Подозреваются все - Иоанна Хмелевская

Никто из нас не вспомнил об одной мелочи. Не далее как вчера одержимый хандрой Лешек нарисовал чудовищных размеров картину на большой древесно-стружечной плите. Целый день он ничего не делал, только рисовал. Мы уже знали это его настроение, и даже Витек, видя его занятие, махнул рукой, потому что в таком состоянии души пользы от него всё равно бы не было.

На картине, нарисованной яркими красками, Лешек изобразил ужасную морду с оскаленными зубами, к которой была прилеплена фигура, представляющая, по всей видимости, женщину. В нижней части картины находилось нечто напоминающее обезьяноподобного, коленопреклонённого субъекта мужского пола с физиономией кретина, в голову которого эта кошмарная женщина вбивала большой гвоздь. И как будто всего этого было недостаточно, по опущенной руке женщины сбегало вниз, к коленопреклонённому субъекту, целое стадо белых мышей. Это жуткое творение стояло прислонённое к стене прямо напротив входа.

Мужчина в штатском вошёл и внезапно остановился, потому что первое, на что упал его взгляд, было именно это произведение искусства. Вопреки нашим надеждам он не закричал и не стал спасаться бегством, только немного побледнел и на какое-то время лишился дара речи. Наконец он глубоко вздохнул, оторвал взгляд от ужасной картины, осмотрелся и заметил Януша.

Рядом с Янушем, передо мной, находилось пустое место отсутствующего Витольда, который сидел на доске. Это звучит необычно, но тем не менее является фактом. Он утверждает, что у него какой-то особый вид ревматизма, который позволяет ему сгибать ноги только под одним определённым углом, а любой другой угол сгибания провоцирует страшные боли в коленях. Обычные стулья, стоящие на полу, были слишком низкими по отношению к чертёжным столам, наши вертящиеся кресла, соответственно, слишком высокими, всё это изменяло нужный ему угол, поэтому он положил на пол чертёжную доску, на неё поставил обычный стул и так сидел. Теперь у него был нужный угол, нужная высота, и всё было бы хорошо, если бы не то, что доска под столом, совершенно невидимая, но тем не менее выступающая, представляла собой нечто вроде низкой ступеньки, о которую каждый спотыкался.

С безумным интересом мы смотрели теперь сможет мужчина в штатском избежать этой ловушки или нет. Освободившись от впечатления, произведённого на него творением Лешека, он, не ожидая ничего худшего, подошёл к Янушу и остановился у его стола.

– Это вы обнаружили труп?

Януш, по-прежнему сидевший всё в той же драматичной позе, поднял голову и огляделся.

– У вас есть сигарета? – спросил он. По-видимому, содержание слов представителя власти до него ещё не дошло. Представитель власти тяжело вздохнул, вынул сигареты, и они оба закурили.

– Вы о чём-то спросили? – внезапно очнулся Януш.

– Да. Я спросил, вы ли обнаружили тело?

– Тело? Тадеуша? Я, я, чёрт бы побрал всё на свете!..

– Расскажите, пожалуйста, как всё произошло.

Мы слушали с огромным интересом, потому что до сих пор никто ещё с Янушем не успел поговорить, и были в равной степени как заинтересованы, так и обеспокоены тем, что он может сказать.

– Ну как было, обычно, – неохотно начал Януш. – Пошёл в этот чёртов конференц-зал…

– А зачем вы туда пошли?

– Откуда я знаю? Чёрт меня туда понёс, видимо, слегка тронулся умом!

– За противопожарной охраной, – хмуро сказала я.

– Что? А, да, точно, за «Вестником законов» с противопожарной охраной. Совершенно забыл, что Тадеуш там лежит…

– То есть как? – быстро прервал его мужчина в штатском. – Так вы об этом знали?

– Ну конечно, ведь Ирена с самого начала говорила, что Тадеуша задушили в конференц-зале…

Мне сделалось нехорошо. Януш от такого удара, вероятно, совсем спятил. Он не мог придумать ничего хуже, чем именно сейчас перепутать фантазию с действительностью! Я замерла, смертельно обеспокоенная, и в голову мне не приходило ничего хорошего.

Мужчина в штатском посмотрел на меня странным взглядом. Возможно, через минуту я сломалась бы под его тяжестью и взяла на себя несовершённое преступление, если бы меня не спас Веслав, у которого вдруг вырвался короткий смешок, вызванный абсурдностью ситуации. Этот смех прозвучал немного по-сатанински, поэтому мужчина в штатском посмотрел на него с неудовольствием. Это позволило мне быстро постучать по лбу в адрес уставившегося на меня бараньим взглядом Януша.

– Кретин, приди в себя! – прошипела я ядовито.

Мужчина в штатском открыл рот, но не успел ничего сказать, потому что в разговор внезапно вмешался Лешек.

– Очень прошу прощения, – сказал он мило и трогательно. – Могу я узнать, в каком вы звании? Потому что ведь вы, несомненно, в каком-то звании, а я хотел бы иметь возможность даже в мыслях называть вас так, как положено, принимая во внимание то, что мы все в жизни занимаем какое-то место и не должны выходить за его рамки, не должны, даже если нам этого хочется, что делать, жизнь есть жизнь…

Он говорил это всё смертельно серьёзно, на одном дыхании, наконец, к счастью, заткнулся. Истинный кретин! Для Лешека такие странные высказывания были хлебом насущным, но мужчина в штатском не мог этого знать! Так что теперь вполне можно было ожидать обвинения в издевательстве над властями.

Мужчина в штатском внимательно посмотрел на Лешека, на лице которого было подавленное размышление.

– Капитан, – сказал он коротко, помолчав немного, и снова повернулся к Янушу, медленно приходящему в себя.

– И всё-таки, как было? Откуда вы знали, что там лежит жертва?

– В том-то и дело, что я не знал, – ответил Януш гневно. – Если бы знал, то наверняка туда бы не пошёл, а подождал бы, пока кто-нибудь другой сваляет дурака и обнаружит труп!

– Как же, минуту назад вы сказали, что забыли об этом!

– Потому что я действительно совершенно забыл обо всей этой истории с убийством Тадеуша, и когда туда вошёл, меня как громом поразило! Хорошо ещё, что удар не хватил!

– Сейчас, спокойно. – Капитан оглянулся, потянулся за стулом Витольда, споткнулся наконец о его доску на полу, опёрся рукой о чертёжную доску, она наклонилась, в последний момент он успел схватить бутылочку с тушью, которая поехала по наклонной плоскости, ударился локтем о мою лампу и в конце концов обрёл равновесие. Он уселся на стуле Витольда на возвышении, вздохнул и снова бросил взгляд на произведение Лешека.

– Сейчас, спокойно, – повторил он. – Говорите ясней, что вы знали об этом убийстве, перед тем как обнаружили тело?

– Ничего.

– Что?

– Ничего.

– Но ведь вы сказали, что знали!

Януш смотрел на него явно сбитый с толку и несколько одуревший.

– Я сказал, что знал? – удивился он. – Наверное, я что-то перепутал. Мы вообще все знали только то, что придумала Ирена. Нет, теперь уже всё смешалось. Ирена, объясни этому пану, я не сумею.