Королева и изгнанник - Светлана Геннадьевна Ермакова

и другие дисциплины магической науки, который преподавал ей магистр Серхио Дадиани. Он был двоюродным братом главаря бандитов и теневого магната Зигфрида Дадиани, и в прошлом году короли долины Гофер спасли его от смерти в плену, на которую его обрёк жаждавший власти кузен.

Мысли королевы повернули к вернувшемуся из изгнания Зигфриду. Лора чувствовала, что в его личности произошли какие-то перемены. Конечно, это связано и с его поимкой, и крахом его теневой и легальной торговой империями, которые рухнули в одночасье, и приговором к смертной казни, и самой казнью – изгнанием через портал в мир снюсей. Как он жил там, в том мире, среди полудиких аборигенов, он пока не рассказывал, но можно догадаться, что ему с его амбициями и привычкой к роскоши и богатству, пришлось там нелегко. Однако только ли в перенесённых им тяжёлых испытаниях дело?

Лора навсегда запомнила слова короля Дестры, которые он сказал после церемонии награждения всех сражавшихся с бандой Зигфрида Дадиани:

– Отличие нашего мира от вашего родного, Ларен, состоит ещё и в том, что у нас есть магия, в том числе ментальная, и ментальный маг, приближенный к королю, всегда следит за его душевным здоровьем. Нет, никакие мысли или воздействия, подавляющие агрессию, не внедряются, просто душевная и психическая сбалансированность сама исключает проявления паранойи, какого-либо фанатизма и тому подобного, что может привести к деформации личности и жажде единоличной власти над всем и вся.

Не может ли быть так, что душевное и психическое здоровье "лечится" не только ментальной магией, но и всё той же печенью багрового слизня? А жажда власти, которая владела душой Зигфрида Дадиани, была связана с пресловутой болезненной "деформацией личности"? Тогда, может быть, не всё ещё потеряно в этом человеке? Что ж, как говорится, поживём – увидим.

А в это самое время в гостевой спальне предмет последних размышлений королевы лежал в широкой постели, задумчиво перебирая белокурые локоны прильнувшей к нему женщины. Он не мог проигнорировать слова Лероя Обена о том, что Сусанна, оказывается, сестра Ахиги Вэя. Того самого, который ненавидит его и которого сам он практически не ставил ни в грош, чувствуя себя защищённым авторитетом королевской власти в долине Гофер. Но раз дело касается личных дел, то здесь короли защитой ему не будут. А участвовать в скандалах или, тем паче, драках с крайне обозлённым другом короля ему совершенно не хотелось. Главное, какие бы то ни было конфликты ему при всей неустойчивости его нынешней позиции изгнанника-возвращенца были сейчас совершенно ни к чему.

– Сусанна, – аккуратно разбудил женщину Зигфрид, и, посмотрев в её открывшиеся светлые глаза, добавил, – милая, нам надо поговорить.

– Опять поговорить, как вчера днём? – улыбнулась спросонья женщина, – Хорошо.

– Нет, – мимолётно улыбнулся он в ответ, – в самом деле поговорить. Серьёзно.

Женщина приподнялась и села напротив Зигфрида на постели, накрывшись спереди тонкой простынкой.

– Слушаю, господин, – кокетливо склонила она голову.

– Скажи, – осторожно начал Зигфрид, – ты помнишь, как больше года назад случилась история по разгрому банды Дадиани?

– Помню, – удивилась блондинка теме избранного разговора.

– Он ведь был очень плохой, этот Дадиани, правда?

– Да, он приказал убить нескольких людей и хотел захватить власть во всём мире, – возмущённо сказала Сусанна.

– И что с ним сделали после того, как поймали?

– Его казнили, отправили в портал в мир со снюсями. Так ему и надо!

Зигфрид кивнул. Пока разговор шёл по его плану.

– А кто тогда присутствовал при казни Дадиани, помнишь?

– Да, все три короля. И мой брат, – гордо добавила Сусанна.

– Правильно. А как звали того изгнанного в портал Дадиани, помнишь?

Женщина слегка наморщила лоб.

– Да, Зигфрид его звали... так же как тебя.

– А теперь представь, что если этот Зигфрид сейчас вернулся бы обратно?

– Ой, мой брат бы сразу пришиб его, – хихикнула женщина, – Наверное, даже из портала бы не дал выйти.

– А если бы он его не сразу узнал, потому что Зигфрид очень изменился внешне? Например, сильно помолодел бы?

– Такого не бывает, – отмахнулась Сусанна.

– Ты ошибаешься, – легко вздохнул Зигфрид, – Бывает. В том мире он нашёл одно средство, которое возвращает человеку молодость и здоровье. А потом вернулся в свой мир.

– Неужели это правда? – изумилась женщина, – а что же Его Величество, тоже не узнал Дадиани?

– Узнал, конечно. Только тоже не сразу, а когда портал уже закрылся.

– И что с ним сделали? – зрачки женщины испуганно расширились, – Убили? Снова будут судить?

– Нет. Два раза нельзя судить и казнить за одни и те же преступления. Их Величества решили дать ему шанс новой жизни, предоставить гражданство Королевства долины Гофер, а пока поселили в пустующей официальной королевской резиденции.

Зигфрид со значением колким взглядом посмотрел на женщину. Сусанна приоткрыла рот и пыталась осмыслить то, что сейчас услышала. Зигфрид с любопытством наблюдал за работой её мыслей и чувств, написанных на её лице. "Ну давай же, вскочи и объяви, что я мерзавец и между нами всё кончено", мысленно молил он её. Через пару минут женщина сказала:

– Раз уж Их Величества дали тебе новый шанс, значит, и я тоже дам. Ты ведь никого убивать больше не собираешься? – с надеждой посмотрела она в его глаза.

– Нет, не собираюсь, – вздохнул про себя Зигфрид, "Не получилось", – но, как ты понимаешь, осталось ещё много людей, которые меня ненавидят. И среди них на одном из первых мест – твой брат Ахига. Уверен, он не одобрит твоей связи со мной.

– А мы пойдём к нему и скажем, что любим друг друга, – решительно сказала блондинка, – тогда он ради меня тебя не тронет. Он всегда заботится обо мне и потакает.

Зигфрид хлопнул ладонью себя по лицу и остался в таком положении.

– И что мы с тобой поженимся, – добила его Сусанна.

ГЛАВА 6

После полудня к королям нагрянул патриарх рода Обен, господин Густав. Он величественно сошёл с мириапода, поправляя полы тёмной мантии, отороченной узкой полосой меха. Видимо, господин Густав считал, что именно так полагается выглядеть отцу одного из трёх королей этого мира. Впрочем, это одеяние не смотрелось на нём нелепо, ибо соответствовало его внушительной внешности, особенно кустистым бровям,