Московский модерн в лицах и судьбах - Людмила Соколова

Супруга оказалась не только любящей и заботливой женщиной, но всю себя и свое состояние посвятила мужу и его музыкальной карьере. Они прожили вместе 38 счастливых лет.

Именно для семейного гнезда Наталья Константиновна купила особняк у Листа, который в истории русской архитектуры стал называться ее именем. Она не просто обжила роскошное убранство дома, она вдохнула в него жизнь! И в этом доме поселилось счастье.

Вскоре особняк в Глазовском стал одним из культурных центров Москвы. В нем частыми гостями были выдающиеся русские композиторы: С. Рахманинов, С. Прокофьев, Н. Метнер… Подолгу гостил друг хозяина композитор А. Скрябин, творчество которого Кусевицкий всячески пропагандировал. В 1913 году в этом особняке останавливался Клод Дебюсси. Приходили сюда известные музыканты, певцы, бывал молодой поэт Борис Пастернак. Здесь же проходили и собрания основанного Кусевицким Российского музыкального издательства.

Сергей Александрович наконец смог осуществить мечту: ушел из Большого театра, стал заниматься сольными гастролями по Европе и изучать дирижирование. 23 января 1908 года Кусевицкий в качестве дирижера дебютировал с оркестром Берлинской филармонии. В концерте прозвучали произведения Чайковского, Танеева, Глиэра. А в Концерте для фортепиано с оркестром до минор за роялем сидел сам автор – Сергей Рахманинов.

Международный музыкальный мир сразу признал молодого дирижера, отмечая его талант и артистизм.

Октябрьский переворот, как лезвием падающей гильотины, разрубил жизнь России на «до» и «после». «До» для Кусевицких – было годами счастья, занятие любимым делом, дружба с талантливыми людьми. «После» – жизнь в полуподвальной тесной квартирке в доме № 7, что напротив их бывшего особняка, который раньше тоже принадлежал Наталье Константиновне, и муки наблюдать, как из реквизированного «Особняка Кусевицкой» вывозят их богатейшие коллекции живописи и фарфора, растаскивают вещи…

Сергей Александрович очень хотел найти себя в новой России… Он был членом художественного совета при музыкальном отделе Наркомпроса, в 1919 году в холодной и голодной Москве дирижировал в Большом театре «Пиковую даму».

Только расположением наркома просвещения Луначарского (а также большого количества общих друзей в мире искусства) можно объяснить произошедшее чудо: в мае 1920 года Кусевицким разрешили поездку за границу. Они знали, что уезжают навсегда, оставляя в прошлом Дом-Своей-Мечты.

Сначала это был Берлин, потом Париж. Вскоре о дирижере Серже Кусевицком и его оркестре заговорил весь мир. В 1924 году правительство Франции наградило его орденом Почетного легиона, а спустя всего несколько дней на пароходе «Аквитания» чета Кусевицких отплыла в Америку, где Сергей Александрович возглавил Бостонский симфонический оркестр. Это был новый взлет в карьере дирижера.

Но до конца своих дней горячая любовь к родине жила в сердце Сержа Кусевицкого: «Я американский гражданин, но я все еще люблю Россию». И когда немецкие войска вторглись в СССР, он возглавил Массачусетский комитет помощи России, заявив, что «помочь России – это помочь себе, Британии и всей демократии».

В 1942 году скончалась Наталья Константиновна, любимая супруга, верная соратница и муза дирижера. В память о ней муж основал музыкальное издательство, носящее ее имя, Фонд Кусевицкого, поддерживавший талантливых молодых композиторов, и учредил международную музыкальную премию.

Сергей Александрович несколько раз просил разрешение у советских властей на гастроли в России, но всегда получал отказ: неблагодарная родина, которую он всю жизнь прославлял своим творчеством, стерла его имя из памяти…

Кусевицкий скончался 4 июня 1951 года в Бостоне. Похоронен он рядом с супругой в Тэнглвуде, что в живописных Беркширских горах (штат Массачусетс), где много лет проводился организованный маэстро летний музыкальный фестиваль и была создана им музыкальная академия.

Многие годы в особняке Листа – Кусевицкой было расположено посольство Аргентины, сейчас там находится представительство правительства Калужской области.

Вначале об истории этого красивого места, которое когда-то было Подмосковьем, а теперь оказалось в черте мегаполиса.

Село Ховрино появилось на речке Лихоборке где-то в конце XVI века. Название произошло от имени Стефана Ховры – то есть неопрятный, – крымского грека, потомки которого, братья Ховрины, и основали Ховрино.

Шло время, менялись хозяева усадьбы. У Жемчужниковых в 1859 году ее купил богатый фабрикант Евграф Владимирович Молчанов. Он вдохнул новую жизнь в старое поместье. Не пожалел денег: разбил большой парк, который засадил благородными кедрами, пихтами, лиственницами, соснами и даже экзотическими в этих широтах лиственными деревьями и кустарниками, украсил прекрасными цветниками. По его заказу архитектор Михаил Быковский построил церковь иконы Божией Матери «Знамение».

В это время к Ховрину подошла железная дорога, и его облюбовали дачники. Здесь отдыхал П.И. Чайковский, бывали В.А. Гиляровский и А.Н. Толстой, многие известные художники, артисты, музыканты. Кстати сказать, в Знаменской церкви 28 сентября 1897 года поэт Валерий Брюсов венчался с Иоанной Рунт.

А что же с усадьбой?

В 1879 году вдова Молчанова продает ее купцу С.Е. Панову. Тот сколотил состояние на строительных железнодорожных подрядах. Он привык иметь дело с уголовниками, которых часто использовали на стройках, вместо аргументов пуская в ход кулаки и палку. Может, из-за необузданного нрава, а может, из-за проблем с психикой Панов стал вести себя с ховринскими крестьянами, как помещик с крепостными. Своим самодурством он довел народ до предела. Жалобы полицейским чинам не давали результата: Дикий Барин, как его прозвали, умел находить с начальством общий язык. Сохранился архивный документ – жалоба самого Панова на священника Иоанна Поморцева, защищавшего местных крестьян и пытавшегося образумить тирана. Каково?

История закончилась тем, что доведенные до отчаяния крестьяне спалили усадьбу Дикого Барина, сам же он чудом остался жив.

В 1895 году после смерти владельца, так и не оправившегося от потрясения, пепелище приобрел Митрофан Семенович Грачев.

Хоть и остерегали его люди: не будет счастья на мертвой земле. Но Грачев, бросая вызов судьбе, приглашает лучшего, по его мнению, московского архитектора Льва Кекушева. И тот по его заказу проектирует великолепный дворец, напоминающий игорный дом в Монте-Карло, в котором, по слухам, купец за ночь выиграл в карты целое состояние.

Думаю, что это легенда, потому что Митрофан Семенович был купцом 1-й гильдии, крупным текстильным фабрикантом и известным благотворителем.

Кекушев блестяще интерпретировал прототип здания, построенного в Монте-Карло известным французским архитектором Шарлем Гарнье, привнеся в ховринский дом множество узнаваемых деталей, присущих авторскому почерку архитектора. Акцентированная асимметрия здания в дальнейшем получит развитие не только в постройках Кекушева, но и станет одной из важнейших новаций модерна.