Телеметрия беглецов - Марта Уэллс

ему нужна помощь, и прислал второй для подтверждения. На борту что-то происходило, но по какой-то причине корабль не мог запросить помощь у портовой администрации. Вряд ли он понимал, кто я такой, но, похоже, испытал облегчение, когда я появился.

Мне нужно было попасть на борт.

А еще я не должен дать службе безопасности станции ни малейшего повода ко мне придраться. В зоне посадки имелись камеры, и я знал, что меня снимают, хотя вроде бы и не должен иметь доступ к системе.

От своих караульных дронов я знал, что Мензах сейчас на заседании Совета. Я соединился по сети с Пин-Ли, но она тоже была на каком-то заседании. А остальные, насколько я знал, находились на планете: доктор Бхарадвадж навещала родственников, Арада и Оверс в университете «Первая высадка» занимались подготовкой к будущему исследованию, а Волеску ушел на пенсию.

Оставался только один человек, который с готовностью все бросит и прибежит посмотреть, как я вламываюсь на поврежденный корабль, и еще второй, который с готовностью все бросит и прибежит посмотреть, как я вламываюсь на поврежденный корабль, но лишь чтобы поспорить со мной по этому поводу.

Так что я вызвал обоих.

Глава 4

Наблюдая, как я пытаюсь взломать замок шлюза, Ратти сказал:

– Тебе не кажется, что лучше вызвать службу безопасности?

Я положил ладонь на панель доступа к шлюзу. Корабль хотел меня впустить, но не сумел открыть люк. Я пытался принудительно открыть экстренный канал через корабельную сеть, но соединения были неактивны, я как будто ощупывал крошечные сломанные дроны в гигантской корзине в поисках единственного работающего.

– Нет, – ответил я. – Там сказали, что им не нужна моя помощь.

– Прямо так и сказали? – засомневался Ратти. – Что именно они сказали?

Я достал разговор из памяти.

– Мне сказали: «Мы тебя вызовем, когда ты понадобишься».

– Не могу понять, то ли ты проявляешь пассивную агрессию, то ли просто туповат, – заявил Гуратин.

Я бы, конечно, мог и разозлиться на его слова, если бы: а) он не был прав насчет пассивной агрессии и б) он не стоял там, где я велел, загораживая ближайшую камеру порта, чтобы никто не увидел, чем я занимаюсь.

Ратти сейчас отдыхал, закончив работу над последним исследованием и готовясь к следующему. Мне повезло застать его на обратном пути после обеда с друзьями. У Гуратина не было друзей, по крайней мере, среди людей, насколько я мог судить, но он читал в одной из тех зон отдыха, где много растительных биомов в горшках.

– Он точно не тупой, – рявкнул на него Ратти. – Но я правда считаю, что нужно вызвать службу безопасности.

– Корабль сказал, что я могу войти, – объяснил я. – Но он поврежден и не может открыть люк.

– Значит, нужно вызвать службу безопасности и…

– Это может оказаться мелким сбоем оборудования, находящимся в компетенции портовой администрации, – сказал я, почти вскрыв замок. – Но пока не войдем внутрь, не узнаем.

Гуратин вздохнул.

– Говоришь прямо как Пин-Ли.

– Нет, Пин-Ли гораздо хуже. К тому же она еще и обматерила бы нас, – сказал Ратти. А меня спросил: – Вот интересно, ты от нее научился ругаться или уже умел? Потому что ты часто употребляешь те же слова.

Я наконец-то добрался по запутанной сети корабля до выключателя замка и открыл шлюз. Потом сделал шаг назад и оттащил Гуратина от камеры, теперь все, кто нас видит, знали, что замок не поврежден и открыт изнутри. Я сумел помешать кораблю автоматически подать сигнал на станцию. Так что у нас будет несколько минут, чтобы осмотреться и выудить информацию из корабельных систем, прежде чем явятся безопасники или служащие портовой администрации.

Ратти выгнул шею, заглядывая внутрь шлюза, но пропустил меня вперед.

– Ты уверен, что на борту никого нет? – спросил он, последовав за мной.

Я не был уверен. Вроде бы на борту никого не должно быть, но я не получил подтверждение от корабля. Я выслал вперед дроны.

– Держитесь за моей спиной, – сказал я.

– Дурацкая затея, – пробормотал Гуратин, но двинулся вслед за Ратти.

Визуально и через камеры дронов я увидел коридоры с низким потолком, выцветшие и обшарпанные, но более-менее чистые, и потертую серо-коричневую обивку сидений вдоль переборки в небольшом зале для отдыха, через который мы проходили. Свет был включен, система жизнеобеспечения настроена на человеческие параметры, но корабль явно предназначался в основном для перевозки грузов, а пассажиры – лишь в дополнение. Впереди, в стороне от главного коридора, дроны наткнулись на корабельный дрон-ремонтник, который висел в воздухе, покачивая опущенными паучьими лапами, и жалобно пищал.

– Чуете какой-то отвратный запах? – нахмурился Ратти.

– Что-то произошло с системой переработки отходов, – заметил Гуратин.

Очистители воздуха работали, но фильтры явно требовалось заменить, а корабль не мог это сделать. Или он специально тянул с заменой в надежде привлечь внимание.

Охромевший корабельный дрон полетел впереди моих дронов, показывая им путь через короткий проход наверх, в главный салон экипажа. Ясно, значит, дело не в очистителях.

Я последовал за дронами, но остановился у люка в салон. Ратти и Гуратин нерешительно топтались за моей спиной. Я выдрессировал их держаться позади в подобных ситуациях, когда мы входим в незнакомое место, но Ратти выглянул сбоку, а Гуратин встал на цыпочки и посмотрел над моим плечом.

Мы находились в стандартном салоне с мягкими креслами вдоль стен и парящими в воздухе дисплеями. Трап у дальней стены вел в каюту, расположенную чуть выше. На полу в центре виднелись засохшие пятна различных отвратительных жидкостей, которые обычно выходят из человеческих тел после смерти. Из меня тоже вытекают жидкости, когда я ранен; они не менее отвратительны, просто другие. Но у меня все-таки меньше мест, из которых могут вытекать жидкости, не считая открытых ран. Ладно, ладно, это совершенно неважно.

На изогнутом диване у переборки высилась большая синяя сумка с плечевым ремнем.

– Это кровь, и… – Ратти запнулся – до него дошло. – О нет!

– Кто-то болен? – спросил Гуратин, по-прежнему пытаясь рассмотреть помещение.

Пометка: нужно сказать кому-нибудь, чтобы объяснил Гуратину – ему пора откалибровать визуальные датчики.

– Здесь был труп, – объяснил Ратти. Он встревоженно шагнул назад, явно расстроенный. – Теперь мы можем вызвать службу безопасности?

Мои дроны только что закончили быстрое сканирование/поиск, и я знал, что на корабле никого нет. Кто бы ни убил Лутрана (надеюсь, здесь убили именно Лутрана, а не какого-то неизвестного человека), он давно ушел. Повреждение корабельных систем означало невозможность получить видео- и аудиозаписи, не прибегая к интенсивному восстановлению памяти. Больше нам здесь было