Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Избранная - Вероника Рот

Избранная - Вероника Рот

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 84
Перейти на страницу:

– Нам тоже придется спрыгнуть, – говорит правдолюбка. У нее большой нос и кривые зубы.

– Замечательно, – отвечает правдолюб, – чего уж разумнее, Молли. Спрыгнуть с поезда на крышу.

– На это мы и подписались, Питер, – указывает девушка.

– Ну и пусть, а я не буду, – произносит товарищ за спиной.

У него оливковая кожа, на нем коричневая рубашка – он единственный переходник из Товарищества. Его щеки блестят от слез.

– Ты должен, – говорит Кристина, – или провалишь инициацию. Ну же, все будет хорошо.

– Нет, не будет! Я лучше буду бесфракционником, чем мертвецом!

Товарищ качает головой. В его голосе паника. Он продолжает трясти головой и смотреть на крышу, которая приближается с каждой секундой.

Я с ним не согласна. Я лучше буду мертвой, чем опустошенной, как бесфракционники.

– Ты не можешь его заставить, – говорю я, глядя на Кристину.

Ее карие глаза широко распахнуты, а губы сжаты так сильно, что изменили цвет. Она протягивает мне руку.

– Возьми, – произносит она.

Я поднимаю бровь, собираясь сказать, что мне не нужна помощь, но она добавляет:

– Я просто… не смогу, если меня кто-нибудь не потащит.

Я беру ее за руку, и мы встаем на краю вагона. Когда он пролетает мимо крыши, я считаю:

– Раз… два… три!

На «три» мы выпрыгиваем из вагона. Мгновение невесомости, и мои ступни врезаются в твердую землю, а голени пронзает боль. Из-за жесткого приземления я растягиваюсь на крыше, прижатая щекой к гравию. Я выпускаю руку Кристины. Она смеется.

– Это было забавно, – говорит она.

Кристина легко вольется в ряды лихачей – искателей острых ощущений. Я смахиваю камешки со щеки. Все неофиты, кроме товарища, оказались на крыше, с тем или иным успехом. Правдолюбка с кривыми зубами, Молли, морщится и держится за лодыжку, а Питер, правдолюб с блестящими волосами, гордо улыбается – должно быть, приземлился на ноги.

Затем я слышу вопль и поворачиваю голову в поисках источника звука. Лихачка стоит на краю крыши, смотрит вниз и ревет. Лихач обнимает ее сзади, чтобы не упала.

– Рита, – повторяет он. – Рита, успокойся. Рита…

Я встаю и выглядываю за край. На мостовой под нами лежит тело; девушка с руками и ногами, изогнутыми под неестественными углами; ее волосы веером раскинулись вокруг головы. У меня сосет под ложечкой, и я перевожу взгляд на рельсы. Не все справились. И даже лихачи не в безопасности.

Рита падает на колени, всхлипывая. Я отворачиваюсь. Чем больше я буду смотреть на нее, тем вероятнее расплачусь сама, а я не могу плакать перед этими людьми.

Я говорю себе как можно строже, что здесь так заведено. Мы совершаем опасные поступки, и люди умирают. Люди умирают, и мы совершаем следующий опасный поступок. Чем скорее я усвою урок, тем больше у меня шансов пережить инициацию.

Я больше не уверена, что переживу инициацию.

Я говорю себе, что досчитаю до трех, а когда закончу, продолжу свой путь. «Раз». Я представляю тело девушки на мостовой и содрогаюсь. «Два». Я слышу всхлипы Риты и неразборчивые утешения парня за ее спиной. «Три».

Сжав губы, я отхожу от Риты и края крыши.

Локоть болит. Я задираю рукав, чтобы его осмотреть; рука дрожит. Кожа содрана, но крови нет.

– Ого! Какой скандал! Сухарь обнажил кусочек тела!

Я поднимаю голову. Сухарь – кличка альтруистов, а я здесь единственная альтруистка. Питер тычет в меня пальцем и ухмыляется. Я слышу смех. Мои щеки вспыхивают, и я опускаю рукав.

– Тихо все! Меня зовут Макс! Я один из лидеров вашей новой фракции! – кричит мужчина на дальней стороне крыши.

Он старше остальных, с глубокими морщинами на темной коже и сединой на висках, и он стоит на бортике крыши, как будто на тротуаре. Как будто никто только что не упал и не разбился насмерть.

– Несколькими этажами ниже – вход в наш лагерь. Если вы не сможете собраться с духом и спрыгнуть – вам тут не место. Наши неофиты вправе пойти первыми.

– Вы хотите, чтобы мы спрыгнули с бортика? – уточняет эрудитка.

Она на несколько дюймов выше меня, с мышиного цвета волосами и полными губами. У нее отвисает челюсть.

Не понимаю, почему ее это шокирует.

– Да, – отвечает Макс.

Похоже, ему весело.

– Там внизу вода или что-нибудь в этом роде?

– Кто знает? – Он поднимает брови.

Толпа перед неофитами раздается, освобождая для нас широкий проход. Я оглядываюсь. Никто особенно не рвется прыгать с крыши – все смотрят куда угодно, только не на Макса. Кто-то изучает свои царапины или смахивает камешки с одежды. Я кошусь на Питера. Он ковыряет ноготь. Старается вести себя небрежно.

Я гордая. Когда-нибудь это не доведет меня до добра, но сегодня придает храбрости. Я иду к бортику и слышу смешки за спиной.

Макс отходит в сторону, освобождая мне путь. Я подхожу к краю и смотрю вниз. Ветер продувает одежду насквозь, хлопает тканью. Здание, на котором я стою, является стороной квадрата, образованного еще тремя такими же зданиями. Посередине квадрата – огромная дыра в бетоне. Я не вижу, что там, внутри.

Нас берут на испуг. Я благополучно приземлюсь на дне. Это знание – единственное, что помогает мне ступить на бортик. У меня стучат зубы. Идти на попятный поздно. Только не с этими людьми за спиной, которые бьются об заклад, что я провалюсь. Мои пальцы теребят воротник рубашки и нащупывают пуговицу. Через несколько попыток я расстегиваю рубашку от воротника до подола и стягиваю ее с плеч.

Внизу у меня серая футболка. Она обтягивает сильнее, чем любая другая моя одежда, и никто меня в ней раньше не видел. Я скатываю рубашку в комок и оглядываюсь на Питера. Сжав зубы, я со всей силы швыряю в него комок ткани. Он попадает ему в грудь. Питер глядит на меня. Я слышу свист и возгласы за спиной.

Я снова смотрю на дыру. Мои бледные руки покрываются мурашками, живот сводит. Если я не сделаю это сейчас, я вовсе не смогу это сделать. Я с трудом сглатываю.

Я не размышляю. Просто поджимаю колени и прыгаю.

Воздух завывает в ушах, когда земля несется ко мне, разрастаясь и ширясь, или я несусь к земле, а сердце колотится так сильно, что становится больно, и каждая мышца в теле напрягается по мере того, как ощущение падения скручивает желудок. Дыра окружает меня, и я падаю в темноту.

Я сильно ударяюсь о нечто. Нечто прогибается и баюкает мое тело. Удар вышибает из меня дух, и я хрипло пытаюсь вдохнуть. Руки и ноги болят.

Сеть. На дне дыры – сеть. Я смотрю вверх, на здание, и смеюсь, наполовину от облегчения, наполовину в истерике. Меня сотрясает дрожь, и я закрываю лицо руками. Я только что спрыгнула с крыши.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?