Юрий Звенигородский - Константин Ковалев (Ковалев-Случевский)

На Руси этот край был известен еще и тем, что, во-первых, здесь добывали соль, а она была очень важным и отнюдь не дешевым продуктом потребления. Во-вторых — туг водилась знаменитая рыба, так называемая переяславская сельдь, которую вылавливали в большом изобилии из Плещеева озера.

Обряд-ритуал с «участием» местной рыбки был также связан и с торжествами восшествия на великокняжеский престол (а позже, вплоть до Петра I, — и на царский) в Москве, Традиция была настолько сильна, что спустя полтора столетия после описываемых нами событий обряд подробно описал Сигизмунд Герберштейн — германский императорский посол (знавший, видимо, толк в упомянутой им «немецкой» селедке). По окончании коронации, как замечал он, «подается последнее блюдо из особенной рыбы, которая ловится в озере, находящемся при городе Переславле. Эта рыба похожа на немецкую сельдь и имеет приятный и сладкий вкус… Причина, почему подают и едят ее после всего, должно быть, та, что все города в России имели своих собственных князей и государей, иногда отлагались от Москвы и были в ссоре с москвичами. А Переславль никогда не имел своих собственных князей, никогда не отлагался от Москвы и всегда был покорен князьям и в союзе с нею. Оттого-то на празднестве и едят они последнее кушанье из Переславля, чтобы дать понять, что, когда все города отлагались от великого князя Московского, Переславль стоял твердой и незыблемой стеной за него, никогда и не отложится от него, если только не принудит его к тому самая крайняя нужда и опасность».

Переяславль подарил русской истории известнейшие имена родовитых князей, таких как Плещеевы (от них, собственно, и название местного озера), Кошкины, Пагрикеевы, Всеволож-Заболоцкие, Замытские. Некоторые из них потом вошли в список избранных людей при дворе Московском. Известен этот край был и появившимся здесь еще в начале XIV столетия Горицким монастырем.

В 1372 году — буквально накануне описываемых нами событий — на Переяславль напал с большим войском Кейстут — брат великого князя Литовского. Сделал он это, будучи союзником великого князя Тверского Михаила, находившегося в споре за великокняжеский престол с великим князем Дмитрием Ивановичем, будущим Донским. Затяжная осада города ни к чему не привела. Литовцы отступили.

Надо также сказать, что Переяславль исторически вообще удачно расположился на перекрестке важнейших дорог — с юга на север. Отсюда легко и быстро можно было проехать в главные центры тогдашней Руси: Владимир, Ярославль, Нижний Новгород и Кострому, в Углич, Белоозеро и даже в Галич Мерьский. Последнее обстоятельство станет не случайным в последующем нашем повествовании. А потому перейдем к рассказу о том, как переяславльской сельди довелось послужить всеобщей русской истории.

* * *

Местные жители еще летом 1374 года стали примечать странные события, которые происходили вдоль дороги от Москвы. А в первые месяцы осени большое количество отдельных воинских дружин, а также подводы, нагруженные разными яствами, подарками, бочонками, полными сыта, вина, меда, кваса, сикеры, пива, ола и березовицы, уже двигались с разных сторон по направлению к Переяславлю.

Великий князь Московский Дмитрий Иванович неожиданно пригласил некоторых русских князей в гости. Почему «некоторых»? Просто потому, что среди них были не только друзья и соратники, но и последовательные и непримиримые враги, которых приглашать было столь же не просто, сколь и почти невозможно.

Многие потом посчитают, что поводом для большого съезда послужило рождение 26 ноября в семье князя очередного сына — Юрия (третьего по счету, если не забывать еще одного, к тому времени уже покойного младенца). Однако рождение это произошло во время самого съезда, когда все уже собрались в Переяславле, а не до того. Следовательно, на первый взгляд произошло большое историческое совпадение, которое можно причислить к разряду символических и даже промыслительных.

И действительно, рождение младенца попало в точку. Великий князь Дмитрий Иванович вдруг решил на это событие пригласить если не всех, то многих. До него так поступали весьма редко. При этом приглашенные именитые гости даже не подозревали, что празднование крещения нового наследника окажется довольно длительным событием (продлившимся на месяцы, и с повторами), постепенно превратится в реально большое собрание, на котором будут приняты важнейшие для Руси решения, повернувшие на сто восемьдесят градусов политику, военную историю и будущее страны.

Кто приехал на этот съезд? Сведений об этом немного. «С детьми, с бояре и с слугами» прибыл князь Дмитрий Нижегородский. С ним также приехали его родственники и супруга-княгиня. Это сообщение показывает нам, что с самого начала съезд в Переяславле готовился не просто как «переговорный» в обычном кругу князей-воевод. То было большое собрание княжеских семейств, включая ближайшую родню, а самое главное — княгинь, то есть жен властителей княжеств. Налицо стремление князя Дмитрия Ивановича не просто принять какие-то важные решения, но и сблизиться посемейному, с еще большим проникновением в совместные проблемы или нужды каждого союзного княжеского рода.

Известно, что на съезд точно не приехал великий князь Тверской Михаил Александрович. Ведь уже тогда он успел снова (после мира в начале 1374 года) перессориться с Москвой в борьбе за великокняжеский престол.

Мы уже знаем, что в снеме приняли участие митрополит Алексей и преподобный Сергий Радонежский. Но был ли там будущий митрополит Киприан, посланный в наши края из Византии? Увы, мы даже не ведаем — где он пребывал именно в это время. И вообще — находился ли он на самой Руси в дни съезда или был в Киеве, а может, — и в другом месте. Однако уже тогда крестный отец младенца Юрия — игумен Сергий Радонежский, скорее всего, поддерживал идеи Киприана, который проводил твердую политику влияния на Русь из Константинополя.

Исходя из решений съезда и последовавших за этим исторических событий, исследователи данного периода становления Московского княжества предполагают, что к Переяславльскому собранию могли (вероятно) иметь какое-то отношение киевский князь Владимир Ольгердович, князь черниговосеверский (а в 1374-м, возможно, носивший еще также титул князя брянского) Дмитрий Ольгердович, затем новый князь брянский Роман Михайлович, а также верховские правители княжеств Новосильского, Тарусского и Оболенского (их дружины примут участие в составе союзнических войск во время похода Москвы на Тверь). Все они были крайне заинтересованы в свободе от влияния и зависимости от Орды,

То, что град Переяславль у Плещеева озера в тот далекий год рождения князя-младенца Георгия имел отношение к имени князя Александра Невского, — также имело большое символическое значение и было крайне важно для того момента.

Кстати, старинный град находился неподалеку от Троицкого монастыря, что по дороге на север от Москвы. Настоятелю Троицы — игумену Сергию Радонежскому — не составило большого труда прибыть на общую встречу.

Крестив младенца, как мы помним, нареченного в честь дня святого Георгия Победоносца — Юрием, он совершил не совсем обычное действо. Связывание себя с мирскими обязательствами, скорее, было исключением из правил (крестный отец — тем более для будущего князя — обязанность для игумена немалая). Но данный факт засвидетельствован в исторических документах.