Отбор для принцессы - Мелани Дионисо

он почти тут же продолжил допрос. Докладывали ли солдаты о чём-то подозрительном, не ловили ли на территории замка чужаков, не гуляла ли свита наших гостей в той части замка, где я живу. И на Вас вопросы герцог получал один неизменный ответ:

«Никак нет, Ваше Превосходительство!».

— Если вы не возражаете, я лично займусь допросом гвардейцев, — сказал он, когда мы наконец отпустили измученного старика.

Судя по его страдальческому виду, он и понятия не имел о том, как эта кража вообще могла состояться.

— Очень надеюсь, что в этот раз вы добьетесь результат быстрее. Действуйте, — на очередную шпильку в свой адрес герцог отреагировал спокойно.

Привык, что ли? В ответ кивнул и сверкнул глазами так, будто что-то задумал.

— Кто будет беседовать с горничными?

— Я в присутствии двух гвардейцев из внешней охраны, — я всё ещё не понимала, к чему клонит герцог, так что он поспешил объяснить. — Раз уж вы всё равно собираете их в одном месте, заставьте их всех что-нибудь написать. Вроде сердечной клятвы или ещё какой-нибудь безделицы. Надежды мало, но вдруг это поможет?

Я невольно улыбнулась. Идея не такая уж и плохая.

— Благодарю за совет, герцог Наварро. Пусть напишут, пока стража будет обыскивать их вещи.

Армандо

Для начала я опросил тех гвардейцев, которые охраняли лестницы на этаже, где жила принцесса со свитой. Все как один утверждали, что никого из гостей и их приближенных не пропускали. Даже если кто-то из них лгал, понять этого я не смог.

В тесной полуподвальной комнате горела только одна лампа, тени искажали лица, блики сверкали на значках личной охраны Её Высочества, духота и сырость действовали на нервы, и с каждым разом, когда я слышал очередное «Никак нет, ваше превосходительство!», желание бросить всех причастных в темницу и пытать до тех пор, пока не сознаются, усиливалось. Но от таких методов ведения дел в Таорани давно отказались. Похоже, зря.

Прежде чем приниматься за допрос тех, кто стоял в карауле у двери покоев принцессы, я снова позвал капитана. Старый вояка выглядел взволнованным, но его поведение оставалось безупречным.

— Вы знаете, кто работает в этом замке дольше всех? — спросил я, внимательно вглядываясь в широкое и простоватое на первый взгляд лицо.

— Дворецкий, Карлос Кано, служит здесь уже лет тридцать. Он же, по совместительству, выполнял роль управителя, пока замок пустовал, — отчеканил капитан.

— Приведи его, — распорядился и я морально подготовился снова выслушивать бесконечно-однообразные ответы оставшихся гвардейцев.

Однако последний из тех пяти, кто посменно сторожил покой Её Высочества, меня удивил. Когда я начал спрашивать о том, видел ли он подозрительное поведение кого-то из горничных, он наклонился над деревянным столом, воровато огляделся и ответил почти шёпотом.

— Одна девушка. Она работала тут всего несколько месяцев. Её наняли из соседней деревни, когда в замке началась подготовка к прибытию Её Высочества. Её зовут Лаура.

Сонливость и гнев разом отступили, и я кивнул, призывая гвардейца продолжать.

— Мы были близки, ну, вы понимаете, — солдат нежно улыбнулся, обнажая кривоватые зубы, но в целом выглядел он вполне приятно: волевой подбородок, большие карие глаза, орлиный нос. Деревенская девушка вполне могла бы влюбиться в такого.

— Что именно показалось подозрительным? — уточнил я, наклоняясь вперёд.

— Работу она терпеть не могла. Сбежала от домашнего хозяйства в замок. Думала, здесь будет лучше, всё надеялась, что её заметит какой-нибудь богатей. Но потом мы встретились, и, сами понимаете, сердцу не прикажешь.

Вопреки логике я ощутил лёгкий укол разочарования: неужели история окажется настолько банальной, и драгоценности украла погнавшаяся за безбедной жизнью селянка?

— Лаура часто мечтала о том, что будет делать, когда у неё появятся деньги. Про платья там, лакеев — ну, как все девушки. Но в последнее время её фантазии стали какими-то уж больно… конкретными. Она всё говорила, что уехать надо будет непременно за границу, в Базиль, и что можно будет купить маленький домик с садом. В общем, совсем на неё не похоже.

Поведение и правда странное, но на доказательство её вины пока что не тянет.

— Может, она просто получила наследство? — предположил я, но парень помотал головой.

— Неоткуда. И ещё, самое главное, она всё говорила о каком-то «очень хорошем человеке», который нам обязательно поможет. Я уже тогда почуял неладное. Пытался выспросить у неё, что это за человек, но она не признавалась. Только раз сказала, что он «мечен монетой» — уж я не знаю, что это значит.

Парень замолчал, будто засомневался, стоило ли вообще рассказывать мне обо всём, а я теперь собирался трясти из него все до последнего слова.

— Почему ты так легко рассказываешь мне об этой девушке, если вы, как ты сказал, «близки»?

Гвардеец вздрогнул, ещё раз осмотрелся как загнанный зверь, и сглотнул.

— Я… Я уверен, что её поймают. Лаура, она, понимаете, такая простая. Она бы сама ни за что не стала ничего красть. И в замке работала честно. Ей, наверное, пообещали защиту, но люди, которые проворачивают такие кражи, никого не щадят. Её предадут, на неё свалят всю вину, вот увидите. А я не хочу, чтобы её казнили. Если вы сможете найти того, кто вынудил её это сделать, может, принцесса её пощадит.

Ноги затекли от долгого бездействия, и я поднялся, чтобы сделать пару шагов. Гвардеец истолковал моё движение как желание закончить разговор, вскинулся и посмотрел на меня взглядом, наполненным такой огромной болью, что я невольно отступил на шаг назад.

— Прошу вас, Ваша Светлость, помогите Лауре. Она такая добрая, доверчивая, простая. Я уверен, что её обманули! Вчера она не пришла вместе с остальными горничными, когда настало время уборки. Мне она говорила, что ей нездоровится, поэтому я не обратил внимания. Но теперь боюсь, что с ней что-то случилось.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — аккуратно ответил я, чтобы не вызывать в парне ложных надежд. — Этот всё, что ты можешь сказать?

Гвардеец обречённо кивнул, и, похоже, уже жалел о своём служебном рвении.

— Обещаю, что во всём разберусь и донесу до Её Высочества все детали произошедшего. Но не я выношу приговор, — чтобы хоть как-то подбодрить гвардейца, сказал я.

Не особенно подействовало, но когда раздался лязг двери и вошёл сухой старичок в сопровождении капитана, на лице стража застыла холодная маска.

— Как тебя зовут? — напоследок спросил я у гвардейца.

— Раймон, Ваша Светлость! — от доверительности и мольбы в тоне паренька не осталось и следа. Видимо, влияло присутствие начальника.

Дворецкий стоял с кислой миной, напоминавшей количеством складок смятую бумагу, и с презрением оглядывал каменные стены