Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев

Таким образом, МВТУ вооружало студента не только новейшими знаниями, но и практическими навыками, готовя из них будущих командиров производства по разнообразным специальностям.

В предвоенные годы МВТУ процветало. Ему поручили открыть оборонные факультеты. На наш танковый факультет набрали шесть групп. Тогда это было много. У нас было две специальности – «колесная 0-17» и «гусеничная 0-39». Наша первая группа была «колесная». Мы считали себя привилегированными.

Когда я пришел на первый курс училища, мне дали место в общежитии и хорошую стипендию – 140 рублей в месяц. До войны это были немалые деньги. За общежитие я ежемесячно отдавал 14 рублей. Сюда входила уборка и смена постельного белья два раза в месяц. В коридоре общежития стоял титан с горячей водой. На первом этаже помещалась дешевая столовая.

Нуждавшийся студент всегда мог получить подработку в нашем студенческом конструкторском бюро – чертить или выполнять другие работы. Осенью мы ездили на разгрузку арбузов и овощей. В общем, можно было нормально жить.

Главные трудности были с одеждой. После смерти матери хозяйство в строгинском доме вела моя тетя Анисья, которая очень меня любила. Она накопила мне денег на костюм. Целую ночь мы выстояли с ней у ателье недалеко от метро на Бауманской улице, чтобы утром заказать костюм. Костюм мне сшили из серого шевиота – очень хороший и недорого. Тетя заказала для меня еще и ботинки у сапожника. Крепкие получились ботинки – носились долго. Позже на практике в Ленинграде мы с ребятами купили себе красивые трикотажные рубашки. Правда, за ними тоже пришлось полночи простоять.

В больших комнатах общежития проживало по девять человек. У каждого свои интересы: кто анекдоты рассказывает, кто чертит, кто поет.

Первое впечатление, что ты песчинка в море: вокруг тебя так много разных людей и ты никому не нужен. В школе тебя каждый день видят учителя, беседуют с тобой, проверяют задания, ставят оценки. А тут – хочешь ходи, хочешь не ходи. Никто вроде тобой не интересуется. Сначала мы, первокурсники, немного побалбесничали, а потом чувствуем – надо учиться, и засели ночами за учебники. Учиться было интересно.

На первых курсах я не отличался большой активностью в общественной работе, посвящая все время учебе. Первую сессию я закончил с одними пятерками.

На третьем курсе, когда меня избрали председателем профбюро факультета, второкурсник Саша Кимурджан стал моим заместителем. В нашем распоряжении была небольшая сумма денег, и мы определяли, кому сколько выделить по заявлениям о материальной помощи – 20 или 15 рублей. Впоследствии Кимурджан стал крупным конструктором и лауреатом.

В 1939 году в честь 60-летия И. В. Сталина для студентов вузов установили Сталинские стипендии. Размер ее был внушительный – 500 рублей! На МВТУ дали тогда сто таких стипендий. Кандидатов на эту стипендию в группах выдвигали сами студенты. В нашей группе ребята стали выдвигать меня, и, хотя обычной стипендии мне не очень хватало, я решительно отказался:

– Нет, ребята. Я еще недостоин, чтобы меня выдвигать на такую стипендию.

Потом ребята со смехом часто вспоминали этот случай.

Наша группа была очень дружной, несмотря на то что ребята были из семей с разным достатком. Никто тогда на это не обращал внимания. Никаких проблем у нас не было и с национальным вопросом. Судили о людях по учебе и моральным качествам. Кроме русских в нашей группе учились евреи – Морис Готман, Линбер, Вера Биндер, Толя Ронин, Олег Либерфорд. Учились все хорошо, и все были на равных.

Я, например, жил только на стипендию и случайные заработки. Наш сокурсник Володя Шмидт был из обеспеченной семьи. Его отца Отто Юльевича Шмидта знали в то время не только в СССР, но и во всем мире: академик, математик, лингвист. Тогда под его редакцией издавались все словари, а также Большая советская энциклопедия. Он еще осваивал Севморпуть и покорял Северный полюс, о чем писали все газеты. Его принимал президент Соединенных Штатов – после героической эпопеи по спасению экипажа затонувшего парохода «Челюскин».

Но Володя ничем особенным среди нас не выделялся. Ну если только я в студенческой столовой обедал на 1 рубль 20 копеек, то он – на 1 рубль 40 копеек – вот и вся разница. И одет он был всегда просто, может быть, чуть-чуть лучше, чем я.

Мы, как водится, помогали друг другу, и отдых часто проводили вместе – катались на лыжах, занимались спортом.

Однажды зимой 1940 года Володя Шмидт предложил поехать на каникулах к ним на дачу: «Я с отцом договорился. Там отдохнем, покатаемся. Места хорошие, горка отличная». Предложение встретили с восторгом. Лыжи взяли на кафедре физкультуры. Весело ехали на пригородном поезде до Жаворонков, а дальше уже на лыжах.

Дача у академика Шмидта была казенная, довольно скромная даже по тем временам. Ввалились мы туда шумной компанией. Стали играть в домино, бильярд. И вдруг смотрим – по лестнице спускается Отто Юльевич. Этого мы никак не ожидали и как-то сразу притихли. И было отчего. Восторженными глазами смотрели мы на этого легендарного человека – руководителя научных экспедиций на пароходах «Седов», «Сибиряков», «Челюскин».

Вся страна знала недавнюю эпопею спасения челюскинцев с затертого льдами парохода нашими славными летчиками М. Т. Слепневым, М. В. Водопьяновым, И. В. Дорониным, В. С. Молоковым, А. В. Ляпидевским, С. А. Леваневским, Н. П. Каманиным, ставшими тогда первыми в нашей стране Героями Советского Союза. В 1937 году О. Ю. Шмидт руководил экспедицией по организации первой дрейфующей станции СП-1 на Северном полюсе. Именно тогда он тоже получил это высокое звание и Звезду Героя.

Отто Юльевич, поздоровавшись со всеми, спрашивает:

– Ну как, ребята, отдыхаете? – и, заметив наше смущение, ободрил: – Да вы не стесняйтесь. Можно мне с вами в домино поиграть?

– Давайте.

Получилось так, что я играл с ним в паре и мы проиграли. А порядок у нас был такой: кто проигрывает, лезет под бильярд. Я ему говорю:

– Отто Юльевич, вы уж не лезьте, я два раза слажу.

Смех, шутки. Вот такая была обстановка.

Запомнилась мне и наша первая практика, которую мы проходили в 1940 году на прославленном Кировском заводе. Это была очень интересная поездка, тем более большинство из нас до этого ни разу не были в Ленинграде.

Наверное, и сейчас критикуют студентов за то, что они на практике ведут себя слишком вольно. Так было и с нами. Мы проходили практику в танкостроительном цехе, где надо было что-то описывать, следить за технологией, а нам хотелось походить по всему заводу. Особенно нас интересовал первый танк КВ («Клим Ворошилов»). Но производство его было строго засекречено. Никого даже близко к танку не подпускали. Но мы старались хоть краем глаза посмотреть, что это такое.

Один из наших ребят как-то умудрился попасть в цех, где собирали танк. Его, конечно, выгнали, но с каким восторгом он рассказывал нам, какая это замечательная машина с мощной броней! Нам же удалось увидеть их только зачехленными брезентом, когда они стояли на платформах.