Капкан на наследника - Микки Спиллейн

— Ты всегда умел видеть на два шага вперед, чертов ублюдок! — В глазах Ли горело бешенство, но злился он большей частью на свою непроходимую тупость. Однако не прошло и секунды, как его гнев вновь обратился в мою сторону: — Ладно, черт с тобой, назови другой способ избавиться от них! — Ли снова был готов прорвать мою оборону и вырваться наружу.

— Почему бы не попытаться отнести их в банк? Я видел тут один, прямо напротив, через улицу. — Я поглядел на часы и добавил: — У нас есть целый час до закрытия.

— Не пудри мне мозги, Дог.

— Хочешь проверить?

— Хочу! — выкрикнул он, сверкая глазами.

Я подошел к нему, взял портфель и вышел в коридор. Ли плелся следом, на ходу натягивая поверх футболки спортивную куртку.

Кассир позвал менеджера, а менеджер — президента банка. Пока я разговаривал с президентом в его офисе, Ли ждал нас в приемной. Двое банковских охранников зорко следили за ним, а он сидел, то и дело облизывая сухие, потрескавшиеся губы. Когда я вышел, банк уже закрывался, но нас с почетом проводили до входной двери и долго трясли на прощание руки.

На улице я протянул Ли конверт с двумя расчетными книжками внутри, чтобы он мог тщательно изучить их, но старина никак не мог поверить в происходящее, и во рту у него было сухо, как в пустыне. Все, что он сумел выдавить из себя, — это короткое:

— Почему так долго?

— Понадобилось время, чтобы пересчитать такую прорву деньжищ, — ответил я.

— Ты псих, Дог, абсолютно чокнутый. Ни минуты не сомневаюсь, не сегодня завтра тебя возьмут за задницу. Они уже названивают кому надо, и не успеем мы дойти до дому, как нас прищучат.

— И почему же ты так думаешь?

Ли потряс головой, совершенно сбитый с толку моим равнодушным отношением.

— Дружище, если только это не чистые деньги, и если только с них не уплачены все налоги, если только они не из законного, проверенного источника, тебя точно отымеют, приятель.

— А что, если это именно чистые деньги? — хмыкнул я в ответ. — Теперь-то я могу принять душ?

* * *

— Роза? — спросил я.

— Да-а, Дог, — сонно протянула она, узнав мой голос.

— Ты мне нужна.

— Ясное дело. Я знала, что так оно и будет. И ждала тебя.

— Извини, что задержался.

— Всего на день. Забудь об этом.

Я услышал, как она сладко зевнула.

— Нарываешься на грубость, сладенькая. Можешь, конечно, трахнуться за деньги, только найди для этого какого-нибудь слюнтяя, идет? — сказал я.

— Кончай, Дог...

— Если ты действительно хочешь, чтобы я разбудил тебя...

— Попробуй пройти мимо швейцара, — оборвала она меня и резко повесила трубку.

Я зашел внутрь и прошел-таки мимо ее чертова швейцара. Замок поддался с пятой попытки, я рывком скинул Розу с кровати и, улыбаясь, наблюдал за тем, как она секунд пять глядела на меня расширенными от ужаса глазами и не могла прийти в себя. В ее прекрасных глазках бегущей строкой было написано, что она не в силах выбрать между грабежом и изнасилованием, но вот наконец девица узнала меня и с облегчением выдохнула:

— Что случилось со швейцаром?

— Я дал ему сотню баксов, — пожал я плечами.

— Но он у нас неподкупный!

— У него не было выбора. Или он берет деньги, или прощается с жизнью.

— Но он же бывший полицейский! Очень честный малый.

— А я соврал. Поведал ему, что я твой любовник...

— И он поверил?

— А то! Сказал только, что так тебе и надо, — растянул я губы в улыбке. — Парень решил, что я тоже коп.

— Но он должен был попросить тебя показать значок!

— А я что сделал? Я показал ему его.

— Дог... и все это ради моей задницы? Да ты мог бы получить ее даром, если бы захотел. Значит...

— Заткнись и одевайся.

— Скажи мне... — начала Роза.

— Нет, — ответил я, — Ли не в курсе. Знаешь только ты. Любители остаются за бортом, в этом можешь быть абсолютно уверена.

— Тогда плати. Ты что-то задумал, и, если мне придется ввязаться в это, я хочу свою долю.

— Старые песни, сладкая моя.

— Тогда плати, милый мой.

— Чем предпочитаешь?

— Трахни меня в задницу, — рассмеялась она.

— А если будет больно?

— Возьми детский крем. Вот и не будет больно. Я в состоянии контролировать свой сфинктер.

— Грязная потаскушка!

— Но разве я тебе не нравлюсь?

— Очень!

— И что? Только не говори, что тебе приходится делать это впервые.

— Нет, конечно.

— Я так и думала. Небось пришел во всеоружии, принес свою собственную смазку, — хихикнула она.

— Только не в этот раз.

— А я запаслась, — состроила она глазки.

— Открывай свой детский крем, — подмигнул я ей и выбрался из штанов. — И хватит пялиться.

— Просто хотела убедиться, что ты во всеоружии, — ответила она.

— Черт подери, малышка, я просто хочу удовлетворить тебя, не поранив твое маленькое хрупкое тельце.

Роза разразилась громким, звонким смехом, накинула покрывало на свои стройные ножки, и так душевно разыграла фальшивое смущение, закрыв лицо согнутой в локте рукой, что почти забыла, зачем я к ней пришел.

— Уходите, мужчина! — воскликнула она игриво.

Я прикурил сигарету и сказал:

— Прошу прощения, детка.

Роза удивленно поглядела вокруг в поисках придурка, который только и может, что чесать языком, но член мой уже набух, и я был не прочь позабавиться, только сначала хотел покурить.

— Дог, да ты просто грязный урод!

— Я и сам бы тебе это сказал.

— Почему?

В конце концов прекрасная проститутка перевернулась и показалась мне во всей своей красе, огромные груди вздымались, словно холмы, сладкие ножки раздвинулись, и на меня уставился такой соблазнительный пушистый глаз...

Я поднялся и взял щетку для волос. Есть только один способ поговорить со шлюхой, если ты не хочешь при этом потерять голову. И я начал почесывать ее киску.

И она заговорила.

Легко и непринужденно, но мне действительно было чему поучиться. Заокеанские девочки были совсем другие. И желания у них были весьма специфические, каждый изгиб их тела, казалось, говорил об этом, но на этот раз передо мной была обыкновенная американская проститутка, и ее единственным пристрастием была неутолимая страсть к деньгам.