Материнское воскресенье - Грэм Свифт

И Джейн отчетливо почувствовала, что из-за неожиданно нависших над ними планов Пола насчет свидания с той девушкой краткие мгновения подаренного ей счастья уже подходят к концу, хотя их одежда по-прежнему валяется общим комом на кресле. Теперь у него оставалось не так уж много времени.

Краткие мгновения. Какие злые слова. Что это – час? День? Или всего несколько дарованных ей минут? И они уже ускользают, как ускользает и сам этот чудесный день, потихоньку перевалив за полдень. Встав за новой пачкой сигарет, Пол, должно быть, посмотрел на каминные часы, а может, на наручные, которые оставил на туалетном столике.

И была во всем этом некая неизменная истина: ведь ничего этого с ней могло бы вообще не случиться. И, да, она должна быть вечно за это благодарна. «Мне хотелось как следует с ними попрощаться». И сегодня она могла бы преспокойно весь день кататься на велосипеде по Беркширу.

А Пол мог бы преспокойно привезти сюда ее, ту девушку, воспользовавшись столь удачно сложившимися обстоятельствами. Он прямо с утра мог бы запросто позвонить в усадьбу Хобдей, и она, разговаривая с ним по телефону, могла бы прибегнуть к той же хитрости, что и Джейн. А может, они всегда хитрят, когда разговаривают по телефону? А потом она могла бы сама сюда приехать, подкатив прямо к парадному крыльцу и хрустя по гравию колесами своего «Эммамобиля». И она могла бы прямо сейчас лежать здесь с ним рядом.

Нет. Такого Джейн даже представить себе не могла. Разве может ее нежное, похожее на цветок платье быть брошено на кресло как попало? Разве может ее изысканное шелковое белье валяться на полу бесформенной кучкой? Нет! Это она, Джейн, лежит сейчас в его постели! Так разве не должна она быть за это благодарна? Даже если спустя несколько часов рядом с ним здесь будет лежать другая? А почему бы ему не развлечься с обеими в один и тот же день? Господи, неужели такое возможно? Значит, они встречаются в «Лебеде» в половине второго… Нет, она даже представить себе этого не могла.

Где-то в глубине души у нее то и дело возникала царапающая мысль: если его брак с ней, с той девушкой, полностью «подготовлен» родителями, тогда, в соответствии с условиями подобного договора, требуется, чтобы невеста оставалась абсолютно чиста и непорочна, как если бы он брал в жены некую драгоценную старинную вазу. А поскольку на него это совсем непохоже – вряд ли он способен пообещать руку и сердце какой-то «вазе», – то в подобных рассуждениях явно есть некая доля правды, или же, возможно, имеется некая иная причина, по которой грядущая свадьба вызывает у него столь мало энтузиазма. А может, дело просто в том, что сейчас он лежит рядом с ней, с Джейн?

Так или иначе, несколько минут полной неподвижности и какой-то даже вызывающей вялости миновали, и он вдруг зашевелился, задвигался, проявляя прямо-таки невероятную активность, так что вся постель заходила под ними ходуном, точно лодка на волнах. Пепельница, стоявшая между ними, куда-то поехала, но он успел ее схватить и яростно вдавил в нее свой окурок.

И как раз в этот момент, когда она, взирая на творившийся вокруг беспорядок, слегка переменила позу, приподняв одну ногу и согнув ее в колене, между ногами у нее потек щекотный ручеек: это ее покидало семя Пола, смешанное с ее собственными внутренними соками. В запасе у нее были, разумеется, и другие слова, но слово «семя» нравилось ей больше всего. Этот «ручеек» мог вытечь и в любой другой момент, но то, что он вытекал именно сейчас – точно вместе с его «семенем» наружу просачивалась и ее грусть, – было чем-то похоже на некий ответный удар с ее стороны. Теперь Полу было бы довольно сложно лечь – пусть через какое-то время – в ту же постель со своим «цветочком», если, конечно, он и впрямь вынашивал подобные планы.

И если он не возьмет и не прикажет ей прямо сейчас – она ведь так и осталась горничной, хотя и не служила в его доме, – сменить на постели простыни.

Это, конечно, довольно грубый аргумент. Подобными «аргументами» пользуются животные, которые ни брачных клятв не дают, ни слуг не держат. Просто помечают свою территорию – и все.

И она отнюдь не собиралась сейчас, когда он вскочил с постели и практически принял решение, просить его: «Пожалуйста, не уезжай! Пожалуйста, не оставляй меня!» Она не принадлежала к высшему свету, где разыгрывались подобные драмы, и не имела права играть хоть какую-то роль в этих спектаклях. Она, правда, даже занимая в обществе весьма скромное место, всегда испытывала презрение к таким вещам. Как не смогла бы и воспользоваться – впрочем, она же была Полу не женой, а как раз наоборот, – неким иным, почти безмолвным, но более яростным языком жестов. Или же просто испепелить его взглядом.

Впрочем, это было уже не важно: между ногами у нее на простыню уже стекал пресловутый «ручеек».

А Пол встал, широко шагая, пересек комнату. Возможно, впрочем, он всего лишь хотел посмотреть на часы. И она снова видела его во всей неприкрытой, грубоватой наготе. У него даже походка становилась иной, когда он был без одежды: походка зверя.

Подойдя к туалетному столику, он взял в руки часы, повернулся и посмотрел на нее. Она больше не шевелилась – не осмеливалась. Пожалуй, лишь ее соблазнительно приподнятое округлое колено и распростертое на постели обнаженное тело могли еще заставить его передумать. А он и впрямь задумался, пожирая ее глазами и ничуть не стесняясь ни собственной наготы, ни того, что практически выставляет напоказ свои чувства. Ей показалось, что он – судя по виду его полового члена – даже несколько возбудился, глядя на нее, но не слишком. И все продолжал на нее смотреть, машинально заводя свои наручные часы и вертя их в руках, точно слепой.

– Без четверти час… – невнятно пробормотал он. – Значит, если выскочить из дома прямо сейчас, то можно, пожалуй, успеть… Мы договорились встретиться на полпути. Она в этом «Лебеде» всех знает. Это вообще ее идея была.

Словно Джейн, горничной из Бичвуда, могло быть известно, где именно в Боллингфорде находится отель «Лебедь» и как долго туда нужно добираться на автомобиле! Зато «вождям племен», которые собрались на ланч в Хенли, это, конечно, известно. Детям захотелось побыть наедине? Они решили устроить себе приватный ланч? Что ж, в этом нет ничего плохого. Тем более что мальчик ведет себя в высшей степени похвально и все утро просидел над учебниками.

Но пока что Пол явно испытывал легкое затруднение, не совсем представляя, как одеться, как привести себя в презентабельный вид, как заставить себя собраться и воссоздать свою привычную элегантную внешность. Впрочем, он явно не спешил к этому приступать. Он по-прежнему смотрел на Джейн, бродя взглядом по всему ее телу, и наверняка уже заметил ту «крамольную» полоску на простыне между ее ногами.

Она ни разу не видела, чтобы он позволил себе показать, что куда-то спешит или по-настоящему волнуется, даже если действительно спешил или волновался. За исключением тех моментов – но ей почему-то вдруг показалось, что это было давным-давно, – когда он никак не мог сдержать разнузданного мальчишеского нетерпения. Тогда она порой даже просила его: «Не спеши». И даже уверяла – хотя и сама-то была ничуть не более опытной в любовных играх, – что «чем медленней, тем лучше».