Победителей не судят - Олег Курылев

— Это еще что? — удивился Француз.

— А ты не понял? — Эйтель легонько щелкнул Франца Хольцера по затылку. — Гитлеровская молодежь направляется в Нюрнберг на съезд партии. Топают на вокзал. Попросись, глядишь, возьмут и тебя.

— Какой партии, Принц? — пропищал увязавшийся за старшими младший братишка Хольцеров.

— В Германии теперь одна партия, малявка.

«Дрезденские чертополохи» долго смотрели на проходящие шеренги подростков в темно-коричневых шортах, белых гетрах и белых рубашках. Их было не меньше двух тысяч. Они шли, как и положено на мосту, не в ногу, но старательно держали строй, слегка сутулясь под тяжестью больших одинаковых ранцев. Черные галстуки, только что введенные цветные пятиугольные погоны и дробь подковок тысяч тяжелых черных ботинок по булыжной мостовой производили серьезное впечатление. Следом шли шеренги юнгфолька с черными флагами, на каждом из которых ярко выделялась белая молния зиг-руны. Замыкали шествие сотни три девчонок из юнгмёдель, одетых в новенькие курточки из оранжевой замши и темно-синие юбки. Вместо флагов они несли черные треугольные вымпелы, с одной стороны которых были нашиты красно-белые ромбы гитлерюгенда, с другой — номера подразделений и рунические символы.

— Слышь, Котлета, ты все еще мечтаешь объявить войну гитлерюгенду? — тихо спросил Эйтель Густава Поккуса.

* * *

Как только на экране из матового стекла отчетливо оформились две длинные змейки, составленные из картонных самолетиков, они получили обозначения групп «А» и «В», соответственно для северной и южной группировок. Первый вопрос, над которым ломали голову аналитики в Деберице и в четырех других дивизионных штабах, формулировался коротко: есть реальная угроза Берлину или нет? Метеорологическая обстановка над столицей благоприятствовала ее защите, но исключить возможность беспокоящего налета было нельзя. При обнаружении третьей группировки, число самолетов в которой значительно превосходило их суммарное количество в двух первых, стало понятно, что это силы второго удара. Группе присвоили обозначение «С». Она шла с отставанием в три часа и с вероятностью 90 процентов была нацелена туда, куда ударит одна из двух первых групп. Нельзя было также исключать вариант, при котором группы «А» и «В» имели общую цель. Ситуацию сильно осложняли постоянные завесы из десятков миллионов дипольных отражателей, которые тоннами сбрасывали как с самолетов атакующих групп, так и с одиночных бомбардировщиков, пересекавших Германию в поперечном направлении, то есть с юга на север и обратно. Несколько раз казалось, что противник готовится начать атаку, производя резкие маневры в сторону Бонна, Дортмунда или Касселя. К этим и другим городам приближались также небольшие группы из трех-четырех «Москито», которые иногда имитировали прицеливание, якобы начиная маркировку, а несколько раз реально сбрасывали «красные капельки» или «розовые анютины глазки»[6]. В таких случаях операторам наведения не оставалось другого выбора, как давать команду на взлет истребителей. Но пока атаки были ложными, и все три вражеские группы продвигались все дальше на восток.

— Шеллен, свяжитесь с Мучманом[7]. Пора объявлять тревогу по всей Саксонии. Дальше им идти уже некуда. Лейпциг или Хемниц — одно из двух.

Полковник с рыцарским крестом военных заслуг, бледным лицом и красными глазами усиленно тер одной рукой висок, сжимая другой трубку телефона. Пора было докладывать рейхсмаршалу, который полчаса назад в третий уже раз потребовал разобраться наконец в обстановке и доложить, существует ли угроза Берлину.

— А если Дрезден? — спросил капитан с черной повязкой на изуродованном лице.

— Дрезден? — Полковник прикрыл глаза и плотно сжал губы. — Дрезден… Нет, не думаю. Меня сейчас больше тревожит группа «А». Они могут запросто повернуть на Берлин. Какое у них время подлета?

— В районе сорока пяти минут, господин полковник. Если ветер переменится, то больше.

Берлин являлся главным объектом ответственности Деберица. Впрочем, его были обязаны защищать все пять истребительных дивизий ПВО. Учитывая возможный маневр противника, с аэродромов Бранденбурга, Потсдама и Веймара уже были подняты несколько десятков «Мессершмиттов» и «Фокке-Вульфов», ждавших только команды, чтобы ринуться на перехват. Наготове под Мюнхеном и Лехфельдом стояли реактивные Ме-262 из 44-й эскадрильи, но они, как правило, использовались днем против «Летающих крепостей» и «Либерейторов».

Еще через пятнадцать минут стало понятно, что Хемниц остается в стороне. Головные эскадрильи обеих групп прошли севернее, при этом группа «В» начала плавно поворачивать на юго-восток, в сторону Лейпцига, на одной линии с которым, но еще восточнее лежал Дрезден. Около десяти вечера пришло сообщение, что скоростные бомбардировщики сбрасывают осветительные ракеты в районе нефтеперерабатывающего завода Брабаг, что на окраине города Белен. Туда же подтягивались «Галифаксы» группы «А».

— Что думаешь, капитан? — спросил полковник. — Блефуют или сейчас начнут?

— Думаю, что берлинцы могут укладываться спать. Но и Белен сегодня не главная цель англичан. Не столь уж он важен, чтобы бросать на него восемьсот «Ланкастеров» группы «С», да еще при низкой облачности.

Полковник согласно кивнул. У него отлегло от сердца, когда стало ясно, что сегодня Берлин не интересует противника (во всяком случае, англичан), о чем он и сообщил на Лейпцигерштрассе, 7[8], Герингу двадцать минут назад. И, стало быть, не ошибся.

— Отлучусь на пять минут, — сказал он, вставая.

Эйтель тем временем ожидал худшего. Взглянув на карту, он вдруг увидел, как один из синоптиков что-то спешно меняет в районе Дрездена. По всему выходило, что там появился большой просвет. Вот на что рассчитывали Харрис и его банда! Шеллен бросился к операторам наведения с требованием немедленно поднять в воздух все имеющиеся эскадрильи и направить их на защиту саксонской столицы. Он прекрасно знал, что топлива катастрофически не хватает и что, пока не поступит подтверждение из Берлина, ни один самолет не взлетит. Он также знал, что для подъема двухмоторного «Мессершмитта» на высоту эффективной атаки потребуется не менее тридцати минут. И еще он вспомнил, что как раз сегодня утром пришел приказ о резком сокращении операций истребителей ПВО с целью экономии авиационного бензина для фронтовых эскадрилий.

— Поднимай хотя бы 28-ю и 11-ю, Фриц, — умолял он одного из операторов.

— Но у меня нет подтверждения…

— Оно сейчас придет! Пускай они набирают высоту!

— Не могу, капитан. Н-е м-о-г-у! С меня снимут голову.

— Пусть хотя бы прогреют моторы, черт бы тебя побрал!