Криминальная принцесса - Марина Серова

все-таки не являлись друзьями-приятелями. А сплетнями и всякими домыслами я не интересуюсь. А что касается театра… понимаете, Татьяна Александровна, недоброжелатели имеются практически у любого человека, а уж если человек занимает достаточно высокое положение, то их наличие просто неизбежно. Пост директора театра Владислав Григорьевич занимает… занимал несколько лет. И проявил себя на этой должности очень грамотным руководителем. Причем во всех отношениях. Безусловно, Дубовицкий пользовался авторитетом у большинства сотрудников.

– У большинства, вы сказали, но не у всех? – решила я уточнить.

– Я полагаю, что хорошим для всех абсолютно быть нельзя. Всегда найдется кто-то, кто будет недоволен. Надо также учесть и то, что Владислав Григорьевич всегда был сам дисциплинированным человеком, и такого же отношения требовал и от других. Естественно, что были те, кому это не нравилось. В творческих коллективах ведь как? Всяких претензий к директору хоть отбавляй. Не нравится маленький гонорар, режиссер, балетмейстер, репетитор, да мало ли что еще. Зато к себе, любимому, требований – ноль целых. Можно прийти на спектакль, мягко говоря, не совсем в форме, можно не выучить слова арии и обругать ни за что ни про что суфлера или концертмейстера. Можно вообще не явиться на спектакль, придумав совершенно фантастическую историю. А Владислав Григорьевич строго относился к нарушителям дисциплины. Да, директором были недовольны. Наверное, недовольных Дубовицким можно назвать недоброжелателями, не знаю.

– Значит ли это, что в адрес директора поступали какие-либо угрозы от недовольных сотрудников? Вам известны подобные случаи? – спросила я.

– Нет, об этом мне ничего не известно. И я думаю, что вряд ли кто-нибудь в открытую, ну так, чтобы это стало общеизвестно, решился бы на открытый конфликт с директором. Я уже даже не говорю о том, чтобы кто-то из них мог совершить убийство. Нет, эти люди могут разве что только интриговать и заниматься подхалимством. Положительных героев они изображают на сцене, а в реальной жизни все происходит с точностью наоборот.

– Понятно. Скажите, Константин Владимирович, а у вышестоящего начальства не было нареканий к Дубовицкому? – спросила я.

– Вы имеете в виду наше Управление культуры?

– Ну, скорее всего, да, его. Ведь Дубовицкий, насколько я понимаю, подчиняется именно ему?

– Да, вы правы. Но Валентин Георгиевич Расторгуев – это начальник Управления культуры – и Владислав Григорьевич всегда находили общий язык. За все время работы в театре я не припомню случая, чтобы между ними возникали какие-нибудь конфликты.

– А не был ли в последнее время Дубовицкий чем-то озабочен или встревожен? – задала я следующий вопрос.

– Да нет… ничего такого я не замечал. Владислав Григорьевич, как всегда, был собран и полон новых планов. Да… мне до сих пор не верится, что его нет.

– Ну что же, – сказала я, вставая, – всего вам доброго, Константин Владимирович.

– До свидания, Татьяна Александровна, – ответил Трегубенков.

Я вышла из кабинета заведующего административно-хозяйственной частью и остановилась у двери, раздумывая, с кем мне еще следует поговорить. Надо бы поймать Владимирцева, пока он на эмоциях. Осмотреть кабинет директора. Связаться с супругой Трегубенкова и уточнить, действительно ли он отмечал ее день рождения и не отлучался ли куда.

С чего начать? Вдруг из-за закрытой двери услышала встревоженный голос Трегубенкова:

– Послушай, что вообще происходит, ты в курсе? Сейчас ко мне в кабинет пришла частный детектив Татьяна Иванова. Говорит, что ее наняла сестра Владислава… Да, для того чтобы расследовать и найти убийцу… Представляешь себе? Нет… ты не понимаешь, как будто мало нам полицейских! Да я… нет, я все понимаю, но… Ладно, тут мне звонят по внутреннему, пока. Да! Слушаю! Что там у вас опять? Хорошо, сейчас приду! Ждите!

Довольно громко чертыхаясь и выражая недовольство «безмозглыми лодырями», Трегубенков направился к двери своего кабинета.

Я быстро завернула за угол коридора, благо он был почти рядом. Трегубенков вышел из кабинета и направился в противоположную от меня сторону.

Я, недолго думая, открыла дверь кабинета и стала прикидывать, куда бы прикрепить «жучок». Меня не на шутку заинтересовал телефонный разговор Трегубенкова с неизвестным мне абонентом. Почему заместителя директора по административно-хозяйственной части так напугал мой визит, что он тут же сообщил о нем кому-то. И сделал он это, скорее всего, неспроста. Что-то за всем этим кроется.

Еще раз окинув взглядом кабинет, я увидела на столе барсетку. Это – то что надо. Важные разговоры необязательно могут вестись в кабинете. А вот барсетка чаще всего находится у хозяина. Конечно, если бы Трегубенков оставил в кабинете свой сотовый, я бы установила на него программу-«шпион». Было бы значительно удобнее слушать не только реплики Трегубенкова, но и его собеседника. Но, к сожалению, смартфон Трегубенков забрал с собой. Ну и ладно. Надеюсь, что и традиционного «жучка» будет достаточно.

Я быстро вынула из своей сумки подслушивающее устройство и прикрепила его с внутренней стороны барсетки, а затем быстро вышла из кабинета. И сделала я это вовремя: снова отойдя за угол коридора, я увидела приближающегося Трегубенкова.

Я подождала, пока Константин Владимирович вошел в свой кабинет, и только потом отправилась по коридору в поисках укромного места, где я могла бы без помех настроить только что установленный «жучок».

Да, техника, в том числе и шпионская, не стоит на месте. Мой знакомый сконструировал такой прибор, который позволяет не только услышать разговоры, которые ведутся на довольно большом удалении. Он также оповещает о том, что разговор начался, и даже, по словам моего знакомого умельца, может лоцировать объект на местности. Правда, пришлось выложить за это чудо техники кругленькую сумму, но он того стоил. Как бы я могла без него быть в курсе того, что замыслят подозреваемые? Я не могу присутствовать одновременно в нескольких местах. Не разорваться же мне на части, в самом деле.

Покончив с настройкой, я отправилась искать кабинет художественного руководителя. Он находился на этом же этаже.

Я постучала в дверь, на которой висела табличка «Владимирцев В.Т.».

– Открыто, войдите, – раздался голос Владимирцева.

Я открыла дверь и оказалась в маленьком помещении, всю обстановку которого составляли компьютерный стол у окна, небольшой диванчик, обитый темно-синим велюром, шкаф-стеллаж с толстыми папками с документацией и пара стульев. Владимирцев стоял у открытого окна и курил.

Увидев меня, художественный руководитель затушил сигарету и положил ее в пепельницу на столе.

– Чем могу быть полезен? – спросил мужчина.

– Здравствуйте, Валериан Тимофеевич, – поздоровалась я.

– День добрый, – отозвался Владимирцев. – Проходите и устраивайтесь поудобнее.

Худрук переложил несколько папок со стула на стол и пододвинул стул ко мне.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я частный детектив и по просьбе сестры Владислава Григорьевича занимаюсь расследованием