Варварин свет - Яна Ветрова

но конечно, имела в виду Марью. И, раз уж начала, выпалила то, что давно сказать хотела, но не решалась: — Научи меня другому! Это мне не подходит!

— Скоро война будет, Варварушка, — устало сказал Кощей, и девушка от неожиданности посмотрела ему в лицо.

Война?! Варварушка?.. Чародей, наоборот, опустил взгляд и как будто невзначай прикрыл рот рукой. Она вдруг заметила, как он сгорбился, больше, чем обычно. Хотелось подойти, положить руки на плечи, обнять… Но это было человеческое, от чего Варвара старалась отучаться, а последовавшие слова Кощея тому только поспособствовали.

— Мне опять начнут навязывать дочерей в оплату. Любава найдёт себе дело в Яви, а я найду ей замену. Как и тебе. А Марью я за все годы ничему полезному не обучил — пошёл у неё на поводу. Поэтому ты должна учиться тому, что я требую. Даже если не получается. Старайся, запоминай, повторяй. С этими знаниями ты не пропадёшь, когда придёт время уйти.

Кощей встал, нашёл свободный уголок свитка, обмакнул перо в чернильницу и написал несколько названий.

— Сходи к Аннушке и попроси эти книги на время. Перепиши и заучи. Я проверю. А теперь пойдём.

Варвара всё это время сидела и грустно кивала, а тут встрепенулась:

— Куда это?

— В сад, — Кощей закинул свой чёрный мешок за плечо и вышел, оставив дверь нараспашку.

Девушка вскочила, на пороге чуть не споткнулась и, проклиная длинную юбку, побежала по дорожке через еловый лес за Кощеем, который своими длинными ногами преодолел уже половину пути до поляны. Когда она догнала его в саду камней и грибов.

Точнее, это был сад только камней, но из-за чар на поляне, окружённой высокими елями, выросли поганки и мухоморы с нарядными шляпками — все мелкие, с мизинец ростом. По центру поляны стоял высокий рукотворный столб из светлого песчаника. Назывался он обелиском, и содержал в себе знания о всех царствах Яви. Так Кощей говорил. Варвара хотела учить письмена, которые покрывали обелиск, но у Аннушки учебника не нашлось. Сама она только несколько значков знала.

У каждой сестры было по несколько камушков, но за второй рекой с незапамятных времён, когда Междумирье-Межречье только появилось, располагался самый большой сад камней с обелиском.

Среди грибов лежало около дюжины гладких чёрных камней — таких мелких, что Варвара в своём кулачке спокойно могла зажать. Казалось, они валяются беспорядочно, но на самом деле их расположение каким-то образом было связано с непонятными Варваре надписями.

Варвара добежала только до края поляны, когда Кощей наклонился и сжал в ладони два камня.

— Постой, прошу! — выкрикнула она срывающимся голосом. — Кощей, не надо, пожалуйста, не наказывай меня! Оставь! Я выучу всё, правда, солнцем клянусь!

Кощей всё сжимал камни в ладони, пока по коже не потекла чёрная вода, испаряясь на глазах и малиновым дымом рассеиваясь в воздухе. Потом он проделал то же ещё с двумя. Кощей опустил руку и встряхнул, развеивая последние клочки дыма. Он вернулся к Варваре, раздавив мимоходом сотню поганок и мухоморчиков.

— Это не наказание, Варвара. В первые два царства больше нельзя. Синеликий там теперь правит. И на этом он не остановится. В других тоже теперь небезопасно.

Девушка словно забыла, как дышать, и стояла, уставившись в одну точку. Кощей поднял руку и погладил её по голове.

— Не расстраивайся. Его ещё можно остановить. Ты… Готовишь ты хорошо, — неловко завершил он.

Чародей отошёл на шаг, резко махнул рукой в воздухе по горизонту. Мир потемнел и с грохотом разорвался по линии. Чародей шагнул в белизну, в которой колыхались чёрные полосы, и расщелина закрылась за ним. Снова стало светло.

Варвара оттаивала потихоньку. Прошла по следам Кощея, чтобы ещё больше грибов не повредить. Восемь камней осталось. Перед любимым присела на корточки, погладила его тёплую поверхность, и тут, наконец, разозлилась.

— Вечно мне здесь нельзя! — воскликнула она. Вскочила на одну ногу, припрыгивая, с другой стащила алый сапожок и закинула его в еловые заросли. — Марье вот можно!

Второй сапожок полетел в другую сторону. Девушка зашагала к дому. Раздавленные грибные шляпки противно холодили ступни, а опавшие иголки больно впивались в пятки. Шишку пнула, тоже неприятно… Хотя что может быть противнее и больнее сжимающей обуви?!

— Готовлю я хорошо! Ха! — прокричала Варвара и на ходу разворошила косы. — А по голове как погладил! Будто я ему котёнок неразумный!

Вихрем ворвавшись в дом, она отодвинула медвежью шкуру, подняла половицу, достала две тяжёлые книги в потемневших кожаных обложках с медными уголками и заклёпками. Одну полистала, отложила.

— Я ему покажу! Я ему докажу… Не буду больше мямлить… — бормотала Варвара себе под нос, листая вторую. — Дурацкие травки, непонятные поганки! Я… Я миры тоже смогла бы двигать! Если бы ещё всё было записано… А то придумывай… Как придёт в следующий раз, я ему, не таясь…

Варваре не положено было иметь книги — только свитки с бесконечными рецептами отваров и примочек, незапоминаемыми названиями всякой травы и пояснениям к ступкам и пестикам. Книги она только на время могла брать у Аннушки и переписывать, чтобы лучше запомнить. Золото у неё было — для оплаты продуктов. Один камушек вёл в деревню где жила старая Аннушка, знахарка, бывшая кощеева сестра. Она без ведома Кощея доставала для Варвары книги — сразу заметила в девушке талант, который Кощей не разглядел. А может, и не вглядывался. Аннушка говорила, что надо с ним поговорить, показать, что Варвара уже умеет, тогда он согласится учить её другому. Только зачем эту ему? Положено второй сестре кашеварить да зельеварить, хорошо сможет устроится в Яви среди людей! Не менять же вековые устои ради какой-то временной девчонки? Которую ему навязали…

Варвара уронила книгу, обняла себя за колени и расплакалась. Как следует поплакать не удалось — из сундука дважды звякнуло, значит, кто-то зовёт поговорить. Девушка тяжело вздохнула, достала дрожащую тарелку с изумрудной каёмочкой, стукнула ногтём один раз, чтобы только голос передавался. Показываться в таком виде даже Любаве не хотелось.

Глава 5

Никита выпал из второй реки и повалился лицом вниз, раскинув руки. Мешок придавил спину камнем, хотя в нём уже ничего, кроме запасной одёжки и не осталось. В этот раз всё прошло ещё хуже — гул от чёрных волн проникал до костей, и всё тело как будто до сих пор продолжало вибрировать. Никита вздыхал и вздрагивал, выдыхал и вздрагивал. Пахло еловыми иголками. Наверное, это из-за них саднило щёку.

Что-то кольнуло тыльную сторону ладони. Никита отодвинул руку, не