Дикая степь - Лев Пучков

А представится он в том случае, ежели монахи вредоносные нас не укокошат после использования в каких-то своих целях и нам удастся с ними некоторым образом подружиться…

В общем: очнулся, понюхал, послушал…

Путы на конечностях, тряпка на голове, верблюд — очевидно, двугорбый и слегка некормленый, — Бо сопит рядом. Голововерчения после цветного коллапса, как уже упоминалось выше, отчего-то не было, как, впрочем, и тяжести в мышцах.

А еще — вокруг просыпалась степь…

Ноздри мои жадно втягивали просачивающийся сквозь тряпку сложный аромат омытых росой трав, слух ласкала беззаботная перекличка каких-то неведомых голосистых птах. Прелесть!

Это хорошо, что мы угодили в передрягу в начале июня — в это время в степи очень даже недурственно, если не брать в расчет самый разгар гона у скорпионов, фаланг и всяких прочих степногадов. Бо сказал, что уже через месяц травы будут выжжены солнцем, над степью зависнет беспощадный зной, убивающий все живое, а к поселкам вплотную подступят пыльные бури.

Да, кстати, — передряга! Несколько придя в себя, я решил привести мысли в порядок и на скорую руку принялся анализировать: а что же все-таки послужило причиной нашего теперешнего бедственного положения?

Свадьба — вот отправной пункт. До свадьбы все было более-менее сносно: мы с Бо вели себя прилично, никого не задевали, гуляли себе, как полагается нормальным туристам. А инцидент с монахами приключился именно на свадьбе…

— Будет тебе экзотика — не хуже верблюдов, — пообещал Бо вскоре после приезда. — Прям на месте, не выезжая из города. Погуляешь на настоящей калмыцкой свадьбе!

Однако, не желая обижать Бо, сообщу вам по секрету: свадьба оказалась суррогатом.

Дядя Бо (младший брат матери) выдавал замуж вполне самостоятельную и современную дочь — преподавателя автодорожного техникума. Жених вообще был нашим с Бо общим коллегой: капитаном внутренних войск, проходившим службу в отдельном батальоне, приткнувшемся где-то на Астраханском выезде.

Никаких шатров, старинных плясок и национальных одежд. Железобетонная столовая швейной фабрики, что на краю города, аппаратура “Sony” с последними хитами MTV, тамада в мини-юбке, с микрофоном и дипломом филолога, гости в европейских костюмах, и никаких тебе намеков на архи (это такая молочная водка — я в книге читал) и целиком зажаренного на костре барашка. Вездесущий “Кристалл” вперемежку с болгарскими винами, ставропольские колбасы, цимлянские рыбные копчености, свадебный торт из Волгограда…

А из всей экзотики, что была представлена, мне запомнилось следующее: красивая песня про степь на калмыцком языке, профессионально исполненная хмурой маленькой мадам в костюме от Валентине, калмыцкая девушка Саглара, волею случая оказавшаяся за столом со мной рядом, и… ну да — и те самые монахи числом семь.

— Внедрение проходит успешно, — возбужденно сообщил я Бо ближе к вечеру, получше познакомившись со своей соседкой по столу и отчетливо почуяв ее женскую приязнь, невольно пробивавшуюся сквозь горделивое обличье. — Дама работает в Биде (этак местные товарищи обзывают администрацию — тамошний Белый дом). Может оказаться очень полезной. Хотя на вид неприступна — как скала.

— Двоюродная сестра жениха, — буркнул Бо и, лениво зевнув, предупредил: — Разведена, на выданье. Ты поосторожнее — женят, пукнуть не успеешь. Или в степь вывезут и оставят. А еще хуже — шпионка окажется. Из Биде же. Тогда весь план п…дой накроется.

— Понял, — по-своему интерпретировал я высказывание боевого брата. — Завидки берут?

— Я тебя предупредил, — благодушно рыгнул Бо. — Так что иди и подумай, бычий фуй. Если что — я рядом…

А свадьба между тем проистекала по обычному сценарию, как две капли воды похожему на сюжет любого масштабного застолья на земле Российской — не углядел я там национальной изюминки, каковой стращал меня Бо. Отличная закусь, нормальное выпиво, люди всякие вперемежку — солидные откормленные товарищи в хороших костюмах и бедные сельские родственники в ярких рубахах начала 80-х, более шумные и непосредственные. Перекрывающие общий гул вкупе с музыкой микрофонные вопли тамады, духота, напоенная винными парами, звон бокалов, поздравления, тосты — в общем, все как положено.

Часикам к одиннадцати все уже изрядно набрались, и моя неприступная администраторша несколько поутратила свой чопорный вид: раскраснелась, похорошела, в глазках чертенята запрыгали. И… вспотела. Жарко в зале, народу — куча, через каждые десять минут все ударно пляшут под “Беламор” младшенького Иглесиаса, дабы утрамбовать желудок для очередных поступлений. А я тоже от публики не отставал, дав себе слово в последующие три дня выезжать в степь на джипе и бегать до одурения, дабы сохранить форму. И разумеется, как и у каждого здорового мужика, моя пьяная мошонка сладко сжималась от близости двадцатипятилетней степной феи, общение с которой могло закончиться чем угодно.

Улучив наконец момент, когда заводного Иглесичьего сынулю сменил задумчивый Стинг (видимо, пьяный диджей с диском обмишулился), я резво потащил свою соседку танцевать. С волнением изрядным обнял хрупкий стан, вежливо прижал к себе и принялся усиленно ее… нюхать.

Чего это я, спрашивается? Думаете, ваш покорный слуга обонятельный маньяк? Да нисколечко! Это все отвязный хулиган Бо, чтоб ему пусто было.

— Бабы? У-у-у… Бабы у нас страшные, — сообщил Бо, когда я перед поездкой поинтересовался, как у них там насчет “клубнички”. — Желтые, узкоглазые, кривоногие, вонючие…

— ???

— Ну, жрут все время бараний жир, потому и воняют им, — без тени усмешки на лице пояснил Бо. — Ну ты ж Профессор, знаешь, наверно: что человек жрет, тем он и воняет.

— Ты тоже все время баранину употребляешь, — напомнил я. — От тебя же не воняет!

— Ну, ты ж меня не трахал, — мудро заметил Бо. — А как засадишь ей, так сразу и завоняет. И того… Ну, короче, — п…да у них поперек.

— ???!!!

— Я тебе говорю! Не слыхал раньше, что ли? Они все время на конях ездили, потому — так.

— Брешешь как сивый мерин! — не поверил я в такую невозможную антропологическую вариацию. — Не может такого быть!!! Ну ладно — на коне. А когда пешком?

— А когда пешком ходят — хлюпает, — невозмутимо сообщил Бо. — Потому специальные трусы из верблюжьей шерсти шьют. Так что — возьми парочку журналов. Придется тебе там дрочить…

Я, конечно, информацию хулигана Бо подверг большущему сомнению и никаких журналов с собой брать не стал. Напротив, после такого несуразного заявления отчего-то загорелся желанием непременно сблизиться с какой-нибудь симпатичной калмычкой и самолично проверить все эти гадские инсинуации. Я хоть и реалист, но мнительный — чрезвычайно. Однако тут мы запросто обойдемся без протекции Бо — на такие дела мы и сами горазды!

А потому, помимо всего прочего, я прихватил с собой кучу кондомов фашистской фирмы “Sico”, опасаясь, что на месте таковых может не оказаться…