Гинекологическая проза - Анна Бялко

Видно было, что Алина будет последней, кто здесь спятит. Она явно наслаждалась всей этой атмосферой, а вот Ирочка ощущала себя вполне на грани помешательства.

Она отдала Алине мамину посылочку, та взяла, осмотрела, секунду подумала, сняв трубку, набрала номер, сказала: «Там Паша не убежал еще? Попроси, пусть заскочит на секунду ко мне. Как то есть зачем? А поцелуй на прощанье?» – засмеялась и повесила трубку. Обернулась к Ирочке: «Все в порядке, успели. Прямо сейчас и отдадим, через два дня на месте будет».

Ирочка стала мямлить что-то благодарное, Алина только рукой махнула, мол, не стоит. В комнату зашел Паша, взял посылочку, поцеловал Алине руку и исчез, столкнувшись в дверях с высоким красивым черноволосым мужчиной. Тот влетел по-хозяйски, положил на Алинин стол бумаги, спросил:

– Лина, ты все сделала? У меня две минуты. А вот это нужно через полчаса сдать в экспедицию.

– Да, Игорь, все в порядке, можешь забрать. А через полчаса я все равно не успею, у меня назначена встреча, и еще в Торонто звонить, если хочешь, я отдам Лене в обработку. Что там у тебя? – Взяла, просмотрела. – Я бы вообще с этим подождала, нарваться можно. Там в министерстве напряг, но ты сам смотри.

Пробурчав что-то, Игорь схватил папку и ушел. Ирочка, которую он, кажется, так и не заметил, засобиралась тоже, но Алина удержала ее:

– Да подожди, никакого пожара-то нет. Не обращай внимания, у него всегда так. Это наш замдиректора.

– За которого ты замуж выходишь? – вырвалось у Ирочки.

– Откуда ты знаешь? Я, правда, выхожу замуж, только не за него. Я выхожу замуж за другого, он сейчас как раз в Канаде. Он вообще там живет, это он все и придумал, что мы тут делаем.

– Как живет в Канаде? Он оттуда?

– Нет, то есть да. Он отсюда, но у него канадское гражданство, и мне тоже придется там жить.

– Но это же замечательно, – сказала Ирочка. – Поздравляю. А когда свадьба?

– Дней через десять, как у Марка приехать получится. А там оформлю документы и тоже поеду. Знаешь, мне иногда даже представить страшно, так все вышло неожиданно. Я…

Тут заверещали два телефона хором, кто-то ворвался в комнату, и Алина снова закружилась в своей круговерти. На ходу прощаясь с Ирочкой, она извинялась за сумбур, говорила что-то, что вот надо бы поболтать в спокойной обстановке, Ирочка поддакивала, и обе они при этом понимали, что встрече этой не состояться теперь никогда…

Всегда при расставаниях, особенно если они окончательны, уходящего бывает жаль, даже если до того и не испытываешь к нему привязанности. Ирочке тоже было немного грустно, все-таки с Алиной была связана существенная часть жизни, даже Славу можно было считать в какой-то мере Алининым подарком… Мысль о Славе Ирочку отрезвила. Нет, определенно, только к лучшему, что Алина будет жить в другом полушарии. Чувства чувствами, а расстояния – сильная вещь, так гораздо спокойнее. Конечно, при желании Алине любые расстояния нипочем, но все-таки океан, который будет теперь между ней и Славой, заметно обнадеживал…

С новообретенной этой уверенностью Ирочкина жизнь как бы вошла в иное, спокойное русло. Теперь, когда можно было не кусать по ночам подушку в страхе потерять любимого (потерять для Ирочки значило отдать Алине, почему-то иных возможностей, включая пещеры пресловутые, она никогда не принимала всерьез), Ирочка словно вынырнула из омута, встряхнулась и начала жить.

Страну сотрясали экономико-политические бури, но на Ирочке со Славой это отражалось не сильно, их семейное благополучие только укреплялось. Ирочке прибавили зарплату, Слава сменил работу (и очень выгодно), они сняли другую квартиру, ближе к центру, уже не в Сокольниках, а на Бауманской, в двух шагах от метро (на покупку своей все же не хватало, а размениваться родители, к Ирочкиной немалой обиде, отказывались категорически), обставили ее новой мебелью, купили холодильник, огромный телевизор, машину, словом, не миновали ни одного этапа большого пути к тотальному благосостоянию.

После отъезда Алины Ирочка пыталась было возобновить прежние связи с институтскими подругами, стала опять перезваниваться и наезжать в гости, но дружбы как-то не получалось. Зимой Соня ушла с работы, родила дочку, говорить с ней после этого можно было только о каких-то дурацких подгузниках-распашонках, детской сыпи и трудностях при кормлении. Ирочку это бесило страшно, она даже посетовала как-то Марине при встрече:

– На Соню просто смотреть жалко, она, бедняжка, так деградировала, не читает ничего, не смотрит, куда что девалось.

– Побойся Бога, Ир, она ж с грудным ребенком, когда ей. И муж у нее, как второй ребенок, даром, что умный очень. Кроме того, он все время за границу мотается, деньги зарабатывает, она вообще одна крутится. Это у тебя, если что, мать на подхвате, будет с дитем сидеть, только радоваться.

Ирочка представила себе Ларису Викторовну, сидящую с ребенком, содрогнулась внутренне. Нет, что угодно, только не это.

– Я и говорю, зачем было рожать сейчас, делала бы карьеру, заработали бы денег сначала, куда спешить-то, дурное дело нехитрое. А так, она просидит дома, все перезабудет, и кто ее после этого с ребенком на работу возьмет?

– Куда-нибудь устроится, не пропадет. Не так уж и страшно, подумаешь, ребенок. Вон у Альки всегда был ребенок, ей это хоть в чем-нибудь помешало? И устраивалась, и замуж выходила, и не раз, кстати, всем бы так.

Маринин выпад был ударом ниже пояса, она явно намекала на то, что Ирочка со Славой не были до сих пор формально женаты. Ирочка не понимала, что так достало обычно сдержанную Марину, с чего она вскинулась. Загадка разъяснилась только месяца через три, когда стало ясно, что и в Маринином семействе прибавление не заставит себя ждать.

Нельзя сказать, что Ирочку не волновал факт отсутствия штампа в паспорте, волновал, конечно, с ним было бы лучше, но сам Слава об этом не заговаривал, а Ирочка поначалу предпочитала не будить лихо (известно, Алину-то он как раз изо всех сил замуж тащил), а потом не то, чтобы забылось, уж Лариса-то Викторовна не давала дочери забыть о жизни «во грехе», но как-то повода не было, вроде живем и живем.

Повод появился, когда на новой работе Славу отправили в командировку в Париж. Они сделали программный пакет, французы его купили, надо было ехать, налаживать. Слава подал оформлять документы, Ирочка сунулась было тоже, в Париж попасть – мечта всей жизни, но тетка, ведающая выездами в Славиной конторе, только взглянула на нее холодно из-под очков:

– Вы жена? Нет? Чего же вы хотите, милочка, я же не могу здесь всю Москву оформлять?

Ирочка кусала локти, но делать было нечего. Зато по Славином возвращении вопрос был поставлен ребром. Собственно, даже вопроса никакого не было, Ирочка категорически заявила, что уж в следующую-то поездку они отправятся вместе, пусть Слава делает, что хочет. Слава пожал плечами, пошутил что-то такое, но возражать не стал. Они дошли до ЗАГСА, подали заявление, а через месяц поженились.