Алмазные псы - Аластер Рейнольдс

Братья, размышлял Клавэйн. Во многом такие разные. Когда-то оба участвовали в войне, но Клавэйн, словно ветреный возлюбленный, устал от ее лавров. Его даже не так серьезно ранили, как Уоррена… Возможно, дело также и в этом. Уоррену нужна новая война, чтобы отомстить за то, что у него отняли.

Клавэйн одновременно презирал и жалел его.

Он поискал предохранитель. Рассмотрев винтовку внимательнее, понял, что она не так уж сильно отличается от тех, которыми он пользовался на войне. Цифры на дисплее показывали, что батарея заряжена полностью.

Он посмотрел на небо.

Атакующие корабли вошли в атмосферу Марса над Стеной под прямым углом, пятьсот шаровых молний, визжа, неслись к Гнезду. При вхождении в атмосферу на большинстве кораблей сгорело несколько дюймов удаляемой брони; несколько кораблей, летевших слишком быстро, сгорело. Клавэйн прекрасно знал, что происходит, – он годами изучал возможные сценарии атаки, в память ему неизгладимо врезались цифры потерь.

Оборонительные орудия уже вступили в бой. Они засекали плазменные шлейфы в небе, вращались, выискивая жаркие искорки перед этими шлейфами, рассчитывали траекторию преломления лазерного луча и выплевывали в небо смерть. Невезучие корабли превращались в белые ослепительные вспышки и рассыпались миллионами гаснущих искр. Десяток, еще десяток… Прежде чем орудия потеряли возможность ловить цели, они сбили около пятидесяти кораблей. Это было слишком мало. Клавэйн помнил, что по плану из этой волны после вхождения в атмосферу должны уцелеть по меньшей мере четыреста кораблей.

Что бы ни предпринимала Галиана, теперь это не имело значения.

Его снова поразил этот парадокс. Галиана способна на те же соображения, что и Уоррен. Она должна была с самого начала понимать, что ее провокации приведут к штурму, которого ей нипочем не отразить.

К штурму, который закончится уничтожением Гнезда.

Уцелевшие корабли теперь выравнивали строй, закладывали длинные и низкие виражи, неслись к Гнезду со всех сторон. Солдаты у них на борту подвергались тяжелым перегрузкам, но они были к этому готовы: в их сердечно-сосудистую систему были встроены имплантаты единственного разрешенного Коалицией типа.

Первые корабли приблизились на сверхзвуковой скорости, описывая дуги. Повсюду черви пытались схватить их в воздухе, но роботы были слишком медлительными, чтобы поймать десантный корабль. Люди Галианы, заняв позиции у пушек, изо всех сил старались отогнать врага. Клавэйн сжимал ружье, но пока не стрелял. Лучше поберечь заряд до того момента, когда появится верная цель.

Первые корабли наверху сделали поворот на сто восемьдесят градусов, направив нос в самоубийственном броске прямо на Гнездо. Затем они раскрылись, из них посыпались пилоты в пухлых скафандрах. Непосредственно перед падением вокруг пилота возникал черный баллон, поглощающий удар, – как будто ягоды черники катились по Гнезду. Но баллоны сдулись так же быстро, как и надулись, и вот уже пилоты стоят на земле. У каждого пилота – теперь они превратились в солдат – имелась подробнейшая компьютерная карта Гнезда, позиции врага изображались в реальном времени по данным со спутников.

Клавэйн спрятался за купол, прежде чем ближайший солдат взял его на прицел. Начался ближний огневой бой. Пришлось оставить это людям Галианы – те сражались, как дьяволы. И они были организованы не хуже нападающих. Но их оружие и облачение просто не годилось для этой схватки. Камуфляж был эффективен против единичного врага или массы врагов, движущихся в одном направлении. А сейчас, когда Клавэйна окружали солдаты Коалиции, скафандр буквально обезумел, пытаясь принять сразу несколько расцветок, словно хамелеон в зеркальном лабиринте.

Небо приобрело диковинный темно-пурпурный цвет. Над Гнездом распространялся фиолетовый туман. Галиана применила какой-то тип химической дымовой завесы, непроницаемый для инфракрасных и видимых лучей, решил Клавэйн. Вещество скроет Гнездо от спутников-шпионов, а еще оно, должно быть, прилипает только к вражескому камуфляжу. Этого Уоррен не предвидел. Галиана получила небольшое преимущество.

Из тумана выступил солдат, направив жуткое темное дуло на Клавэйна. Камуфляжный скафандр был покрыт круглыми ярко-лиловыми пятнами, мешавшими маскировке. Человек выстрелил, но заряд пропал зря – Клавэйна спас скафандр. Клавэйн ответил тем же, и его соотечественник упал. Он подумал: «Фактически то, что я сейчас делаю, – не предательство. Пока еще нет. Пока что это всего лишь самозащита».

Подстреленный им человек еще не умер. Клавэйн пробрался сквозь пурпурную завесу и опустился на колени рядом с солдатом. Он старался не смотреть на рану.

– Ты меня слышишь?

Раненый не ответил, но Клавэйн вроде бы увидел движение губ за визором. Это был совсем еще ребенок – едва ли он помнил последнюю войну.

– Ты должен узнать кое-что, – продолжал Клавэйн. – Тебе известно, кто я? – Он подумал, можно ли узнать его в дыхательной маске. А потом решил бросить затею. Можно заявить, что он Невил Клавэйн, но чего он этим добьется? Через несколько минут, если не секунд, солдат умрет. Никакой пользы не будет, если он узнает, что в бой его повели обманом и он пожертвовал жизнью ради неправого дела. Во вселенной и так слишком много жестокости.

Клавэйн направился к центру Гнезда, чтобы еще кого-нибудь убить, прежде чем превосходящие числом враги прикончат его самого.

Но этого не случилось.

– Тебе всегда везло, – произнесла Галиана, склонившись над ним.

Они снова находились под землей – глубоко в недрах Гнезда. Судя по обстановке, это был медицинский отсек. Клавэйн лежал на кровати полностью одетый, не хватало только камуфляжного скафандра. Комната с серыми стенами имела форму чайника и была опоясана круглым балконом.

– Что произошло?

– Тебя ранили в голову, но ты будешь жить.

Он попытался сформулировать нужный вопрос:

– А как штурм?

– Мы отразили три атаки. Разумеется, понесли тяжелые потери.

На балконе стояло три десятка серых коек, немного углубленных в ниши, набитые серым же медицинским оборудованием. Все они были заняты. Столько сочленителей вместе Клавэйн еще ни разу не видел. Некоторые, похоже, были на пороге смерти.

Клавэйн ощупал голову. На спутанных волосах засохла кровь, тело несколько онемело, но могло быть гораздо хуже. Он чувствовал себя нормально – ни провалов в памяти, ни афазии. Когда попытался встать, тело послушалось, лишь слегка закружилась голова.

– Уоррен не остановится на этом, Галиана.

– Я знаю. – Она помолчала. – Будут новые атаки.

Подойдя к перилам, ограждавшим балкон, Клавэйн взглянул вниз. Он ожидал увидеть какие-нибудь загадочные лечебные устройства, но в центре комнаты зияла пустая яма с гладкими серыми стенами. Он содрогнулся. Воздух здесь был холоднее, чем в других виденных им частях Гнезда; стоял резкий медицинский запах, напомнивший ему о госпитале для выздоравливающих на Деймосе. Но еще сильнее Клавэйн задрожал, когда увидел, что некоторые из раненых – из мертвых – были едва старше детей, которых он посетил несколько часов назад. Возможно, здесь и те ребята, мобилизованные прямо из детской, вооруженные боевыми навыками через свои новые имплантаты.