Не время для любви - Кларисса Рис

— Погодите, так вы на самом деле работаете на две разные разведки? — до Ланвельда с запозданием дошла-таки мысль обо всем происходящем. — Но почему вы сейчас не пытаетесь убить друг друга, раз конкуренты?

— Ты чего уже успел накуриться? — Инетер подозрительно посмотрел на брюнета. — Тут тебе не популярный блокбастер. Это реальная жизнь, и в ней мы должны в первую очередь нейтрализовать группу опасных террористов, угрожающих безопасности целой планеты, а не выяснять, у кого яйца круче.

— Точно, я поняла, почему они хотят все повесить на Ланвельда. Уже слышала причину от агента, который ведет это дело от лица военных, — я едва не подпрыгнула от радости. — Ты перешел дорогу министру магии. Признавайся, что именно ты сделал, чтобы вывести Депесар из себя? Такого не было еще ни разу за всю историю Лондона.

— Баллотируюсь на следующие выборы, — пожал он плечами. — Мою кандидатуру поддержали тридцать два члена совета. Петиция собрала больше ста тысяч подписей. Поэтому я спокойно прохожу как самовыдвиженец.

— Канвижера убили не из-за желания сделать академию независимой, — медленно пробормотал блондин, — а из-за того, что он поддерживал твою кандидатуру на выборах. А если так сказал бы ректор академии, то многие проголосовали бы за Ланвельда, как за надежду «закона и порядка».

— Вот только они не учли, что он был нашим агентом, сорок лет проработавшим на разведку и сообщающим обо всех важных изменениях в политической и военной сфере Лондона, — я тоже поняла, к чему клонит блондин. — Сами того не желая, они заставили нас объединить усилия и отыскать того идиота, который смог это провернуть. Закрытая академия, ни одного свидетеля, сфальсифицированные «от и до» улики. Все это было как красная тряпка для быка. Я уверена, ваш корпус вообще не подчиняется никому, за исключением главы военного департамента, напрямую. И даже в том случае, если министр его уберет, вы будете исполнять приказы в автономном порядке. Кто в случае гибели становится временно исполняющим обязанности?

— Канвижер, — задумчиво протянул Инетер. — А поскольку он теперь мертв, следующим становлюсь я, как непосредственный директор корпуса. Это значит, что следующей целью будет Ланвельд. Ведь никто не знает, по какой причине улики, которых хватило бы на три пожизненных, не попали в руки следователей. Мой приказ поступил сразу же, как Камелд обнаружила тело. Прибывшие следаки нашли только то, что оставила группа.

— А раз меня не посадили сразу же, — медленно пробормотал Тонсли, — они решили, что приказ спецкорпусу отдал я. Поняли, что простыми методами меня не убрать с шахматной доски. Для этого привлекли к расследованию Авгельд, с которой мы не в ладах, и дали ей карт-бланш практически на все, вплоть до фальсификации доказательств моей причастности к смерти ректора.

— А теперь представь, что будет, если кандидата в министры заподозрят в таком, — ехидно протянул Стиверс. — Твоей политической карьере придет конец. Да и вообще, не факт, что ты сможешь отмыться. Они играли наверняка, используя все, что только можно, для достижения цели. И все равно просчитались.

— Стиверс, почему ты отдал приказ спрятать все улики, которые засадили бы меня на три пожизненных срока? — как-то обреченно сказал Тонсли. — Я не поверю в твою бескорыстность. За этим должно что-то скрываться.

— Скажем так, если тебе хорошенько вломить и вставить мозги на место, то из тебя получится не самый худший вариант, — пожал плечами Стиверс. — А способов заставить тебя сотрудничать с моим ведомством превеликое множество. Вплоть до шантажа теми самыми уликами, которые мы собрали на месте убийства. Постепенно народ бы привык к тебе. На сорок, а то и на шестьдесят лет все мы стали бы счастливыми обладателями адекватного правителя.

— Опять же, у тебя нет никаких гарантий, что я пойду с тобой на переговоры, — усмехнулся тот. — Думаешь, фальсифицированным уликам против меня кто-нибудь поверил бы через пять лет? Вся страна знает, насколько сильно мы не перевариваем друг друга. Не старайся, в твою сказочку я не поверю.

— Тогда я могу рассказать другую, — склонив голову набок, тихо хохотнула я. — Экспериментальное зелье «Диабелла» – одно из лучших творений моего учителя. Оно заставляет человека впадать в прострацию и выполнять все, что ему прикажут. Некое подобие жидкого заклятия подчинения, только обнаружить его нельзя, да и сама жертва считает, что делает все по доброй воле. Вы уже его тестировали?

— Конечно, — расплылся в довольной улыбке Стиверс, — мы собрали столько результатов, чтолицензирование перенесли и его уже готовят к основным отгрузкам. Все страны, принимающие участие в сделке, озолотятся на нем.

— Так что, Тонсли, тебя бы просто не спросили второй раз, заставив сотрудничать с ними по всем нужным вопросам, — коварно усмехнулась я. — В твоих интересах не мешаться у нас под ногами и не доставлять проблем. Как только настоящий преступник будет ликвидирован, ты сможешь и дальше заниматься карьерой и навсегда забыть о том, что где-то там лежит папка улик, собранных на тебя.

— Вы серьезно считаете, что сможете найти хитреца, кого здесь не было в тот роковой день? — на лице брюнета читались удивление и непонимание.

— Знаешь, а ведь не только они умеют играть в грязные игры, — заржал Стиверс. — Мы лучшие в своих областях, и если надо, то ни жена твоего рыжего приятеля, ни он сам, ни министр магии, никто не уйдет от ответственности. Мы сделаем так, чтобы улики были настолько неопровержимы, что даже самый лучший адвокат этого чертового благотворительного фонда не сможет вытащить их задницы из петли.

— От тебя лишь требуется – не путаться у нас под ногами и в нужное время дать слезливое интервью, которое тебе заранее напишут, — меланхолично пожала я плечами.

— И все же я не понимаю одного момента, — подозрительно ровно сказал Стиверс. — Почему они убрали именно Канвижера? Нашлась бы куча других вариантов, за которых Ланвельда на куски могли разорвать. Зачем было делать подставное убийство, еще и столь замороченным способом.

— Боюсь, они просто слишком тупые. Не смогли понять, что закрытое убийство привлечет слишком много вопросов у всех любителей детективов, — пожала я плечами. — Ведь еще классики позапрошлого столетия писали об этом книги. Ну, а если тут имеется потаенный смысл, мы обязательно все узнаем. Ведь теперь это наш долг чести!

— Нет, милая, это не долг чести, а наша работа, — пожал плечами Стиверс. — А ее я привык выполнять наилучшим образом. Ланвельд, с сего мгновения ты следующая жертва. Не смей пытаться мешать нам работать и не сдохнешь. Надеюсь, ты нас услышал и понял.

— Вы точно психи, — Тонсли смотрел на нас с потаенным страхом и тихим ужасом в глазах.

— Нет, — рассмеялась я, — мы разведка!

После шокирующих откровений парней у меня в голове стоял настоящий кавардак. Я даже не понимала, что происходит. Вот как можно было так вляпаться? Вечерние сумерки окрасили комнату в багровые оттенки, и призраки прошлого захватили все мое внимание. Честно, до этого момента я думала, что справилась со страхом. Но, кажется, он был сильнее, чем я могла себе представить. В голове то и дело всплывали хлесткие слова, сказанные Ланвельдом перед моим отъездом. Они словно душили меня, заставляли раз за разом возвращаться к тому, от чего я бежала, не оглядываясь и не собираясь показываться ему на глаза вновь.