Кто боится смерти - Ннеди Окорафор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет.
Ада продолжила.
– Кто, Луйю?
Луйю ответила только дерзким взглядом, а Ада так быстро шагнула к ней, что я не сомневалась – она сейчас ударит ее по лицу. Луйю не шелохнулась. Она с вызовом выставила подбородок. Меня это впечатлило. Я обратила внимание на одежду Луйю, сшитую из дорогой ткани. Она была яркая, ни разу не стиранная. Луйю из богатой семьи и явно не считает, что обязана отчитываться хоть бы и перед Адой.
– Я не знаю его имени, – наконец сказала она.
– Ничто не покинет этих стен, – сказала Ада, но я почувствовала в ее голосе угрозу. Наверное, Луйю тоже.
– Вокике.
– Было соитие?
Луйю молчала. Потом посмотрела на человека-рыбу на стене и сказала:
– Да.
У меня отвисла челюсть.
– Как часто?
– Много раз.
– Зачем?
Луйю насупилась.
– Не знаю.
Ада бросила на нее суровый взгляд.
– Отныне ты будешь воздерживаться до замужества. Отныне ты должна соображать, что к чему.
Она перешла к Бинте, которая все это время плакала.
– Кто?
Бинта ссутулилась еще сильнее и заплакала горше.
– Бинта, кто он? – снова спросила Ада.
Затем она обернулась к пяти другим женщинам, и те обступили Бинту так тесно, что Луйю, Дити и мне пришлось вытягивать шеи, чтобы ее увидеть. Она была самой маленькой из четырех.
– Здесь ты в безопасности, – сказала Ада.
Другие женщины стали гладить Бинту по плечам, щекам, шее и тихо напевать:
– Здесь тебя никто не тронет, здесь безопасно.
Нана Мудрая коснулась ее щеки.
– Отныне все присутствующие в этой комнате будут повязаны, – сказала она своим сухим голосом. – Ты, Дити, Оньесонву и Луйю будете защищать друг друга, даже когда выйдете замуж. И мы, Старшие, будем защищать вас всех. Но нашу связь сегодня может скрепить только правда.
– Кто? – спросила Ада в третий раз.
Бинта опустилась на пол и прижалась лбом к бедру одной из женщин.
– Мой отец.
Луйю, Дити и я ахнули. Другие женщины, казалось, совсем не удивились.
– Было ли соитие? – спросила Нана Мудрая, и ее лицо посуровело.
– Да, – прошептала Бинта.
Кто-то из женщин выругался, прищелкнул языком и что-то гневно пробормотал. Я закрыла глаза и потерла виски. Боль Бинты была и маминой болью.
– Как часто? – спросила Нана Мудрая.
– Много раз, – сказала Бинта громче, а затем выпалила: – Я… я… я хочу его убить, – тут она зажала рот руками. – Простите! – сказала она сквозь ладони.
Нана Мудрая отвела ее руки.
– Здесь ты в безопасности, – она с отвращением покачала головой. – Теперь мы наконец можем хоть что-то с этим сделать.
На самом деле эти женщины уже давно знали о поведении отца Бинты. Но не могли вмешаться, пока Бинта не прошла обряд одиннадцатого года. Бинта яростно замотала головой.
– Нет. Его заберут, и тогда…
Женщины зашипели и зацокали языками.
– Не волнуйся, – сказала Нана Мудрая. – Мы защитим тебя и твое благополучие.
– Мама не станет…
– Ш-ш-ш, – сказала Нана Мудрая. – Хотя ты пока ребенок, но отныне ты будешь также и взрослой. Твое слово будет кое-то значить.
Ада и Нана Мудрая едва взглянули в мою сторону. Ко мне вопросов не было.
– Отныне, – обратилась Ада ко всем нам, – вы станете и детьми, и взрослыми. Будете и бессильны, и сильны. Вас не будут замечать. Вас будут слышать. Согласны ли вы?
– Да, – ответили мы.
– Вы не должны кричать, – сказала целительница.
– Вы не должны лягаться, – сказала портниха.
– У вас будет течь кровь, – сказала архитектор.
– Великая Ани, – сказала моя тетка.
– Вы уже сделали первый шаг во взрослую жизнь – ушли ночью из дома в одиночку, – сказала Ада. – Каждой из вас дадут мешочек с травами, марлю, йод и ароматную соль. Вы вернетесь домой одни. Через три ночи вам нужно будет принять ванну.
Нам велели раздеться и завернуться в красную ткань. Наши платья унесут и сожгут. Нам дадут новые белые рубашки и покрывала – символы взрослой жизни. Дома мы должны носить рапы – символ нашего детства.
Бинта пошла первой – ее обряд надо было провести срочно. Затем Луйю, Дити и потом я. На полу расстелили красную ткань. Лежа на ней с красной подушкой под головой, Бинта снова заплакала. Включили свет, и предстоящее показалось нам гораздо страшнее. «Что я делаю? – думала я, глядя на Бинту. – Это безумие! Я не обязана это делать! Надо выбежать в дверь, добежать до дома, лечь в кровать и притвориться, что этого никогда не было». Я шагнула к двери. Я знала, что она не заперта. Обряд был добровольным. Девочек уже давно не принуждали к нему. Я сделала еще шаг. Никто не заметил. Все смотрели на Бинту.
В комнате было тепло, а снаружи была обычная ночь. Мои родители спали, словно это была обычная ночь. Но Бинта лежала на красной тряпке, и ее ноги держали целительница и архитектор. Ада продезинфицировала скальпель и затем нагрела в огне. Дала ему остыть. Целители обычно оперируют лазерными скальпелями. Они делают очень точные разрезы, а если надо, ими можно сразу прижечь. Интересно, почему Ада взяла простой скальпель?
– Задержи дыхание, – сказала Ада. – Не кричи.
Не успела Бинта как следует вдохнуть, Ада воткнула в нее скальпель. В маленький бугорок розовой плоти возле йейе. Скальпель рассек его, брызнула кровь. У меня в животе екнуло. Бинта не закричала, но закусила губу так сильно, что из уголка рта потекла кровь. Она дернулась, но женщины ее удержали.
Целительница прижала к ране лед, завернутый в марлю. На несколько мгновений все застыли, кроме Бинты, которая тяжело дышала. Потом кто-то из женщин помог ей встать и отвел на другую половину комнаты. Бинта села, разведя ноги и удерживая марлю на месте. Лицо у нее было ошарашенное. Настала очередь Луйю.
– Я не могу, – залепетала Луйю. – Я не смогу!
Все же она позволила целительнице и архитектору прижать себя к полу. Портниха и моя тетка для верности взяли ее за руки, а Ада продезинфицировала новый скальпель. Луйю не кричала, но издала пронзительный писк. Она боролась с болью, из глаз лились слезы. Настала очередь Дити.
Дити медленно легла и сделала глубокий вдох. И тихо сказала что-то, что я не расслышала. Как только Ада коснулась скальпелем ее плоти, Дити вскочила на ноги, по ее бедрам потекла кровь. С искаженным от ужаса лицом она молча попыталась вырваться и убежать. Видимо, такая реакция была знакома женщинам, потому что они без слов схватили ее и быстро уложили на пол. Ада быстро и чисто закончила разрез.