Опальный адмирал - Андрей Максимушкин

По городу ходили самые дикие сумасбродные слухи о причине скоропалительного отъезда. В светских салонах шептались, будто даур Лишер серьезно болен. В пику звучали заявления, дескать, сам Овиг Лишер ни при чем, а отъезд и скоропалительная отставка связаны со вторым сыном даура. Было будто бы что-то нехорошее в гарнизоне Форт-Кванта.

В нижнем городе баяли: все из-за одной юной и прекрасной дауры, связь с которой вышла первому министру боком. С каждым часом история обрастала все новыми подробностями. В припортовых тавернах со смаком и подробностями рассказывали, как рассерженный папаша с тремя сыновьями извлекали старого ловеласа из постели прелестницы. Имя опороченного семейства пока не называлось, только многозначительные намеки.

Люди более серьезные и причастные говорили о давно ожидаемой опале, о вскрывшихся нехороших делах старого Лишера. Всерьез обсуждались грядущие перестановки в правительстве и симпатии короля. Многие радовались неожиданному продвижению даура Зурга. Это открывало перспективы для амбициозной молодежи, прозябавшей на колониальной службе. Промышленники и коммерсанты заранее просчитывали выгодные заказы. Зург добрый малый, за долю малую готов поддержать своих друзей, которых у него превеликое множество.

А между тем на балконе дома беседовали двое мужчин. Музыка им не мешала, а бокалы с соланой поддерживали разговор.

– Обратите внимание, даур, из приглашенных на бал пришло меньше половины. А ведь я специально звал только тех, кого считал своими друзьями.

– Они были друзьями первого министра, а не Овига Лишера.

– Чем хороша отставка, так это возможностью пересмотреть отношения.

– Ты не знаешь, кто твой друг, до тех пор, пока под тобой не проломится лед, – заметил Аранг Винг.

– Хорошее сравнение. Откуда это?

– Пословица аборигенов полярной Алании.

Даур Лишер пригладил усы и пригубил бокал. Аранг Винг, в свою очередь, облокотился на перила, его взор был устремлен к противоположному берегу Рона. Бедный рабочий район. Хлипкие домишки. Огороды на задворках. Давно не ремонтировавшаяся брусчатка. Свиньи и куры на улицах. Оборванная, босоногая ребятня. Обычный рабочий поселок на окраине столицы. А ведь народ там живет куда более порядочный, чем в припортовых районах самой Лимбуры. Даур Винг был знаком с отчетами городской стражи. За рекой даже ночью можно спокойно пройти по улице, не рискуя быть ограбленным, убитым и обесчещенным.

Да, драки там случались, подвыпившие работяги и молодежь регулярно выясняли между собой отношения. Бывало, и до смертоубийства доходило. А вот грабили и воровали за рекой редко. О насилии над фру – уважительное обращение к женщине неблагородного происхождения – и речи быть не могло. Местные жители сами держали порядок в своих поселках, не беспокоя стражу по таким пустякам, как, например, повешение пойманного на горячем воришки.

– Когда отправляетесь в море?

– Через две недели выезжаю в Винетту. Эскадра формируется. Транспорты в порту. Как мне доложили, припасы грузятся, артиллерия и снаряды в трюмах, два пехотных и драгунский полки ждут в казармах. Думаю, надолго в порту не задержимся. Отходим сразу, как будем готовы.

– Я вам завидую, даур. Отдохнете на Прике. Поживете в свободной непринужденной атмосфере заморянской колонии. Насладитесь местными красотками.

– Даура Винг не поймет намека на красоток.

– Она вам, мой друг, запрещает даже смотреть на прелестниц?

– Я раньше всегда считал, что выражение «насладиться красотками» имеет совсем другой смысл.

Благородные дауры расхохотались. Хорошая шутка всегда к месту.

– Овиг, у меня такое ощущение, что вы совсем не расстроились от выходки нашего короля.

– Вы проницательны, Аранг. Наоборот, я очень рад, – даур Лишер наслаждался видом приподнятой брови собеседника. Выждав паузу, со вкусом отпив соланы, он невозмутимо продолжил: – Я три месяца уговаривал нашего доброго короля Гронга заменить меня подходящим глупцом и отправить вас с глаз долой за море. Ваша озабоченность нашим положением на островах Кос и слабость заморянской эскадры оказались очень кстати.

– Даур Лишер, мне одному кажется, что я чего-то не понимаю?

– Не вы один, – успокоил его бывший первый министр. – Надеюсь, вы понимаете, что назревает кризис? Избежать его невозможно. Это не от нас зависит. Однако бурю можно переждать в тихой гавани.

– На островах Кос нашли нафту, – глухо молвил даур Винг.

– Жидкое топливо?

– Очень удобное топливо, – медленно по слогам ответствовал Винг. – Это черное золото. В Бурландии и Заморянской Федерации давно научились перегонять нафту на легкое светлое топливо и тяжелый котельный мазут. Такие заводы строят и у нас. Вы, должно быть, запамятовали. Мазутом можно топить корабельные котлы, а можно перегонять его на масла и сырье для химических заводов. Нафта дешевле угля. Нафтовые и мазутные котлы легче и удобнее угольных.

– Если переоборудовать крейсера на жидкое топливо, мы сможем разгрузить корабли, повысить скорость, выделить запас водоизмещения на дополнительные броню и пушки, – Винг не сразу понял, что министр Лишер не мог не знать о добыче нафты в заливе Лайм. Аранг бросил выжидательный взгляд на собеседника. Ему очень многое не нравилось. В первую очередь, неприятно было ощущать себя дураком.

– Значит, я был прав, добившись вашего назначения в Порт-Маурт, – на лице Лишера не отразилось ни тени сомнения, ни малейшего намека на сожаление. – Даур, нас уже потеряли. Пойдемте в общество.

В зале к Арангу подлетела даура Иора Винг. Подхватив мужа под руку, она закрутила его в танце. Первый, но не последний танец за этот вечер. Не последний. Точно, далеко не последний. После летнего затворничества в имении Иора наслаждалась блеском и галантностью высшего света. Аранг млел от одной только улыбки супруги, давно она не выглядела такой счастливой и беззаботной. Он сам в этот момент ощущал себя молодым бесшабашным лейтенантом. Таким, каким был много лет назад, таким, каким взбегал на мостик «Грозы», своего первого корабля, признаться, древнего, ржавого канонерского шлюпа.

После очередного тура вальса даур Винг оставил на минуту Иору в обществе подруг и вышел на веранду. Слуга мигом подскочил к дауру и с поклоном протянул поднос с бокалом соланы. С реки тянуло прохладой, на противоположном берегу горели редкие огоньки. Хорошо-то как! Благодать!

Аранг, облокотившись об ограждение балкона, медленно, глотками, смакуя, потягивал солану и наслаждался редкими минутами тишины. Только сейчас у него появилось понимание, что он уезжает из этого благословенного и одновременно проклятого города.

Наконец-то в море. Впервые за много лет! Наконец-то вдохнуть полной грудью чистый, пропитанный солью и ветрами, напоенный мощью стихии воздух. Нет, на берегу – это не то. Нет чувства единения с океаном, нет того бескрайнего простора, от которого кружит голову. На берегу нельзя испытать настоящий шторм, нельзя бросить вызов самой стихии, всесокрушающей слепой древней силе. Да, только в море становишься настоящим человеком. Только на палубе можно испытать себя и товарищей. Только в дальнем походе можно закалить волю и силу духа. Да, уехать, вырваться из тлена приевшихся до омерзения драк за гобеленом. В колониях все проще, честнее и порядочнее. Там даже политику творят не так грязно, как в метрополии. Там люди проще.