Революция - Александра Голдберг

class="p1">— Если что зови, — тихо шепчет отец. Я лишь молча киваю. И как мотылек выхожу из комнаты, навстречу новому звонку.

Перед тем, как открыть двери шумно выдыхаю. Нервишки шалить начали, да, Лясь? И резко открываю дверь, едва не задев мужчину, который снова тянулся к дверному звонку. Глянула и едва не обомлела на месте. Он, видимо, это заметил.

— Вам нехорошо? — спросил он, не особо понимая кто я — Я, видимо, ошибся квартирой.

— Сильно бледная? — пропускаю сквозь уши утверждение о том, что он ошибся. Ошибки не может быть — Лев Давидович Троцкий?

Он кивает, все ещё ничего не пронимая.

— Вы попали туда, если, конечно, не направлялись к любовнице. — киваю я — Вы же к Ульяновым?

— А вы кто? — мысли путаются, ничего не понятно. Понятно только одно — нельзя его держать на пороге. — Я уже совсем ничего не понимаю.

— Проходите, товарищ Троцкий. — киваю я и шире открываю двери. — Одна из дочерей Ульяновых. Мы с вами были знакомы во время прошлой революции в девятисот пятом.

— Серьезно? — товарищ Троцкий, я вас за сегодняшний вечер удивила больше раз, чем кого-либо другого.

— Да, — киваю я, помогая повесить его пальто на вешалку — Только сомневаюсь, что вы меня помните, я тогда была премилой девочкой с двумя косичками.

— Так это ты та серьезная девочка, которая всегда была возле Ленина? — вспоминает что-то он

— Если серьезная, то это к Лисе, — улыбаюсь я — А если всегда возле Ленина, то ко мне.

И мы проходим по коридору вперед, к гостиной. Троцкий галантно придерживает мне двери и я вхожу первой.

— Отец, тут к тебе — провозглашаю я, указывая на Троцкого — Товарищ Троцкий, собственной персоной.

— Лев Давидович? — удивляется отец, поднимаясь из-за стола. — Мы не виделись ещё с тысячу девятисот пятого года. Что в этот раз привело вас ко мне?

Может, Троцкий и хотел бы что-то ответить, но тут поднялась за стола Надя.

— Володь, ты обещал… — шепчет она достаточно громко, прижимаясь к нему со спины — Больше никаких дел в день рождения девочек!

"Поздравляю" — прошептал мне Троцкий, пока родители решали все спорные вопросы. "Благодарю" — так же тихо шепчу я и вымучено улыбаюсь. Как же я устала от всей этой суеты. Спрятаться бы в комнате и не видеть всех этих лиц.

— Тогда я приду завтра, Владимир Ильич. — предлагает вариант Троцкий — Ничего критичного, срочного.

— Да как вы пойдете? — охнула Наденька — День рождение же у девочек, посидите с нами.

Нет, ну мама как всегда, в своем репертуаре. Точнее, в репертуаре всех мам. "Ну куда вы так пойдете, посидите, поешьте."

"Соглашайтесь", — шепчу почти неслышно.

— Благодарю за приглашение, — кажется, он все таки решил отказаться. Глупейшая затея — Но…

— Никаких но! — обрывает его мама — Лян, принеси ещё один стул.

— Пойдемте, товарищ Троцкий, поможете мне достать стул, — прошу я, выходя из комнаты. Троцкий идет за мной, не спрашивая ни слова.

— Ульяна, что это за представление? Может, хоть вы мне объясните, — устало выдыхает он — Ничего не понимаю.

— Давайте пойдем за стулом, а там расскажу, — предлагаю я — Чтобы никто не подслушал.

— Какие-то тайны рассказывать будете? — подкалывает Троцкий

— Да нет, никаких тайн — отмахиваюсь я, смеясь — Просто зачем маму обижать?

— Ладно, — кивнул Троцкий и проследовал за мной, в нашу с Лисой комнату.

Я открыла дверь и ужаснулась. Совсем забыла какой беспорядок мы с Лисой оставили после переодевания.

— Прошу прощения за беспорядок. — пытаюсь убрать одежду куда-подальше, но не совсем получается

— Это вы называете беспорядком? — даже не обращает внимания на вещи на кровати Троцкий — Это так, легкая неубранность.

— Вам кажется, — отмахиваюсь я, присаживаясь на кровать — Вы тоже садитесь, не стойте.

— Благодарю, — кивает он и присаживается как раз на тот стул, который нужно отнести в гостиную — Так что там с секретами?

— Да просто мама хочет устроить сегодня самый лучший праздник для нас — выдыхаю я — Никто не знает, что будет через год и где мы будем. И выживем ли…

— А я тут при чем? — все ещё ничего не понимает Троцкий

— Просто мать чувствует вину… — вымучено откидываюсь на спинку кровати — Но это семейные проблемы, не обращайте внимания. Просто отсидите этот вечер и никто больше вас не держит.

— Возможно вы правы, Лев Давидович, — соглашаюсь я — Пошли в гостиную, нас там все ждут.

— Да, конечно, — соглашается он — Какай стул мне взять?

— Тот, на котором сидите. — киваю я и пытаюсь подняться с кровати. Но хотелось бы отдохнуть, не праздновать. Но кто мне позволит это? И поэтому я поднимаюсь и открываю двери перед Троцким.

Больше мы не разговариваем. По крайней мере, до конца этого вечера.

В гостиной царит легкий гул, все что-то обсуждают. Лиса кидает на меня вопросительный взгляд, но я отмахиваюсь, мысленно обещая рассказать все потом. У нас будет для этого целая ночь, в конце то концов. Наговоримся ещё, успеем. А сейчас надо приветливо улыбнуться и пережать эти дурацкие два часа.

— Садитесь возле отца, — шепчу я Троцкому, указывая на пустое место между отцом и Яковом. Чисто случайно это место оказалось прямо напротив меня. Ну и ладно, чего-то стесняться?

Сама обхожу стол и сажусь на свое место. Это будет долгий вечер, точно. С Инессой по правую руку и матерью по левую.

— Ну что же, за шестнадцатилетие? — улыбаясь, предлагает первый тост за этот вечер отец.

Никто не отвечает, но все улыбаются и пьют. Все собрались выпить что ли? Ладно, наплевать. Тоже отпиваю немного из бокала и отставляю его в сторону. Теперь осталось выждать этот вечер и спокойно пойти спать. Губы своевольно растягиваются в улыбке, пока я задумываюсь о чем-то отвлеченном, уносясь мыслями далеко от этого вечера и от этого застолья. Пойти бы в комнату, почитать книгу… Да в этом веке даже книг нормальных нет! Что ли "Капитал" Маркса читать начать? Может, хоть там есть что-то интересное? Отец явно находит там много интересного.

Ещё три тоста и нас, по доброй воле, отпускают. Точнее, начинают расходится гости, а с ними и мы. Первой уходит Инесса, она же первой и пришла. Это закономерно? Наверное. Но, не смотря на закономерность, вторыми уходят Парвус с Софьей. За ними торопятся уйти Зиновьев с Радеком. И остаются только Троцкий и Ганецкий. Чисто жестом вежливости будет проводить их, но я так устала… И Лиса явно тоже. Но надо, надо.

— Товарищ Троцкий, пошли, я вас провожу, — ладно, первый ход