Искатель в пустыне - Ирек Гильмутдинов

если попадёшь в цель. — Акиль снял с пояса кошель и продемонстрировал мне золото, чтобы я не сомневался в платёжеспособности.

— А если не попаду? — На всякий случай сразу решил уточнить, что потребуется, коли промахнусь. Уж точно не золото. Я таких денег отродясь не видел.

— Тогда ты и твой лесной друг будете представлять мой род на состязаниях в Набиге, а все выигранные деньги… сможете оставить себе.

Последние слова Акиль добавил, увидев сомнения на моём лице.

— Я не могу один принять такое решение. — тут Крэн подумал, — «не об этом ли со мной хотел поговорить Кулкан».

— Конечно-конечно, — легко согласился Акиль.

Я отошёл к Кулкану, повернувшись к торговцам спиной, чтобы те не могли прочитать по губам, о чём мы говорим.

— Кулкан, ты же слышал предложения Акиля, что думаешь? Оно нам надо? У нас вроде как другие планы, да и расстояние до мишени немаленькое.

— Этот человек очень недолюбливает пустынников…

— Всё, дальше можешь не продолжать, — остановил я его.

— А я ничего не понял. Чего там с этим Акилем и почему он не любит этих пустынников? — Ёнки смотрел то на меня, то на Кулкана, в его взгляде читалось недоумение. Он надеялся, что кто-нибудь из нас даст ему ответы.

— Ёнки, всё потом, — сказал, как отрезал Кулкан. Парень спорить не стал, ну, потом так потом, главное, расскажут.

Я подошёл к торговцу, терпеливо ожидающего моего решения:

— Почтенный Акиль, я принимаю ваше предложение.

У-ух, что началось после этого. Люди загомонили с удвоенной силой. Шум стоял такой, будто я снова оказался на базаре, где цены вдруг оказались вдвое, а то и втрое дешевле. Стал заключаться новые пари, кто-то одалживал денег, писались расписки, охрана, что в данный момент находилась на посту, не выдержала и прибегала по одному к Шафи, делая свои ставки. Какие же они всё-таки азартные люди пустыни.

Шафи, приняв ставки, отправился вновь мерить расстояние до мишени. Правда, в это раз вместе с ним ходило ещё как минимум человек пять. Доверие доверием, но, судя по суммам ставок, какие делали караванщики, я бы так же захотел проверить всё лично.

***

Пока я настраивался на выстрел, Ёнки подошёл к Шафи и сделал ставку. Только после, сидя у костра, я узнал, что тот поставил всё наше золото на мою победу. Ух, как я хотел отвертеть ему голову, но это вместо меня сделал наш лесной друг. Он отвесил ему подзатыльник, да такой силы, что у того чуть голова с плеч не оторвалась. Ёнки и не подумал злиться, наоборот, признал свою вину и, как только мы успокоились, он сообщил нам сумму, доставшуюся от сделанной им ставки. Злиться мы на него меньше не стали, но деньги нам и вправду нужны.

***

Взяв лук на изготовку, я набрал полные лёгкие воздуха, а после, медленно выдыхая, отпустил тетиву. Вокруг стояла гробовая тишина. Казалось, что люди не дышат, замерев в ожидании выстрела.

Моя стрела, как и в прошлый раз, пролетев шестьдесят шагов, угодила точно в маску разбойника. Люди были в полном недоумении и не могли поверить своим глазам. Я прям спиной ощущал довольство Ёнки.

Как только я убрал лук, ко мне подошёл Акиль и протянул мешочек с золотом со словами:

— Я, как и мой род, всегда держит своё слово, — и, развернувшись, ушёл к своему костру. Причём он не выглядит опечаленным из-за потери столь огромной суммы, это меня слегка выбило из колеи. Хотя, может, он богат, и для него это мелочь.

Приняв из рук торговца увесистый кошель, я отправился к приятелям. Остальной же люд стал отправляться кто к Шафи за выплатами, а кто к должникам. Суета началась не меньше, чем перед выстрелом.

Спустя полчаса у костра.

— В общем, мы выиграли тридцать две монеты золотом — под итожил нас приятель.

Ёнки сидел радостный и улыбался, переваливая монеты из одной руки в другую.

— Друг мой, ты случайно не слишком сильно ударил нашего приятеля? — спросил я у воина, хотя и понимал, что парень просто очень рад. Он, как и я, не видел в своей жизни таких огромных денег, точнее, видеть-то видели, но не в своих руках.

— Каждому по десять монет! — прошептал Ёнки, продолжая перебирать монеты. — А ведь мы ещё только в начале нашего пути. Отведя взгляд от золота, Ёнки произнёс с полной серьёзностью:

— Я сделаю твою сестру самой счастливой женщиной на свете. Улия ни в чём не будет нуждаться.

Кулкан ничего не ответил, но было заметно, как ему приятны слова Ёнки.

***

Оставшийся путь караван прошёл без происшествий. Благополучно добравшись до города «Набига» Шафи, рассчитался с нами как мы и договаривались, а после, пожелав удачи, отпарился по своим делам. Когда он уходил, то пожал мне руку, оставив в моей ладони записку. Читать я её сразу не стал, убрав в сумку.

Мы отправились на постоялый двор под названием «В гостях у Бишра» с вещами и нашими животинами, которых мы получили в качестве трофеев. Всего их у нас было аж шесть штук. Да мы богачи. Осталось продать их, и