Отцеубийцы - Мария Вой

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 94
Перейти на страницу:
не было. Хроуст распорядился увести Морру; без ее плача в зале повисло зловещее молчание, нарушаемое лишь стуком дождя по крыше. Хроуст протянул Шарке руку:

– Шарка, дочка…

Она неуклюже поднялась, оказавшись на одном уровне с его глазом.

– Я еще никогда не встречал героя, подобного тебе.

Так же как в тот день, когда Хроуст и его войско вернулись в Тавор, он встал перед ней на колено и склонил голову. Сиротки последовали его примеру, вскинув в воздух согнутые пальцы, и негромко, но стройно проскандировали:

– Здар, Шарка!

От их голосов по телу Шарки пробежала дрожь. Все казалось далеким, словно происходило с кем-то другим. Хроуст поднялся.

– От лица всех нас, что не вышли бы живыми без твоего подвига, благодарю и преклоняюсь пред тобой. Ты – сердце свободной Бракадии! А теперь, умоляю, помоги моим Детям!

– Что?

Шарка не сразу поняла, что он намекает на Дар. Она еще не успела привыкнуть к мысли, что обладает не только разрушительной силой. Опустив голову, чтобы спрятаться от взгляда Хроуста, она уставилась на свои ладони, покрытые бурой пылью, – руки, которые сегодня отняли столько жизней, но могли спасти не меньше.

Наконец она кивнула, и Хроуст взял ее под локоть:

– Я буду с тобой и помогу, сколько требуется.

Они исцеляли раненых до самой ночи. Хроуст, как и обещал, всюду следовал за ней, приносил воду и еду и отвлекался лишь на сообщения и вопросы военачальников, которые перемещали военный лагерь в Козий Град. Оставшиеся в живых защитники крепости и местное население сдались без боя. Хотя штурм прошел не так, как планировали Сиротки, добиться своего им все же удалось: теперь Бракадия знала, что Ян Хроуст и его войско восстали из мертвых. В своей первой битве они сокрушили не кого-нибудь, а самого герцога Митровиц и вора, похитившего Дар! А чтобы все знали, что они – не кучка отщепенцев, последний настоящий кьенгар встал под их знамя.

Впрочем, до самого кьенгара – Шарки – это не доходило. От усталости у нее кружилась голова, от запаха крови мутило, от стонов раненых и умирающих звенело в ушах. Она ходила от тела к телу, прикладывая к ранам светящиеся ладони, и все лица перед ней сливались в единое лицо непокорной Бракадии: с выбитыми зубами и глазами, с переломанными скулами и носами, с волосами, вывалявшимися в пыли и грязи. Та часть Шарки, что отвечала за чувства, словно умерла, оставив ее в онемении. Еще семьдесят, еще пятьдесят, еще… Казалось, раненых не становится меньше, а к новому Дару еще предстояло привыкнуть. Великих чудес он не творил: отрубленные конечности не выращивал, кости сращивал неумело и даже раны сшивал долго и ненадежно.

Наконец Хроуст решил, что на сегодня достаточно, и привел ее в дом кастеляна, откуда самого управляющего замком уже перевели в темницу. Шарке отдали лучшие покои, в которых ее ждали горячая ванна, новая одежда и нагретая постель.

– Благодарю тебя, дочка, – Хроуст не уставал это повторять. Хотя гетман всех называл «сынками» и «дочками», выросшую без отца Шарку это странно волновало. Хроуст все не уходил, пристально всматриваясь в ее лицо, и наконец произнес: – Я знаю, что ты устала, но должен спросить. Ты действительно не хотела оставить герцога Рейнара в живых?

– Нет. – Она ждала этого вопроса весь день, читала его в лицах Сироток, чувствовала, что гнев егермейстера связан именно с ним, и поэтому ответила как можно тверже: – Я хотела разорвать его на части! Он ведь чуть не убил Вилема, и столько наших из-за него погибло…

– Конечно, – нетерпеливо ответил гетман, – но, может, вмешался Свортек?

Ее бесило, как часто Свортека упоминают, словно они одно целое.

– Не знаю, что во мне осталось от него. Но я хотела убить герцога, мой гетман! Я бросила на него все силы, но…

– Хорошо, хорошо, – Хроуст позволил себе по-отечески мягкую улыбку, но Шарку она не убедила.

– Мой гетман, клянусь, я старалась изо всех сил!

– У меня и в мыслях не было тебя винить. Скажу тебе по секрету, – Хроуст заговорщицки подмигнул, – все вышло даже лучше, чем я предполагал. Хорошо, что ты не убила его. Я даже не ожидал такого очередного подарка от богов…

Сил на то, чтобы раздумывать о его странных словах, у Шарки не осталось, и она лишь молча склонила голову. Хроуст пожелал ей спокойной ночи и захромал прочь. Но Шарка, дождавшись, пока его шаги стихнут, выскользнула из комнаты и отправилась во двор, где еще по пути заприметила одинокую фигуру.

Латерфольт все еще был там: лежал прямо в сырой после дождя траве, уставившись в небо. Он смыл с себя кровь, но даже не поменял одежды и набросил плащ прямо на голое тело. Страшный оскал, с которым он покинул здание ратуши, сменился на лице печалью – еще одним выражением, которое Шарке было незнакомо.

Впрочем, нет. С тем же выражением маленький Вилем качал на коленях мертвого отца, умоляя его проснуться… Когда Шарка подошла достаточно близко, Латерфольт лениво поднялся, словно заметил ее давно, но надеялся, что она решит его не трогать.

– Ты спасла меня сегодня. Благодарю тебя.

Латерфольт, как прежде Хроуст, встал на одно колено и склонил перед ней голову. Испуганная его тусклым голосом и холодной благодарностью, Шарка тоже присела, чтобы оказаться с ним на одном уровне:

– Вилем…

– Не называй меня так.

Она осеклась, поднялась и отвела взгляд. Резкость его тона ранила ее, кажется, сильнее, чем ружья утром. В глазах защипало, и Шарка развернулась, чтобы уйти, но Латерфольт схватил ее за локоть и заставил посмотреть себе в лицо – осунувшееся, обрамленное сбившимися в колтуны волосами.

– Прости меня! Я просто… я… – бормотал он, жуя губы и не находя слов, за которыми обычно в карман не лез. – Потерпел полный провал! Я слишком привык к миру. Поставил тебя под угрозу. Потерял своих людей… Ничтожество…

– Вилем…

– Не называй меня так!

Крик повис над пустынным двором; дежурившие на стенах Сиротки обернулись к ним. Шарка отпрянула, а Латерфольт закрыл лицо ладонями и, шатаясь, отошел.

– Прости, я не могу сейчас, – услышала она его невнятное бормотание. – Я ничего не могу…

Он не пришел ночью, не появился утром, и в течение следующего дня никто его не видел. Хроуст, который снова отправился с Шаркой помогать раненым, заверил ее, что Латерфольту нужно время, но в его голосе прозвучало сильное недовольство.

– Он потерял многих своих людей, – робко возразила Шарка, когда они подходили к зданию ратуши, которое теперь служило госпиталем.

– Так случалось и раньше. Сейчас он нужен мне и тебе живым. – Хроуст помолчал, пока раненые приветствовали его и Шарку боевыми кличами. – Если Латерфольту нужно время, я готов его дать. Но только потому, что он это он!

Ночь не принесла Шарке облегчения. Она быстро провалилась в сон, но там ее преследовали призраки битвы. Кроме солдат, захлебывающихся предсмертными воплями, была там и Тальда, чьи останки Дар и Трофей разметали по плацу. Затем Шарка снова смотрела, как наступают на нее кьенгары-воры, изуродованные Даром чудовища, о которых она раньше ни сном ни духом не ведала, хотя Морра их упоминала… А что до самой Морры, то ее плач, словно она тоже потеряла в бою кого-то из близких, до сих пор звенел в ушах Шарки. Кирш рассказал, что при виде убитого Мархедора обычно хладнокровная баронесса начала вести себя странно. То, как Шарка обнаружила новый Дар и исцелила им Латерфольта, добило Морру окончательно. Но почему?

Множество вопросов терзали усталый разум Шарки, пока она лечила все новые раны, пропуская мимо ушей приветствия и восхваления

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?