Чужая птица - Анна Янсон

Следующие несколько недель Йенни предстоит работа тренером в футбольном лагере школы Клинте. Она будет ночевать там, а дети поживут у бабушки с дедушкой. Хорошо бы подождать с решением, пока она не вернется. Так у них будет возможность все обдумать, каждому по отдельности.

Почему это случилось с ними? Ведь они так любили друг друга. Куда подевалась нежность, ласковые слова, страсть? Страх навалился на него с неожиданной силой, и бездна одиночества разверзлась прямо перед ним. Адреналин подскочил в крови, и Матсу стало нехорошо.

До сих пор он думал лишь о себе, о собственных мечтах, о том, какой должна была стать их совместная жизнь с Йенни. В глубине души Матс обвинял жену за то, что она не всегда соответствовала всем его требованиям. Он вел себя как ребенок, уверенный в неоспоримом праве на любовь. Но что сама Йенни думала об их браке, он и понятия не имел, а спросить никогда не решался. А если она действительно хочет развестись? Нет, этого нельзя допустить. Они должны взять себя в руки и все тщательно взвесить, дабы не разрушить то, что потом уже не восстановишь. И о детях нужно подумать!

Матс Эклунд обогнул дощатый уличный сортир, стоявший на территории заброшенного хутора, и наткнулся на палатку. Небольшую двухместную палатку грязно-серого цвета. У него самого была такая в детстве — старомодная, с деревянными колышками и шнуровкой вместо молнии. Матс не удержался и заглянул внутрь. Глазам понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к сумраку палатки. Постепенно из темноты выступил чей-то силуэт. Даже при таком освещении можно было различить кровь, черную как смоль, резко выделявшуюся на фоне чего-то светлого. Там лежит человек. От увиденного у Матса перехватило дыхание. Он попятился назад, споткнулся и сел, затем поднялся и побежал в сторону дороги, как можно дальше от жуткого зрелища. Непослушными пальцами он нащупал в кармане мобильный телефон и собрался было позвонить в полицию, но решил сначала убедиться, что это все ему не примерещилось. На этот раз он ослабил шнуровку и раздвинул края палатки, чтобы внимательно все осмотреть. Представшая его взору картина приковала его к месту. Мужчина, всего на пару лет старше самого Матса, лежал на покрытой брезентом земле: невидящий взгляд устремлен в потолок, рот открыт, а на светлой рубашке огромное блестящее пятно крови.

Беседу с Матсом вела женщина-полицейский. Она представилась Марией Верн, инспектором уголовной полиции. Длинные светлые волосы и карие глаза придавали ей сходство с Йенни, отчего Матс еще больше занервничал. Тепло и спокойствие ее голоса заставили его расслабиться и окончательно потерять контроль над собой.

— Как вы себя чувствуете? Не возражаете, если я задам вам пару вопросов?

Тут Матса вообще затрясло. Она подождала, пока он немного придет в себя, и стала осторожно выяснять детали происшествия, записывая за ним его сбивчивый рассказ. Пока они разговаривали, Матс то и дело поглядывал туда, где работали криминалисты. Полицейское ограждение уже было выставлено, а тело выносили из палатки. Если бы Матс отвернулся именно в эту секунду, то избежал бы жутких кошмаров, которые будут теперь преследовать его во снах, но взгляд словно магнитом притягивало туда, где повсюду виднелась запекшаяся кровь. Когда полицейские подняли тело, чтобы положить его в приготовленный черный мешок, один из них споткнулся и на мгновение отпустил руки, так что голова мертвеца откинулась назад, обнажив огромную резаную рану на шее.

Инспектор уголовной полиции Мария Верн подвезла Матса Эклунда домой, после того как он отказался ехать в больницу, и с облегчением отметила, что его жена дома. Оставлять его одного Марии совсем не хотелось. Когда труп перекладывали в черный пакет, Матс потерял сознание — просто взял и обмяк. Вряд ли он серьезно ударился, даже несмотря на то, что Мария не успела его подхватить. Матс был совсем бледный и измотанный, руки у него дрожали. Жену звали Йенни. Мария уже встречала ее раньше, еще в начале недели на родительском собрании, посвященном футбольному лагерю, куда записался сын Марии, Эмиль. Йенни пригласили поработать тренером в этом лагере. Она производила впечатление уверенного человека и заботливой жены: усадила мужа в кресло, налила ему чаю и укутала в одеяло.

Вернувшись на место преступления, Мария Верн записала те вопросы, что не успела задать Матсу. Заедет к нему попозже вечером, когда он немного оправится от шока. Мария подошла к полицейскому ограждению, которое протянули вокруг всего хутора, включая жилой дом, кузницу и коровник. Мортенсон как раз сворачивал брезент, пытаясь не запачкать одежду кровью, которая была просто повсюду.

— При нем никаких документов. Судя по всему, он спал прямо на брезенте, ни матраца, ничего. Холодно, наверное, жуть было, — Мортенсон вздрогнул от одной только мысли, — да и жестко тоже. Я тут вот что подумал: кажется, вся его одежда дома сшита, на ней нет бирок — размер, производитель, ну как обычно, ты понимаешь.

— Как он сюда приехал? Или пришел пешком? — задумалась Мария и огляделась в поисках какого-нибудь транспорта: машины, велосипеда, чего угодно, на чем погибший мог бы добраться сюда со всей своей поклажей.

— Хартман нашел автомобиль, припаркованный на гравийной дорожке, вон там поодаль, в кустах. Томас все еще там, — махнул рукой Мортенсон, и Мария пошла туда, после того как задала криминалисту еще пару вопросов, ответов на которые у него пока не было.

Отойдя на пару сотен метров, Мария услышала голос Хартмана, доносящийся из зарослей. Вскоре показался и он сам, а рядом она увидела ржавый автомобиль незнакомой марки: на колесах нет дисков, багажник кое-как закреплен с помощью веревки. Обогнув кузов, Мария констатировала, что номера на машине отсутствуют.

— Автомобиль жертвы? — спросила она.

— Многое на это указывает, — ответил Хартман, открыв рукой в перчатке водительскую дверь и достав мешок из-под палатки с парой деревянных колышков в придачу. — Хотелось бы знать, что он тут делал и почему машина спрятана. На заднем сиденье стоит птичья клетка, вон, видишь? Я думаю, ее смастерили вручную из ивовых прутьев. А еще мы нашли картины, завернутые в старые истертые простыни. Добротные холсты маслом, и среди них немного акварелей. В бардачке валяется пачка сигарет, на ней все по-русски, а документов никаких нет.

— Соседи видели что-нибудь? — Мария уже успела поговорить с теми, кто столпился у ограждения, записать их имена и номера телефонов.

— Пока никто ничего не рассказал, — покачал головой Хартман. — Они и палатку-то не заметили, значит, можно предположить, что она здесь недавно. Криминалисты это живо установят — трава ведь быстро желтеет, если ее накрыть.

В кустах послышался треск, и Мария резко обернулась. Но это был всего лишь Еспер Эк, их коллега. Задумчиво и ничуть не смутившись, он застегнул ширинку и поправил штаны.

— Соседские фермеры или народ из краеведческого клуба должны были обратить внимание, что кто-то разбил здесь лагерь. Место для кемпинга не самое обычное. Он, наверное, не особо разбирался в законе о праве свободного природопользования. Это не так уж и просто. Хотя, с другой стороны, все хорошо продумано — до туалета рукой подать.