Манипулятор. Плутократы - Чингиз Абдуллаев

— Начну с того, что он вам очень благодарен, —усмехнулся Леонид Исаакович. Каждый раз, когда Петровский слышал голоссоветника, он радовался, что в его собственном имени и отчестве нет буквы «Р»,которую Бронштейн почти не выговаривал. — Жуковский считает, что выпоступили весьма разумно, обратившись к нему и предложил намсотрудничество.

— Не сомневался, что он так и скажет.

— Он сразу вычислил, кому нужно банкротство комбината,чтобы передать его новым хозяевам. И назвал Семена Алентовича. Считает, что заэтой акцией стоят Алентович и правительство. И еще… — Бронштейнусмехнулся.

— Могу угадать, что еще он сказал, — неожиданнопредложил Святослав Олегович.

Леонид Исаакович глянул на шефа и кивнул в знаксогласия.

— Он удивился, что я решил сыграть на его стороне, а неподдержать, как обычно, правительство. Верно?

— Как приятно с вами работать! — даже зажмурился отудовольствия Бронштейн. — У вас просто выдающиеся способности, СвятославОлегович.

— Об этом было не трудно догадаться. Зная, какЖуковский относится к нынешнему правительству и как они относятся к нему.Алентович очень близок к премьеру и к вице-премьеру правительства. И конечно, сих подачи решил прикарманить комбинат. Жуковский думал, что я поддержуАлентовича?

— Теперь он полагает, что вы поступаете правильно,решив сыграть в свою игру. Это дословно его слова. И согласен поддержать вас вэтом соперничестве с Алентовичем.

— Очень хорошо. И что он нам предложил? Вы говорили отом, что группа Алентовича готова заплатить нам акциями за то, чтобы мы помоглиурегулировать этот вопрос — организовали в газетах и на телевидении шумиху обедственном положении комбината, перекрыли им кислород и в конечном счетеобанкротили производство?

— Он все моментально понял, — улыбнулсяБронштейн, — и сразу же спросил: "Сколько?" Сейчас никто никомубескорыстно не помогает.

— Что вы ответили?

— Двенадцать процентов акций. И сказал, чтобы он невздумал торговаться. Это окончательная цена за нашу помощь.

— Двенадцать? — не понял Петровский. Он решил, чтоослышался. — Но ведь мы с вами договаривались о десяти процентах, которыеон выделяет нашему агентству.

— Верно, — спокойно согласился Бронштейн. —Десять процентов агентству «Миллениум» и два — посреднику.

— Посредник — это вы? — еще больше изумилсяСвятослав Олегович. Больше всего его поражало чудовищное спокойствие Бронштейна.

— Разумеется. Я полагаю, что два процента акцийкомбината могут составить мой гонорар. А десять процентов — ваши.

— Два процента, — выдохнул Петровский, чувствуячто начинает заводиться. — Это же почти шесть миллионов долларов! Вы с умасошли?

— Нет, — ответил Леонид Исаакович. —Отправляя меня в Лондон, вы ничего не сказали о моем гонораре. Я вел эту тему,рассчитывал для вас возможности переговоров с Жуковским и вышел на него.Поэтому полагаю, что два процента акций меня вполне устроят.

— Шесть миллионов долларов! — закричал, уже несдерживаясь, Петровский. — Нет, вы действительно сошли с ума. Что вы себепозволяете? Кто дал вам право?

— Не нужно кричать, — попросил Леонид Исаакович,тяжело вздыхая. — Типично русская манера считать деньги в чужом кармане.Не забывайте, что десять процентов акций, которые вы получите, — этотридцать миллионов долларов. Согласитесь, тоже неплохие деньги.

— Если я узнаю, что вы еще и православный, то станумусульманином, — разозлился Петровский. — Как вам не стыдно? Шестьмиллионов долларов! Кто вам разрешит получить акции такого комбината? Этостратегический объект страны. Вы представляете, что будет, если узнают, чтоакции такого производства достались американскому гражданину? Иностранцу? О чемвы думаете? Вы потеряли чувство реальности.

— Только не говорите мне о патриотизме. Руководствовашей страны готово обанкротить самый мощный в стране комбинат, которыйприносит половину всей прибыли в этой области. И все это лишь для того, чтобыотнять производство у одного олигарха и передать его другому, — ЛеонидИсаакович снова тяжело вздохнул. — А я-то думал, что вы поймете меня. Ярешил обосноваться на моей исторической родине.

— Ваша историческая родина в Израиле, — заоралПетровский, — или в Одессе, откуда вы сбежали в Америку. Шесть миллионовдолларов, это невероятные деньги. Он в жизни не согласится заплатить намдвенадцать процентов. Тридцать шесть миллионов! Вы сорвали мне самую главнуюсделку Вы меня подвели…

Бронштейн взял бутылку воды, стоявшую на столе, открыл ее,придвинул к себе стакан, Заполнил его, выпил и коротко сообщил:

— Он согласен.

— Что? — Петровский вскочил из кресла, обежал столи уселся напротив советника.

—Что вы сказали?

— Он согласен на двенадцать процентов, — повторилБронштейн, наливая себе второй стакан воды. Затем залпом выпил и его.

Святослав Олегович вырвал у него бутылку, налил воды себе. Итакже выпил ее залпом.

— Рассказывайте, — потребовал он.

— Жуковский — умный человек, — продолжилБронштейн, — он тут же понял, что лучше всего поделиться. Если у нас будетдвенадцать процентов акций комбината, мы не допустим его банкротства. И будемизо всех сил сражаться на его стороне.

Петровский кивнул в знак согласия.

— Мы договорились с Глебом Моисеевичем, что онпередаст акции нам в доверительное управление, — продолжилБронштейн. — Причем два процента перейдут российской компании «Вымпел», адесять поступят в агентство "Миллениум".

— Какой еще "Вымпел"? — не понялПетровский. — Откуда взялась это компания?

— Это моя собственная компания. Я ее единственныйучредитель и владелец, — пояснил Бронштейн. — А президентом тамработает мой племянник Шурик.

— Не перестаю удивляться, как наши одесситы умеютустраиваться, — пробормотал Петровский. — Умный мальчик?

— Очень. Закончил МВТУ имени Баумана. Можете себепредставить? Сейчас — президент компании. Очень хороший мальчик. Ему двадцатьсемь лет. Я вас с ним познакомлю.

— Не нужно. Мне достаточно одного Бронштейна в моемофисе. Двух я уже не выдержу. Значит, Жуковский согласился?

— Конечно, согласился. Как только акции перейдут к нам,мы начнем действовать. Думаю, вы не будете возражать, если я вылечув Нижнебайкальск и постараюсь решать возникающие проблемы на месте?

— За шесть миллионов долларов, — все еще не могуспокоиться Петровский.

— Да за такие деньги вы можете переехать жить вНижнебайкальск на всю оставшуюся жизнь и стать почетным гражданином этогогорода.