Детка, ты будешь моей - Китти Найс

– Никто не пострадает, я же сказал, – повторил Дэйв.

Моника всё ещё пыталась сопротивляться, но её попытки ничего не дали. Я увидела, что подруга вот-вот скроется внутри «хонды». И меня волокли туда же. Страх накатывал запоздало, с отставанием на несколько секунд.

– Эй! – раздался окрик.

Голос показался смутно знакомым. Мэтт и Дэйв оглянулись. Я с трудом заставила себя повернуть голову.

Мимо припаркованных машин к нам спешил Джейсон. Такой же свежий и бодрый, как всегда. Только не в поло, а в рубашке защитного цвета. И его голубые глаза вовсе не выглядели беззаботными.

– А ну-ка отпустили их, быстро! – велел Джейсон, приближаясь. Его приказ разнёсся над парковкой. Голос эхом отразился от стен.

Дэйв выпустил Монику и пошевелил плечами. Его бицепсы перекатились под кожей. Должно быть, он ждал, что сейчас будет разборка, и ожидал выйти победителем.

Вот только никакой разборки не было. Джейсон подходил быстрым шагом. Он ничего не говорил, не делал никаких угрожающих движений. Просто подошёл вплотную, не сбавляя темпа.

Одно короткое резкое движение, другое – и Дэйва отбросило на капот «хонды». Он попытался подняться, но Джейсон не терял ни секунды и снова оказался около своего противника – это произошло быстро, как будто кто-то переключил кадр. Кулак Джейсона коротко опустился Дэйву на живот, и качок, тяжело охнув, скатился с капота машины на землю.

Мэтт ничего не успел предпринять. Джейсон перевёл на него стальной взгляд, не сулящий ничего хорошего. Я почувствовала, как руки Мэтта отпускают меня, и едва не упала на асфальт.

Моника с трудом выбиралась из машины, куда её уже почти успели силой усадить. Я опёрлась рукой о «хонду». Джейсон в это время одним прыжком перемахнул через капот и оказался вплотную к Мэтту.

– Эй, эй! – вскрикнул тот, выставляя руки вперёд. – Всё нормально, никаких проблем!

Джейсон схватил Мэтта за ворот и слегка приподнял. Их лица оказались друг напротив друга.

– Никаких проблем? – с угрозой переспросил Джейсон.

– Никаких, никаких, – поспешно заверил его Мэтт. – Мы сейчас с другом сядем и уедем. И не надо лишнего насилия.

Ещё секунду Джейсон сверлил его взглядом, а потом оттолкнул от себя. Мэтт покачнулся, но устоял на ногах. Качком он явно не был, разделить судьбу Дэйва не спешил: тот по-прежнему валялся на асфальте и хватал ртом воздух, силясь встать.

Джейсон не тратил время на приветствия и любезности. Увидев, как мы с Моникой пытаемся помочь друг другу не упасть, он оценил ситуацию сразу. Подхватил нас обеих под руки и повёл прочь. Я сразу разглядела его серебристый кроссовер, припаркованный неподалёку.

Пару раз Джейсон оглянулся. Его рука держала меня крепко, но в то же время заботливо и нежно. Это я ощущала даже сквозь серую пелену перед глазами и гудение в голове. Попыталась тоже оглянуться, но едва не свалилась – Джейсон меня поддержал.

Его голубые глаза уже не сверкали сталью, не сулили угрозы. Наоборот, я увидела в них свет – мягкий, тёплый. Снова, как будто и не было танцев в клубе, как будто не было алкогольного дурмана, всплыли все мои мысли и сомнения. Влечение, стыд, чувство вины. Опять захотелось плакать, но слёзы потонули где-то в горле.

– Прости, – пролепетала я, глядя на Джейсона. – На самом деле…

Больше ничего сказать не получилось. Я сглотнула. Джейсон мельком глянул на меня и покачал головой, как будто хотел сказать, что меня жутко развезло.

Он помог мне и Монике сесть на заднее сиденье кроссовера. Сам сел за руль и завёл мотор. Я откинулась на высокую мягкую спинку и едва не провалилась. На этот раз – от того ощущения уюта и спокойствия, что неожиданно пришло ко мне.

Джейсон что-то говорил Монике. Голос расплывался в моём сознании, но я поняла, что улыбаюсь. Сквозь накатывающее забытьё пришло неожиданное понимание того, что Джейсон – вовсе не бессердечный манипулятор. Он ведь только что пришёл нам на помощь! А теперь я в его машине – той самой.

– Мета… что? Что за дрянь? – переспросила Моника.

– Да неважно, – буркнул Джейсон. – В любом случае вас ещё несколько часов не отпустит. Эти парни обожают превращать девчонок в податливых кукол. А главное, от алкоголя без теста не отличить.

– Как так? – с возмущением переспросила я. – Они же…

– Что? Коктейли вам сами покупали? – уточнил Джейсон и вздохнул: – Ох, Урсула. А потом что? Потом предложили их посторожить? Пока вы фотографировались? Или, может, пока отлучались вдвоём?

Моника витиевато ругнулась.

– Ладно, остынь! – успокоил её Джейсон, выкручивая руль. – Всё позади. У врачей ближайшие три дня не появляйтесь. Завтра на лекции тоже лучше не ходите. Всё равно у вас утром не мозги будут, а пудинг.

Машина затормозила. Джейсон вышел и помог выйти нам. Опираясь на его руку, я чувствовала, как вина и стыд внутри прорастают всё быстрее.

Коттедж Джейсона возвышался над пустынной улицей. Он помог мне и Монике дойти до входа, открыл дверь и провёл нас внутрь.

Я увидела, как Моника оседает вдоль стены прямо на пол, едва успев войти. Хотела помочь подруге, но вдруг поняла, что ноги стали совсем ватными. Казалось, я всего лишь моргнула, но вдруг оказалось, что и я сижу на полу, не в силах встать.

– А где Джейсон? – с усилием спросила я и рассмеялась. Смех получился вымученным, он разносился в моей собственной голове эхом. Я поскорее замолчала, хотя смешки прорывались против воли.

Джейсон пришёл с двумя прозрачными стаканами, полными воды. Один отдал мне, второй Монике. Я с трудом заставляла пальцы слушаться.

– Пей, пей, – подбадривал меня Джейсон. – Чем больше воды, тем быстрее тебя отпустит.

Меня и правда отпускало: отступал страх. Вот только сознание всё настойчивее пыталось уплыть в неизвестном направление. И даже сквозь это полузабытьё прорывалось чувство стыда перед Джейсоном.

Остаток ночи всё-таки потонул в серой дымке. Не было ни снов, ни галлюцинаций – вообще ничего. Только гудение в ушах и чувство паники: я не понимала, что происходит. Запомнила только, как мне подносили стакан воды, а потом ещё один. И кажется, был даже третий. Я глотала воду через силу. А потом вырубилась.

Утром, как и обещал Джейсон, вместо мозгов был пудинг. Сознание-то вроде ясное, никакой амнезии, только чувство жуткой вялости. А вот в качестве «бонуса» – жуткая, невообразимая заторможенность! Как будто мозг работал месяц без выходных и теперь заявил, что берёт внеплановый выходной.

Оказавшись в кампусе, Моника сразу отправилась к себе, а я – к себе. Спать не хотелось. На улице стояла тишина: все давно ушли на лекции. Картина вырисовывалась ясная и не самая утешительная.

Дэйв и Мэтт – или как их звали на самом деле? – легко «развели» двух наивных девчонок. Общались эти парни настолько естественно, настолько живо, что ни у меня, ни даже у Моники никаких сомнений не возникло. А пока мы отлучились, нам в коктейли добавили той самой дряни, о которой упоминал Джейсон. И вот результат.