Богат и немного женат - Маргарита Южина

– А вы сами с врачами разговаривали?

– Да что вы! Они же не здесь! Это где-то в Ростове!

– Кто в Ростове? – не понял Дуся.

– Ну диспансер этот! Это же не здесь!... Нет, конечно, Вика уже летал туда, разговаривал, тамошние милиционеры даже завели уголовное дело, однако ж...

Дуся совершенно отказывался понимать происходящее. Он прекрасно помнил Иннокентия – нормальный молодой мужик, и вовсе он не сумасшедший! И потом, он же был раздет до трусов! Это что же, он в таком виде из Ростова бежал?

– М-да... а почему он не был женат? – вдруг спросил Евдоким.

Дама дернулась, пожала плечиками и полезла за новой сигаретой.

– А кто б за него пошел? Он же... он же ни одной юбки не пропустит! Мы-то с Викой понимали – это последствие умственного заболевания, но... какая бы жена стала такое терпеть?

Дуся кивнул. И в самом деле, уж он-то по себе знает: ни одна женщина еще его не любила так искренне, как ему хотелось бы, все только на деньги зарятся. Вот за них они готовы терпеть что угодно!.. Да! Именно готовы! И пусть он бегает, и пусть он в психушке, – можно запросто стать его опекуном и пользоваться деньгами в свое удовольствие, такой лакомый кусок, и ведь на морду лица не страшный, и сам на любовь нарывается...

– И что же, у него даже подруги не было? – всерьез засомневался Дуся.

– Ну... если подругой можно считать каждую вторую жительницу нашего города, тогда...

Женщина теперь уже явно намекала, что беседу пора заканчивать, но Дуся не унимался:

– А друзья? У него были друзья?

– Ну какие друзья могут быть у неадекватного мужчины? Вы сами-то думайте, что спрашиваете! Не было у него никаких друзей!

– Хорошо... можно сказать, что он был раком-отшельником... А когда вы его видели в последний раз? С чего вы взяли, что он пропал? Может, нашлась какая-нибудь девица, которая, так сказать, окутала его своей любовью, и он... Молодой же мужик!

– Если бы она нашлась, эта дама, Иннокентий тут же прибежал бы к нам хвастаться – знакомить! – покривилась матушка убиенного. – А с чего я взяла, что пропал? Да с того, что он получал деньги каждый день! И через час у него уже ничего не оставалось. Поэтому звонил отцу на дню по десять раз. А тут... он не проявлялся неделю. Неделю! Этого просто не может быть! К тому же все его документы дома! Нет, он пропал.

– А вы друзьям не звонили, может, он у кого-то из них?

– С чего бы? С отцом они не ссорились, долгов у него не было, отец всегда гасит все его долги, разорился уже почти! Зачем же Иннокентию куда-то убегать?

Женщина отвечала с раздражением, даже не пытаясь его скрыть.

– Вы знаете, Сэя... у меня создается ощущение, что вы уверены в том, что вашего сына уже нет в живых, вы уж меня простите... – вдруг признался Дуся. – Вы настолько уверены, что он погиб, что даже друзьям не звонили!

– А я и не верю! – подтвердила Сэя. – Он погиб, иначе уже давно бы позвонил и попросил денег. И потом... я совершенно не знаю его друзей. У него их никогда не было.

Дуся понял, что больше эта женщина ничего нужного ему не сообщит.

– Как я могу встретиться с вашим мужем? – спросил он.

– Никак, – изумленно ответила Сэя. – А зачем вам с ним встречаться? Вы хотите поковыряться в горе несчастного мужчины?

– Позвольте... но откуда вы точно знаете, что это уже горе? – опять поймал ее на слове Дуся. – Это большая тревога, я согласен, так ведь я и хочу помочь! И потом... уж если горе стойко перенесла сама мать, то отец...

– Простите, мне пора. – Женщина стала подниматься.

– Хорошо, идите... только я немедленно доложу о нашем разговоре милиции. И о своих подозрениях тоже... – решился Дуся. – Мне, например, непонятно – отчего это маменька строит мне такие козни, в то время как я настроен отыскать ее сына? Живого или мертвого.

– Вот в том-то и дело, мертвого... – грустно усмехнулась Сэя и сдалась. – Ладно... записывайте номер Вики. Да! Не вздумайте его так назвать, это только мне позволительно! Для вас он Викентий Филиппович Глохов.

И пока Дуся спешно записывал номер телефона, дама поднялась и удалилась, оставив после себя лишь дурманящий аромат неизвестных духов.

Домой Дуся направился сразу же, даже не стал сидеть в кафе после беседы, хотя сначала думал поесть, ведь дома его не ждала даже манная каша.

Придя к себе в квартиру, он сразу же собрался в ванную, однако маленькая собачонка требовательно тявкнула и уселась возле миски.

– То есть тебя надо покормить, да? А чем, ты мне не хочешь сообщить?.. – ворчал Дуся, проверяя недра холодильника.

Недра обескуражили – на трех полках была грудой навалена собачья еда – и размороженные, и полуразмороженные пакетики, и совсем заледеневшие, – и только для Дуси, маменькиного сыночка, не нашлось ни крошки.

– Вот она – любовь материнская... – горько вздохнул Дуся, плюхнул собачонке в миску содержимое какого-то пакета и налил себе холодного чаю. – М-да... материнская любовь... И отчего же мне так не понравилась эта молодящаяся мамаша? А может, она и не мамаша ему вовсе? Сейчас ведь у богатых сплошь да рядом молоденькие, новенькие жены, а старые... а кто знает, где их старые жены... И эта наверняка не матушка этому Кеше, а мачеха. Отсюда и такое отношение и... кстати... слышишь, Дуська! Я кому тут рассказываю? Я говорю, вот она своего мужа при мне несколько раз Викой назвала. То есть – здоровенный глава компании – Вика... Викуся... Вишенка... ха! Вишенка, здорово я придумал? Не отвлекайся! Так вот, он, значит, – Вика, а сыночек родненький – Иннокентий! И заметь – ни разу не Кеша! А почему? Только не говори мне, что ей не нравится имя Кеша! Она же его сама так назвала! Получается одно – она ему не мать, а... ехидна. Это я в каком-то фильме слышал... Ну чего ты не лопаешь-то?.. А-а, ты уже все смела! Ну ведь такая маленькая, ротик с ноготь, а проглотка еще та!..

Дуся все же залез в ванную. Вылез и уселся думать. Вообще-то этим делом он занимался не часто, поэтому особенных навыков у него не имелось, и все же отдавался он ему со всей душой. Даже в какой-то момент подбежал к телефону и позвони Викусе... Вике, Вишенке.

Трубку долго не брали, а затем глухой мужской голос вяло проговорил:

– Да?

– Добрый вечер, – сразу же затараторил Дуся. – А нельзя ли услышать Вику... тьфу ты, черт... Викентия Филипповича?

– Вика слушает, – без интереса отозвался голос.

– А меня Дуся зовут... имена какие-то у нас неправильные, правда? Бабские, прямо скажем, имена... Да я не об этом... – запутался Дуся и постарался настроиться на нужный лад. – Вы меня не знаете, я член клуба «Филин – ясный сокол», да, у нас такой клуб, который занимается поиском пропавших людей. У вас, случайно, никто не пропал? То есть, извините, я, конечно, знаю, что пропал ваш сын, по телевизору слышал. И наши клубовцы готовы включиться в розыск.