Немного сумасбродства не помешает - Лора Райт

Нет. Он так вовсе не думал. Особенно если она будет рядом с ним в его квартире день и ночь, будет мыться в его ванной, сидеть с ним рядом на диване и будет все время такой сверкающей… Трент глотнул кофе и присвистнул.

— Что такое? Слишком горячо?

— Смогу. Очень даже смогу.

Они поженились в следующую субботу. Отмечали событие в роскошном ресторане отеля «Челси», в полубогемном районе западных улиц Нью-Йорка. Торжество было малочисленным, и только благодаря известности Тенфордов они оказались в столь знаменитом месте. Ведь здесь жили и работали Артур Миллер, Томас Вулф, Брендан Бихан, Дилан Томас[1]. Голова кружится от этих знаменитых имен!

Ни колец, ни свадебных обрядов. Этого потребовала Кэрри. Она с детства мечтала о сказочной свадьбе с красивым кольцом, с венчанием в церкви. Но это не было настоящим, и она настояла, чтобы они с Трентом лишь просто, по-деловому обменялись клятвами. Тем не менее все, включая немногочисленных гостей, было изысканно и достойно, чтобы происходящее подобающим образом было освещено в прессе.

Что и произошло на следующий день. Газеты были заполнены рассказами о свадьбе младшего Тенфорда и об уходе старшего с поста главы АМС.

На Кэрри было чудесное, безумно дорогое платье, которое выбрала координатор свадьбы, и прическа невесты была сделана по профессиональному совету этой же дамы. Раз это не ее свадьба, то какая разница?

Все гости были, конечно, со стороны Тенфордов, потому что Кэрри не пригласила мать и друзей. Им она попытается объяснить, что все произошло слишком скоропалительно, это было вроде тайного бегства. Но, конечно же, недоуменных вопросов и неловкости не избежать.

Итак, в 4:00 в субботу она стояла рядом с Трентом, который был невыносимо хорош в черном смокинге, возле огромного — от пола до потолка — окна на Гудзон. В присутствии гостей и старших Тенфордов Кэрри и Трент объявили, что они согласны стать мужем и женой. Потом Кэрри поговорила с его родителями. Похоже, выбор сына им понравился. Они явно придерживались довольно отсталых взглядов, как и большинство очень богатых пар, которых Кэрри случалось знать на Манхэттене.

Потом была хорошая музыка и изысканная еда, но Кэрри почти ничего не ела. Она чувствовала себя скованно и одиноко, единственное, что согревало ее в этот очень теплый августовский день, — поцелуй Трента и то, что он не отпускал ее руку.

В семь вечера все закончилось. Они поехали домой.

Кэрри размышляла, что же дальше? Что будет вечером, что завтра и каково это — быть миссис Тенфорд только по имени?

Первая брачная ночь Кэрри была невероятно романтична — именно невероятно, потому что она собирала свои вещи, чтобы покинуть роскошное жилище принца Себастьяна, который скоро приедет на Манхэттен. Она позвонила принцу несколько дней назад, чтобы сообщить ему о своем уходе. Он сказал, что ему очень жаль терять ее, но он рад за нее — причину ухода она объяснила. Кэрри тем не менее обещала приглядывать за квартирой принца до его приезда.

— Готова? — Трент стоял на пороге спальни.

Он сменил смокинг на джинсы и футболку и уже намеревался взяться за работу. Кэрри кивнула, и они вдвоем, взяв сумки, покинули квартиру принца, этот кусочек славной уютной Старой Европы, и двинулись по коридору в двуспальное, ультрасовременное, ультрамодерновое, ультрамужское холостяцкое логово.

Квартира Трента по планировке походила на квартиру принца, но была оформлена в другой тональности, окрашена в другие цвета, на стенах висели другие картины и фото, и вообще весь декор был совершенно иной, преобладали стекло, металл, кожа. Все было разумно организовано и приспособлено для работы и отдыха.

Жилище Трента было очень просторно, в нем было много воздуха. Когда они проходили мимо большой кухни (естественно, очень современно оборудованной), Кэрри заметила в раковине стопку грязной посуды.

Богатый он парень, Трент Тенфорд, но тем не менее он парень!

Наконец Трент внес ее сумку в комнату очень внушительных размеров, окрашенную в песчаный тон, с большим светлым дубовым шкафом и огромным вентилятором на потолке. Под вентилятором размещалась королевских размеров кровать с обитым кремовой тканью изголовьем и металлическими ножками. На металлических ночных столиках с обеих сторон кровати стояли лампы в стиле модерн и невысокие вазы. Обе были наполнены красными розами.

— Здесь был мой офис, но, по-моему, тебе комната подойдет больше, ты очень украшаешь ее.

Кэрри тронул комплимент. Как это хорошо! Она взглянула на него через плечо:

— Приятно слышать.

— Я могу сказать еще много приятного.

— Мне жаль, что я лишила тебя офиса.

— Никаких проблем. Если тебе здесь не понравится, можешь перебраться в мою комнату, а я верну сюда стол и компьютер.

— Как насчет того, что я просто скажу спасибо, и остановимся на этом?

Да, Трент чертовски обаятелен, в этом ему никак не откажешь. Трудно будет сопротивляться ему, но необходимо. Если нет, то что же станется с ней? Она на этот год принадлежит ему, а затем ее выгонят вон из его жизни. Все оплачено…

От этих мыслей Кэрри непроизвольно съежилась.

Вероятно, ощущая ее состояние, Трент продолжал знакомить ее с новым местом.

— У этой комнаты своя ванная. Там свежие полотенца, халат, и я попросил Ханну — она занимается моим домом — купить всякие… женские принадлежности.

— Женские принадлежности? — переспросила Кэрри.

Он взглянул на нее и заразительно рассмеялся.

— Да ладно, Кэрри. Давай сделаем перерыв. Ты мой первый настоящий гость здесь.

— Ну да, конечно!

— Хочешь верь, хочешь нет.

— Ты знаешь, во что я поверю. Я сама доводила до твоей двери бедных овечек, не забыл?

Он подошел к ней и очень серьезно сказал:

— Действительно, сюда приходили женщины. Но ни одна не оставалась после семи утра.

Ее почему-то потрясла эта честность.

— Это ужасно…

— Возможно, но это принималось всеми как должное. — (Она подняла брови, не в состоянии сказать что-либо.) — Я такой, какой есть, Кэрри. Я устроил свою жизнь так, как хотел. У всех, кто общается со мной, есть выбор.

— Хорошо. Поняла. Но почему ничего после семи утра?

— Это может быть неправильно понято, — он пожал плечами.

— Но что именно? Ты не любишь людей, которые спят допоздна? Или слишком поздно завтракают?