Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма - Энди Кесслер

Чипы становились дешевле, и некоторые компании находили им применение в новых продуктах, например память стала использоваться в лазерных принтерах для хранения изображения страницы перед ее распечатыванием. Вскоре новый продукт становился дешевле, и его продавали в огромных количествах. Мне оставалось лишь следить за падением цен на чипы. На Уолл-стрит терпеть не могу падения цен. Если цена на сыры Kraft Singles падает, акции компании идут вниз. Однако в технике рост обусловлен именно падением цен. Intel объявляла о снижении цены, и все начинали ненавидеть акции технологичных компаний, потому что, повторюсь, Уолл-стрит обожает компании, которые повышают цены, веря в то, что это единственный путь к высоким прибылям. Сначала стоимость акций неизбежно падала, а я закрывал глаза, считал до десяти, и ситуация менялась настолько круто, что даже в самых смелых мечтах не представишь: акции дорожали в пять или десять раз – просто безумие. Некий продукт дешевеет, и его продажи растут, причем настолько, чтобы полностью компенсировать снижение цены. Чего нельзя сказать о сигаретах. И, конечно же, кривая обучения работает в вашу пользу. Изготовьте один или два экземпляра продукта, и он будет дорогим. Изготовьте миллион его экземпляров, и он станет таким дешевым, что все начнут им пользоваться, – и в конечном счете вы продадите десятки и сотни миллионов экземпляров.

Поразмыслив как следует, я пришел к выводу, что лазерные принтеры упадут в цене с $10 000 до $1000 и ниже. Правда, я не предвидел, что через несколько лет с помощью программного обеспечения Adobe Photoshop и Aldus PageMaker любой честолюбивый издатель сможет выпускать журнал, создавая макеты самостоятельно. Теперь все происходило не в типографиях, а на твоем собственном экране. Конечно же, издательское дело пошло в гору, а вместе с ним в гору пошли персональные компьютеры, лазерные принтеры, программное обеспечение и все остальное, что так или иначе было с ним связано. Таким образом, буквально из воздуха или, скорее, из кремния были сделаны миллиарды долларов. Что я знал о журналах? Нужно знать только о приумножении, а не о том, как его использовать.

Модемы также подверглись приумножению. Появились устройства со скоростью передачи 9600 бод, 14,4 и 28,8, а потом и 56 килобит, после чего традиционные модемы сошли с дистанции и уступили место 200-килобитным DSL-модемам, которые работали через телефонную линию. На смену им пришли 1-мегабитные кабельные модемы, превратившиеся со временем в современные 5-мегабитные широкополосные кабельные устройства. Кстати сказать, модемы гораздо раньше смогли бы работать со скоростью 100 мегабит, если бы не монополисты, владеющие кабельными линиями и тормозящие развитие. Чуть позже я расскажу об этом подробнее.

Примеров Свободных радикалов в действии, снижающих цены и использующих приумножение, можно привести великое множество. Я лично обнаружил их немало. Возможно, вы не отнесли бы этих людей к Свободным радикалам, но по-другому их не назовешь, ведь они постоянно снижают цены.

Двадцать седьмого августа 1859 г. Эдвин Дрейк пробурил нефтяную скважину в западной Пенсильвании. Из этой скважины, известной как «Макклинток № 1», добывали тонны нефти, которая в скором времени стала по трубам поступать к кораблям и поездам. Джон Рокфеллер создал внушающего ужас гиганта (монополии всегда внушают ужас!) – Standard Oil. Тедди Рузвельт примчался на помощь – на белом коне не иначе, и в результате его усилий в 1911 г. монополия развалилась. Все эти сведения я почерпнул из учебника по истории за восьмой класс – экономическая подоплека всех этих событий там особенно не раскрывалась.

До Гражданской войны освещение было весьма не дешевым удовольствием. Свечи и китовый жир («Моби Дик» вышел в свет в 1851 г.) считались предметами роскоши. Богатые могли читать по ночам, а бедным оставалось сидеть в темноте да попивать самогон. К 1865 г. 42 галлона нефтепродуктов (т. е. баррель) стоили приблизительно $25. Семь лет спустя, в 1872 г., благодаря усилиям Рокфеллера по увеличению поставок и усовершенствованию дистрибуции баррель нефти стоил уже $10. А меньше чем через два десятилетия цена упала до $3,36. Киты по всему миру возликовали.

Стоимость чтения по ночам при свете керосиновой лампы упала до одного цента в час. Средний класс открыл для себя освещение и книги. Рынок керосина взорвало (не в буквальном смысле, конечно).

Нефтяной рынок тогда отличался исключительной эластичностью, что шло обществу только на пользу. Нефтедобывающие компании, в том числе и принадлежавшая Рокфеллеру, выставляя цену чуть выше постоянно снижающихся издержек в условиях стремительно растущего рынка, сколотили огромные состояния. Рокфеллер относился к Свободным радикалам, по крайней мере какое-то время. Он увеличил добычу нефти, организовал ее поставки на рынок и сделал дешевое освещение доступным для широких масс, улучшив качество их жизни. В какой-то момент Рокфеллер перестал быть Свободным радикалом, превратившись в безжалостного бизнесмена или, точнее, в преступника, уничтожающего нефтепроводы в стремлении контролировать дистрибуцию. Однако пользу от постоянно дешевеющего освещения, которую он и подобные ему принесли миллионам людей, переоценить невозможно.

А вот еще один пример. После Гражданской войны резко возросла потребность в железных дорогах. «Золотой костыль», положивший начало первой трансконтинентальной железной дороге, был забит в Промонтори, штат Юта, в 1869 г. Леландом Стэнфордом. Однако экономическая составляющая этого события редко обсуждается, вот почему учителя истории не преподают математику.

Очевидно, что рельсы являются ключевым элементом любой железной дороги. Изначально металлурги расплавляли железную руду, смешивая ее с горящим углем, после чего заливали в форму для получения чугунного литья. В чугуне содержится 3–5 % углерода, что делает его твердым, но хрупким. Не лучший материал для рельсов. Вот почему железнодорожным компаниям нужно было найти способ очистки чугуна от углерода и прочих примесей. Были изобретены пудлинговые печи. В них чугун плавился в горне, отделенном от топки, в которой сгорал каменный уголь. Пудлинговщик открывал и закрывал заслонку между горном и топкой для поддержания температуры, нужной, чтобы углерод окислялся в расплавленном чугуне. Образовавшиеся в результате плавления куски чугуна собирали, расплющивали, а затем прогоняли через валки, превращая в плоские листы, из которых впоследствии изготавливали рельсы. Такие дела.

Это ковкое железо имело очень низкое содержание углерода, менее 0,1 %, что делало его твердым, но достаточно гибким для изготовления рельс. До Гражданской войны все рельсы изготавливались из этого ковкого железа, однако из-за большой нагрузки они деформировались и требовали замены каждые несколько месяцев. Возникла необходимость в материале, содержащем 1–1,5 % углерода, – достаточно твердом и в то же время достаточно пластичном. Другими словами, нужна была сталь.

В 1856 г. британский ученый и будущий Свободный радикал Генри Бессемер изобрел процесс, аналогичный работе пудлинговой печи, но включающий продувание расплавленного чугуна воздухом. В считаные минуты углерод и кремний окислялись и удалялись. Но нам ведь нужно было больше углерода, а не меньше. Другой британец по имени Роберт Мюшет придумал материал, содержащий углерод и марганец, который добавлялся в процессе продувки. И вот, пожалуйста: в результате получалась высококачественная сталь с необходимым содержанием углерода. Бессемер и Мюшет не изобрели сталь, они лишь разработали массовый и дешевый способ ее производства. Как раз то, что нужно было для изготовления рельсов.