Чистый огонь - Вадим Арчер

Сто двадцать лет с лишком… не такой уж это и возраст для мага. Гримальдус чувствовал себя еще в силе, в нем еще горел огонь жизни. Маги плохо поддаются времени, и он еще многое может успеть. Еще немного, и вот она, свобода!

Вот только что он с ней будет делать?

* * *

Дангалор стоял на пологой возвышенности в точке слияния двух рек. Лес, которым шли Эрвин и Армандас, тянулся почти до самых пригородов. Увидев первые дома, Эрвин еще раз предложил кикиморе вернуться в лес, но полдень был временем ее сна, и она крепко спала у него за пазухой, свернувшись в уютный клубочек.

– Дика не хочет, – пробормотала она сквозь сон после нескольких безуспешных попыток ее разбудить, и Эрвин окончательно оставил намерение избавиться от нее. В конце концов, она была маленькой и не занимала много места за пазухой, она могла сама прокормить себя, потому что поблизости от людского жилья всегда полно мышей. А поскольку Армандас скоро пойдет на службу, вдвоем с ней будет все-таки веселее.

Лесная дорога входила в Дангалор в самой возвышенной его части. Едва друзья вышли из леса, весь город раскинулся перед ними как на ладони, спускаясь террасами к речному изгибу. Армандас, полный радужных надежд, с восторгом озирал открывшийся сверху вид. Эрвин, как и его приятель, в жизни не видел ни такого скопления домов, таверн и лавок, ни верениц снующих по воде или уткнувшихся носами в берег лодок. На берегу виднелись причалы, у которых стояло несколько судов покрупнее и два-три больших корабля, наверняка плававших куда-то далеко. Может быть, даже на другие континенты.

Родные Армандаса жили в северной части Дангалора. Сверху было видно, что это богатый район – там стояли большие многоэтажные дома, а кое-где и окруженные садами особняки.

– Туда, – кивнул Армандас, проследив дорогу. – В тот район, а там я спрошу, где живет моя родня.

Они пошли по городским улицам. Эрвин рассматривал все – вывески, фасады домов, уличные лотки, одежду прохожих. До сих пор он изредка бывал только в одном городке или, вернее, большой деревне неподалеку от академии. По сравнению и с собой, и с жителями этого городка он считал Армандаса прилично одетым, но теперь с каждым шагом становилось все очевиднее, что его друг почти такой же бедняк, как он сам. А дома вокруг становились такими внушительными, что ноги Эрвина невольно стали подгибаться…

– Здесь. – Армандас остановился у подножия парадной лестницы просторного особняка. На ее верхнем конце стоял важный пожилой мужчина, разодетый так роскошно, что Эрвин мог бы принять его за владельца половины континента, если бы тот не открыл дверь вышедшему оттуда молодому человеку, а затем не закрыл ее за ним.

– Простите… – обратился к молодому человеку Армандас. – Могу я увидеть леди… – Он назвал имя своей родственницы.

– Мамашу? – Молодой человек высокомерно поднял бровь. – А кто вы такой? – Его “вы” прозвучало оскорбительнее любого “ты”.

– Родственник. Я – сын леди… – Он назвал имя своей матери.

– А-а, этой нищенки. – Губы молодого человека брезгливо изогнулись. – Обратитесь к лакею, – он кивнул на дверь, – пусть доложит мамаше. Может, она что-нибудь подаст…

Не дожидаясь ответа, он прошел мимо них на улицу. Правда, он вряд ли чего-нибудь дождался бы, потому что Армандас, кажется, потерял дар речи. Он медленно переводил взгляд то на Эрвина, то на лакея. Выждав немного, Эрвин решил, что нескольких повторений достаточно.

– Тебе же сказали – обратись к лакею, – дернул он Армандаса за рукав. – Может, она…

– Да провались они все!!! – рявкнул тот, мгновенно очнувшись от столбняка. – Пошли отсюда, Эрвин.

Он чуть ли не бегом понесся по улице, Эрвин поспешил за ним. Они пробежали почти полгорода, когда Армандас немного успокоился и перешел на умеренный шаг.

– А я-то думал, что они и мне обрадуются, и о тебе позаботятся, – с горечью сказал он Эрвину. – Мы живем небогато, но всегда рады гостям, а они так богато живут…

– Может, потому они и живут богато, что они такие, – заметил тот. – Чтобы нажить большое богатство, нужны определенные качества…

– Да, пожалуй. – Армандас начал успокаиваться. – Тогда тьфу на них и забудем. Но что же нам с тобой теперь делать?

– Да то же самое, – ответил Эрвин, в глубине души с самого начала не очень-то рассчитывавший на родных Армандаса. – Посмотрим, что здесь есть, устроимся где-нибудь, поскорее найдем работу. На свою службу ты, наверное, и без родных сможешь наняться. Не похожа она на службу для таких типов, как этот парень. Сходи завтра и узнай, а сегодня, наверное, уже поздно.

Действительно, пока они ходили по городу, полдень начал сменяться вечером. Пора было подумать об ужине и ночлеге. Эрвин осмотрелся – они остановились в подходящей части города, не слишком богатой, но и не в трущобах. Напротив виднелась приоткрытая дверь таверны.

– Сколько у нас денег? – спросил Эрвин.

Пересчитав деньги, они пришли к выводу, что на два-три дня этого хватит. Значит, у них было не больше трех дней, чтобы устроить свои дела. Для начала нужно было поесть, и они вошли в призывно распахнутую дверь.

Едва они переступили порог, как Эрвин почувствовал, что за пазухой зашевелилась Дика.

– Плохое место, – недовольно пискнула она. Он услышал звуки, свидетельствующие о том, что кикимора принюхивается. – Плохая еда.

Эрвин принюхался вслед за ней. Конечно, такого в академии не подадут, но он теперь не в академии и никогда там не будет. Один раз можно съесть и такое.

– Мы быстро, – шепнул он. – Поедим быстренько и уйдем.

– Плохое место, – не унималась кикимора.

Они прошли к ближайшему столу и сели на деревянную скамью. Эрвин ожидал, что их спросят, какие блюда они будут заказывать, но служанка, едва увидев их, сразу же направилась к ним с подносом, заставленным мисками и кружками пива, – наверное, выбор здесь был небольшой. Это была молодая крутобедрая девка с необъятной, почти ведерной грудью, вываливающейся из глубокого выреза блузки. Эрвин, никогда не видевший ничего подобного, простодушно уставился на этот феномен природы. Интерес был чисто познавательным, но служанка истолковала его по-своему. Даже не поставив еду на стол, она склонилась к уху Эрвина так, что вышеупомянутое чудо оказалось прямо перед его носом, и зашептала:

– Как поешь, заходи в тот коридор, вторая дверь нале…

Вдруг глаза служанки стали большими, как жерла пивных кружек на ее подносе, и она уставилась на грудь Эрвина так, словно там в считанные мгновения выросло точно такое же чудо природы. Тот машинально глянул туда же и увидел остроухую головенку Дики, высунувшуюся у него из-за пазухи. Из лягушачьего рта кикиморы выскочил длинный красный язык и быстро-быстро затрепетал в воздухе.

Служанка дико взвизгнула и присела, с грохотом роняя поднос на пол, а затем опрометью кинулась из зала. Вокруг воцарилась гробовая тишина.