Золотая чума - Алексей Баскаков

— Неплохой у вас карабин, Геннадий Сергеевич, — произнес Леша, подымаясь.

— Вот гады, из-за них всю морду комары съели, — пожаловался Старков, вставая и отряхиваясь. — Надо пойти посмотреть, что это за типы… — он направился к машине, достал из бардачка охотничий нож и обойму.

— Леша, перезаряди карабин.

— Это точно, у меня один патрон остался. И часто у вас такое бывает?

— Часто не часто, а иногда случается. Я ж тебе говорил, что здесь закон — тайга.

Кот пополнил боезапас, передернул затвор и, держа карабин наизготовку, двинулся к холмику. Старков шел рядом с ним, держа нож очень грамотно. Судя по всему, этим инструментом он умел не только резать колбасу.

Впрочем, как оказалось, предосторожности были излишними. Оба врага были мертвы. Небритые мужики, руки синие от наколок. Возле одного валялся карабин — родной брат того, из которого вел огонь Кот. Неподалеку в кустах обнаружилась двуствольная «тулка» — ее, видимо, бросил второй враг. Кот обшарил карманы, но нашел лишь несколько патронов к «тулке» у одного и пачку «Беломора» и спички — у другого.

— Что это за люди, Геннадий Сергеевич? Беглые зэки, что ли?

— Какие, на хрен, зэки! Не смеши. Это кое-кто до меня добирается. Так…

Одного Старков явно узнал. Но не подал виду.

— Ох, как у вас все тут серьезно.

— А ты думал! Уволиться не появилось желание?

— Да ну. Все мы смертны. Что делать-то с ними будем? В милицию сообщим?

— Ага, делать нам больше нечего. И менты будут с тобой долго и нудно разбираться, превысил ты пределы самообороны или нет. К тому же, думаешь, местному участковому очень нужна такая головная боль? Дуй к машине, там за сиденьем есть лопата. Закопаем — и все дела. До Страшного суда никто их не найдет.

Через час все следы разыгравшегося здесь происшествия были скрыты.

— Ну и хорошо. Мы никого не видели, мы ничего не знаем. Да их никто искать и не будет. У нас так бывает: ушли люди в тайгу — и с концами. В болоте утонули, в горах заблудились, медведя на узкой тропке встретили…

— А это? — Леша кивнул на пулевые отверстия в ветровом стекле.

— Не бери в голову. Теперь вот что. Ты получал тысячу. Теперь будешь получать две. Да, посмотри, что там с машиной, а то нам все-таки надо в Атку доехать. И рули теперь на предельной скорости. Есть у нас кое с кем разговор.

11 апреля 1966 года, Атка

В поселке Атка не было ничего достопримечательного. Типичный для российских окраин большой поселок или маленький городишко, привычно поражающий своей запущенностью и неуютностью. Такова уж визитная карточка советского Севера и Дальнего Востока. Люди сюда приезжают не для удовольствия, а за деньгами. Правда, в последнее время появился совершенно новый тип покорителя тайги — те, кто приезжает сюда за романтикой. Но они, чаще всего, дальше магаданских кабаков не суются — а потом в столицах распускают хвост перед девицами, повествуя о тундре и тайге.

Вечер еще только начинался — точнее, не вечер, а то, что в этих широтах предшествует белой ночи. Оживление наблюдалось только возле дощатого некрашеного магазина. Толпа мужиков материлась так, что даже окрестные сопки краснели.

— Обычное дело, — кивнул Старков. — Аванс выплатили, а в магазин водки не завезли. И самое смешное, что почему-то здесь торгуют великолепным грузинским вином, какое и в Москве не всегда найдешь. Да только кому оно здесь нужно? Его у нас на Колыме косорыловкой кличут.

— Почему?

— Для того чтобы нашего мужика разобрало, он должен сушняка чуть ли не полведра вылакать. А с такого, ясное дело, по утру морда в зеркало не помещается. Так, давай вон к тем воротам.

Кот поражался самообладанию Старкова. Его — он это видел — прямо-таки распирали какие-то негативные эмоции, но внешне он оставался совершенно спокойным.

Машина подъехала к длинному деревянному забору, посреди которого находились железные ворота, за ними просматривалось несколько зданий барачного типа. Машину Старкова здесь явно знали, поскольку ворота распахнулись заранее. Газик вкатился в захламленный двор. По нему со скучающим видом шлялась здоровенная собака, чей вид свидетельствовал, что она являлась плодом любви немецкой овчарки и колымской лайки. В углу, возле одного из сараев, стояли два грузовых ГАЗа, артиллерийский тягач «Коминтерн» и память о войне — «студебеккер» в состоянии полураспада. Вообще-то, согласно договору о поставках по ленд-лизу, все эти американские машины, которым посчастливилось избежать бомб, снарядов и не развалиться на фронтовых дорогах, надо было бы вернуть расчетливым янкесам. Да только, конечно же, никто их так и не вернул. И по всей Руси великой продолжало кататься великое множество этих сильных и надежных грузовиков. Особенно — в Колымском краю. Не зря ведь в Магадан шли прямиком из Штатов американские конвои.

— Рули к машинам.

На шум подъезжающего газика из сарая, который был тут чем-то вроде гаража, вышел седой мужик в замызганной кожанке. Он со знанием дела осмотрел пулевые отверстия.

— Эка… Кто ж это вас?

— Базары потом. Бери ружье, Павло, и еще одно — вот ему. Есть кто у вас еще из надежных людей?

— Есть еще один. Игорь!

На крик появился угрюмый человек с винтовкой в руках.

— Садитесь и едем! Нужно тут с одним товарищем провести серьезную беседу.

Вооруженные люди набились в газик — и машина выехала на трассу. Ехали минут двадцать.

— Так, давай налево, — командовал Старков. Теперь рядом с Котом сидел уже не прежний добродушный начальник, а опасный, очень опасный человек. Из тех, кого неприятно иметь в качестве врага. Так что разговор, видимо, предстоял такой, после которого собеседнику не позавидуешь.

— К Трактору едем? — спросил кто-то сзади.

— К нему. Ссучился Трактор. От этого транспортного средства мир придется избавить.

Дорога, вильнув несколько раз между сопок, вывела на поднимающийся в гору прямой участок, загроможденный странными сооружениями. Среди развалин, в которых угадывались остатки бараков, виднелся домик, в нем теплился свет.

Но тут мирное путешествие закончилось. Видимо, машину заметили и поняли, что люди в ней едут не для дружеских бесед. В окнах домика мелькнули красные огоньки — и перед газиком взвилось несколько фонтанчиков от пуль.

— Все из машины. Легли! — заорал Кот. Подчиняясь боевому рефлексу, он сделал длинный прыжок из кабины и залег за какой-то кочкой.

Все остальные также выбрались из джипа и залегли на колком холодном мху. Кто-то выстрелил из карабина. В ответ снова раздалась очередь из автомата.

— Из ППШ шпарит, гнида, — обернулся к Коту Игорь, угрюмый мужик, которого прихватили последним. Он передернул затвор, тщательно прицелился и выстрелил. Судя по спокойному виду, этот человек бывал и не под таким огнем. Он еще раз посмотрел на Кота и удовлетворенно хмыкнул — вероятно, понял, что Леха тоже не первый раз под пулями.