Путевка в «Кресты» - Борис Седов

Ничего не понятно…

— Ты когда-нибудь слышал про эту Смирницкую? — спросил я у брата, и он картинно развел руками.

— Представь, никогда. Просто я играю в другой лиге… Понимаешь?.. Она — в высшей, а я — во второй. — Леонид допил свое пиво и сразу достал из сумки другую бутылку. Заплетающимся языком повторил: — Понимаешь? — и извлек из кармана дешевенькую сигару и поддельную зажигалку «Картье». Мой брат, как сорока, обожал подобные блестящие штучки, но на оригиналы не было денег, и для того, чтобы пускать пыль в глаза, ему приходилось использовать копии «Омег» и «Монбланов», изготовленные в Тайване. — А я пока во второй… — грустно пробормотал он, раскуривая сигару. У него уже была совсем пьяная физиономия.

Похоже, сегодня до того, как приехать к нам, мой младший братишка не ограничивался одним только пивом.

Я дождался, пока он докурит сигару, решительно вынул его из глубокого кресла и проводил в комнату для гостей, где у брата даже были личный комплект постельного белья, свой халат и домашние тапочки.

— Тебе завтра надо куда-нибудь? — спросил я, внимательно наблюдая за тем, как он борется с брюками.

— Куда-нибудь?.. — Леонид на секунду задумался. — Нет, никуда… Ни-ку-да, Костька! — Он наконец настолько запутался в штанинах, что не устоял на ногах и уткнулся носом в кровать. — Бли-и-ин!

У него на трусах был задний карман с аппликацией лилового слоника с огромными гениталиями. Я посмотрел на эту картинку и рассмеялся.

— Чё ржешь? — Брат с трудом перевернулся на спину и честно признался мне: — Я напился… Все потому, что законмы… закончил один гххх-рандиозный проект. А ты не смейся. Да? Смеется тот, кто смеется последним. Все остальные плачут — Он погрозил мне пальцем, нехорошо ухмыльнулся и забрался под одеяло. — Вот так-то, Костька… — И сразу же захрапел.

А я отправился допивать его пиво, совсем не задумываясь о том, насколько прав мой пьяный братишка.

Не зная, что плакать мне предстоит уже завтра. Когда у меня дома объявится целая свора ментов с санкцией прокурора на обыск и постановлением о моем задержании.

Это было сущим кошмаром. Начиная с одиннадцати утра, они в течение четырех часов перерывали дом, потом дружно отправились на улицу и миноискателем — самым настоящим, похожим на полотер, миноискателем! — обшарили весь участок. Мне было бы жаль их, если они, потратив столько усилий и времени, ничего не нашли бы. И я был совершенно уверен в том, что ничего не найдут. Но все оказалось не так. Под кустами смородины менты наткнулись на схрон.

— Та-а-ак! Пожалуйста! — радостно прокричал полный мужчина с красным угреватым лицом. Он представился следователем районной прокуратуры Мухой Владимиром Владимировичем и руководил здесь всей ментовской бандой. — Понятые! Гражданин Разин! — Угреватый картинно протянул в мою сторону руку. — Подойдите сюда! Та-а-ак, отличненько. Встаньте вот здесь… Вот здесь, я сказал! Что за люди такие…

Далее я прослушал монолог о том, что детектор металла обнаружил под землей некий железный предмет. К тому же под кустами налицо следы свежего раскопа. А значит, там что-нибудь есть. Не угодно ли мне ответить на хитрый вопрос: «А не зарывал ли я чего под смородиной в последнее время?»

— Последние двадцать лет — ничего. — Я демонстративно зевнул. Вся суета меня утомила. Шерлоки Холмсы таскали меня за собой уже пять часов, и хорошо, хоть не стали сковывать мне руки браслетами. Хотя вначале была и такая попытка.

Ангелина все это время сидела на кухне, хлебала чай и отрешенно слушала радио. У нее был напуганный вид, и я, как только выдавалась такая возможность, не ленился лишний раз проведать жену. Поцеловать и сообщить, что все в порядке, и иначе просто быть не должно. Каждый раз следом за мной увязывался кто-нибудь из ментов.

Что же касается брата, то он позорно ретировался, как только запахло жареным, сославшись на невероятную занятость и необходимость опохмелиться. Ну и черт с ним! Все-равно он был мне не очень-то нужен…

Из машины принесли коротенькую десантную лопату, и уже через пару минут перед нашими глазами предстал большой кухонный нож. Совершенно незнакомый мне нож, аккуратно завернутый в пеструю тряпочку. В которой я к своему ужасу… Нет, тогда еще не было ужаса, тогда пока еще было лишь удивление. Так вот:…к своему удивлению признал собственную футболку, которую частенько надевал в жаркие дни. Старенькую футболку с вылинявшими Бэвисом и Батхэдом на груди. Нынешним летом в этой футболке меня видело полпоселка.

Именно в этот момент у меня в голове начала приобретать очертания мысль о том, что меня подставляют. Что сегодняшний ментовский наезд с обыском и постановлением о задержании совсем не случаен. Кто-то уже начал копать под меня. Кто-то направил прокуратуру по моему следу и даже не поленился зарыть на моем участке нож, на котором — я был в этом просто уверен — обязательно обнаружат кровь Эллы Смирницкой. Вот только не мешало бы приложить к ней мои отпечатки на ручке. А их-то и нет. Прокольчик, господа Пинкертоны!

— Та-а-ак! Гражданин Разин, вам знакомы предметы? — дикторским голосом продекламировал следователь и для дураков пояснил: — Нож кухонный с ручкой из пластика, белой. Майка салатного цвета с изображением двух героев мультфильма.

«Героев»! Я улыбнулся и спокойно ответил:

— Нож яни разу не видел. Футболка моя. Вернее, она похожа на ту, что есть у меня.

— Та-а-ак! Отличненько! Гражданин Разин, вы можете объяснить, как ваша майка могла оказаться здесь?

Я пожал плечами и состроил удивленную рожу:

— Ее могли свистнуть с веревки, когда она сушилась там после стирки. Потом, воспользовавшись тем, что нас с женой не было дома или мы спали, кто-то проник к нам на участок и закопал все это здесь.

Один из ментов слушал меня, снисходительно качал головой и улыбался. Я не мог осуждать его за это. Я на его месте, наверное, делал бы то же самое. Мои объяснения, если выслушивать их предвзято, казались глупыми и притянутыми за уши. К тому же, я вдруг заговорил каким-то, как мне показалось, неживым языком милицейских рапортов и протоколов. В общем, выглядел совсем неубедительно.

Нож осторожно, дабы, не приведи Господь, с него ничего не стереть, отправили в полиэтиленовый пакет, который сразу же опечатали. Футболку — в другой пакет. А уже через десять минут менты под соседним кустом обнаружили еще один клад. На этот раз — действительно клад. Не какие-то там футболку и ножичек, а несколько золотых побрякушек, упакованных в мой носок.

— Часики женские из желтого металла, — возбужденно чирикал следователь, высыпая на лист бумаги свои трофеи, — марки «Лон-ги-нер»…

— «Лонжин» — поправил я его.

— … марки «Лонжин» с браслетом. Серьги парные в виде сердечек, перстень с камнем красного цвета, перстень с камнем синего цвета. Константин Александрович, вам эти вещи знакомы?