Новый год на драконий лад - Lita Wolf

Я тоже посмотрел вниз. Признаться, брали меня большие сомнения, что установленная посреди площади высоченная ель вообще продавалась. Кто и как смог бы унести отсюда эту махину? Ну, кроме дракона.

Однако чёрный уже пошёл на снижение.

«Надо хотя бы прицениться», — решил он, ища место, где бы приземлиться, никого не передавив.

«Боюсь, в покои Кирилла она вообще не влезет, — сказала я мысленно. — Слишком высокая. Да и разлапистая».

Но Мадо уже загорелся идеей порадовать хозяев готовым к празднику деревом. Ведь почему-то их полагалось украшать до тридцать первого декабря - может, потому сегодня их и продают вместе с игрушками?

Прямо на площади он садиться не решился. Не верил, что я сумею скрыть посадку в довольно людном месте? Или же боялся сам кого -нибудь задеть?

В итоге Мадо облюбовал какой -то двор. Людей здесь было немного, но и места для приземления дракона явно маловато.

«Трансформируйся», — велел мне Гирзел.

Правильная мысль.

Я начала частичный оборот, и спустилась на снег уже на собственных крыльях. Мадо приземлился в паре метров от меня.

Что ж, до площади прогуляемся пешком.

Но тут я заметила мужчину, достававшего из машины... ёлку! Правда, не наряженную. Но всё равно ж надо узнать, где он её купил.

Мадо рвался быстрее на площадь и потянул меня за собой чуть ли не силком. Однако я вырвалась и всё-таки подошла к мужчине.

К этому моменту тот как раз вытащил ёлку полностью. Ожиданий она, прямо так скажем, не оправдывала, хотя я и не думала, будто в автомобиле могла поместиться большая. Но эта ёлка-младенец оказалась ростом раза в полтора ниже меня, и с веточками у неё было как-то бедновато. Чёрный лишь презрительно фыркнул. А я всё же задала вопрос.

Мужчина поведал, что купил малявку во Владимире ещё утром. А сейчас ёлочные базары, наверное, вообще уже закрываются.

Гирзел вопросил:

— Не проще ли было срубить нормальную ёлку в лесу?!

Мужчина начал рассказывать что-то о штрафах за самовольную вырубку. Однако Мадо уже потащил меня прочь.

Прибежали на площадь. Стали озираться в поисках продавца. И тут я заметила одну фатальную деталь. Ель конечно, наряженная, большая, высокая, но...

— Кто продаёт ёлку? — успел громогласно спросить Гирзел раньше, чем я открыла рот.

— Какую? — опешила какая-то женщина.

— Да вот эту, — указал рукой дракон, по-прежнему вертя головой по сторонам в поисках продавца.

— Вы в своём уме?! — вопросила женщина.

— Пить надо меньше, — подхватила другая. — Это ж надо так зенки залить ещё до праздника!

Подобные комментарии посыпались со всех сторон.

А я потянула Мадо прочь:

— Гирзел, она не продаётся, — зашептала ему. — Да и вообще искусственная.

— В смысле - искусственная?! — оторопел он.

— Не живая, не в лесу срубленная, а изготовленная тоже из какого-нибудь пластика, как та корзинка. Сам посмотри.

Мадо наконец вперился в ель ошалелым взглядом.

— Бред! Совсем они, что ли, с ума посходили?! — пробормотал он возмущённо. — Зачем?!

— Не знаю. Но в Москве я каких только ёлок не видела - и серебряных, и просто в виде конуса вовсе без веток. Эта, правда, издали была похожа на настоящую. А стоит она тут, наверное, просто для создания праздничного настроения в городе.

— Пластиковая - для настроения?! Они бы ещё корзинки вместо неё поставили! — продолжил бухтеть брюнет.

— Ладно, что делать-то будем? — спросила я, стараясь утянуть его с площади. — Эта ель не продаётся, да и не нравится она тебе уже. Лететь во Владимир? Но там тоже не ёлки, а сплошное недоразумение. Все хорошие, наверное, уже раскупили.

— Значит, срубим в лесу, как я и собирался с самого начала, — недолго думая заявил Мадо.

— У тебя есть деньги на штраф? — осведомилась ехидно.

— Ничего, залетим в лес подальше - где нас никто не увидит, — нисколько не смутился он.

Да, пожалуй, это единственный выход.

— Ладно, — согласилась я.

И вдруг практически кожей ощутила чей -то неприятный взгляд. Посмотрела в ту сторону

- там, возле большого чёрного автомобиля, стоял мужчина среднего роста, блондин... и его взгляд, направленный на нас буквально прожигал ненавистью.

Это ещё кто такой и что плохого мы ему сделали?

В первый момент в голову постучалась мысль, что его негатив был направлен конкретно на Мадо. Но на Земле ведь вроде бы нет непримиримой вражды между блондинами и брюнетами нет. А значит, цвет волос тут явно ни при чём.

Кстати, столкнувшись со мной взглядом, блондин сразу же отвернулся в другую сторону, заговорив с тем, кто стоял рядом с ним.

Я тоже не стала пялиться на недружелюбного незнакомца, а предпочла смотреть вперёд.

Но этот по-настоящему люто ненавидящий взгляд не давал покоя. Чем же мы успели насолить неизвестному?

Гирзел вообще на Земле впервые и за пределы усадьбы выбрался лишь сейчас. Выходит, что-то сделала блондину именно я? Но что, когда и где?

Вчера в Москве вроде бы вовсе никого не задевала. Разве что в клубе, куда мы заглянули на часок, отказалась идти танцевать с одним пьяным придурком - так тот уже черед пару секунд забыл о моём существовании. Да и никак не данный блондин это был. Или морок? Но на том парне морока точно не было. А на блондине? Хотела оглянуться проверить, только мы уже свернули во двор.

Как же я сразу-то не догадалась глянуть!

Хотя, конечно, вряд ли, чтобы можно было так возненавидеть за один лишь отказ потанцевать.

Правда, других кандидатов во «враги» у меня не было вовсе.

Или это кто-то из наших прошлых посещений Земли? Впрочем, ничего достойного вражды я не совершала и тогда.

Но что же всё-таки породило столь яростные эмоции блондина?

Неужели наше желание купить общественную ёлку? Да нет, это вообще бред!

Неожиданно меня развернули к себе за плечи.

— Дэйна, что случилось? — спросил Гирзел, пристально, кажется, даже с беспокойством глядя на меня. — Почему ты вдруг перестала со мной разговаривать?

Ах вот в чём дело - я ему на что-то не ответила. А то уж было решила, что он заметил мою озабоченность. Но нет, всё в порядке - солнце по-прежнему не начало всходить на западе, просто я не удостоила вниманием какую -то фразу Мадо. Возможно, даже очередную гадость. А он так старался...

Но ничего такого, естественно, не стала ему говорить, сказала лишь: