-то умолчать, но это враньем не считается.
— Конечно.
— Задавай мне любые вопросы и убедишься в моей честности, — предлагает Рид.
— В чем подвох?
— Ты должна будешь ответить на такое же количество моих вопросов.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Он пристально смотрит на меня своими лазурными глазами и, изогнув одну бровь, интересуется:
— Боишься?
Да.
— Нет. — Да. Да, да, да, да, да. — Просто ты же мой любимый хоккеист, — быстро добавляю я. — Я и так много чего о тебе знаю.
— Вот это да! — Рид резко откидывается на спинку кресла и восклицает с такой радостью, будто в его голову пришла грандиозная идея.
— Что такое?
— Только сейчас понял, что твой брат — лучший защитник НХЛ46, но любимый хоккеист — я. — Кретин улыбается так, словно только что снова выиграл кубок Стэнли.
Я закатываю глаза так сильно, что вижу происходящее на небесах, и интересуюсь:
— А ты веришь в Бога?
— Я — католик! — Рид снова опирается локтями на колени. — Почему ты спрашиваешь?
— Просто ты так себя боготворишь, что мне интересно, что бы на это сказал Иисус.
— Ха. Что он направил на землю свое лучшее творение?
У этого парня точно нет проблем с самооценкой. Уверена, что он возбуждается, смотря на себя в зеркало.
— Ты мастурбируешь, глядя в зеркало? — слетает с моих губ, и мои глаза округляются от ужаса.
— Мы обсуждаем Иисуса, а ты думаешь о том, как я мастурбирую?! — самодовольно ухмыляется говнюк. — Эбигейл Уильямс, а ты, оказывается, не такая уж и недотрога. Ну, теперь я должен тебе признаться в своем грехе. — Рид наклоняется вперед, поближе ко мне, и шепчет: — Я подписался на обновления хештега твоей ослепительной задницы. Означает ли это, что я принят в твой фан-клуб?
Господи Иисусе!
— Если ты ждешь какого-то посвящения в стиле Дельта Каппа Ню47, то спешу тебя расстроить, этого не будет.
— Ты не можешь знать наверняка, что будет, а чего не будет, — серьезно произносит Рид. — Ты же уже выбрала себе другой дар. Не мешай мне использовать мой и предсказывать будущее.
Я в сотый раз за вечер закатываю глаза и произношу:
— А тебе не нужна какая-нибудь спиритическая доска или магический шар?
— Нет, все это для шарлатанов. За кого ты меня принимаешь? — с обидой в голосе интересуется великий предсказатель будущего.
— Извини! — Вскидываю руками вверх. — Ладно, расскажи мне что-нибудь, чего я точно о тебе не знаю, — произношу я и делаю глоток колы.
— Хм… У меня есть правила. Не влюбляться, не целоваться и не заниматься оральным сексом, — с серьезным видом заявляет Рид.
Не ожидая услышать подобное, прыскаю колой и начинаю хохотать. Он же шутит так, да?
— Ну, с первым пунктом все понятно — я уже влюблён в хоккей, — как ни в чем ни бывало продолжает блондин. — Что касается второго пункта, — поцелуи часто приводят к эмоциям, которые мне не нужны. Женщины любят целоваться, а потом начинают думать, что между нами может быть что-то большее, чем просто секс, — последнюю часть фразы он заговорщически шепчет, заставляя меня рассмеяться вновь. — Ну и последний пункт, из-за которого я особенно грущу, — кретин театрально вздыхает и продолжает. — Лучшее, что есть в этой жизни — минет. Это неоспоримо. Но, черт возьми, доставить удовольствие партнерше языком без каких-либо испытываемых к ней чувств довольно сложно, а заниматься оральным сексом в одностороннем порядке — дико эгоистично.
У этого парня не все дома. Серьезно.
— Значит, у тебя оральное воздержание? — продолжаю смеяться я.
— Да, я оральный монах, — печально вздыхает Рид.
Я смеюсь так сильно, что хватаюсь за живот. Чувствую, что у меня уже болят скулы, но ничего не могу с собой поделать и продолжаю смеяться. Затем, спустя вечность, я, наконец, констатирую факт:
— Какой же ты придурок.
— Сексуальный придурок. — Подмигивает мне Рид.
— Какое бы прилагательное ты не решил употребить со словом «придурок», ты все-равно будешь придурком.
— Твоя очередь, — усмехается Рид.
— Что ты хочешь обо мне узнать?
— Почему во время автограф-сессии ты предложила встретиться в моем номере?
— Мне было интересно, что ты ответишь.
— Почему?
— Потому что я твоя фанатка.
— И почему же ты тогда не пришла?
— Ты не интересуешь меня. Как мужчина.
— Ты же не..
— Нет, я не лесбиянка, — фыркаю я, закатив в очередной раз глаза.
— Это хорошо, — шумно выдыхает Рид, садясь в кресле и снова упираясь на локти. — Почему бы нам не переспать?
Как думаете, его устроит ответ «Потому что я скоро умру и не хочу, чтобы это случилось во время сношения»?
Шумно выдыхаю и произношу скорее для себя, чем для него:
— Я отношусь к той категории девушек, которые не готовы к сексу на одну ночь. Мне плевать, кто, где, когда и с кем спит. Я не моралистка. Просто такой образ жизни не для меня. — Прикусываю нижнюю губу, а затем продолжаю: — Если мы переспим, ты исчезнешь, а я начну думать о том, какое будущее нас ждет. Так что, считай, я просто спасаю твою полигамную задницу от проблем.
— Я не полигамен. И я на самом деле давно не практиковал одноразовый секс.
— Тогда зачем ты пытаешься затащить меня в постель? Только не говори, что собираешься жениться на мне, завести золотистого лабрадора и зачать семерых детей.