Война по понедельникам - Антон Первушин

Он включил паяльник и, пока тот нагревался, раскрыл портфель и извлек из него блок. Потом аккуратно, не спеша, припаял соответствующие контакты, вставил блок в крепления, завинтил болтики и законтрил их.

Вот теперь действительно все, сказал Красев себе. И кто бы мог подумать, что первая в мире Машина Времени будет работать от аккумуляторов напряжением в двенадцать вольт? Как какой-нибудь арифмометр!

Вячеслав пошел за кошкой. Та уже вылакала молоко и теперь осваивалась в новом для нее доме, обнюхивала углы. Он снова поймал ее и, насвистывая незатейливый мотивчик из тех, что нравятся современной молодежи, отнес кошку в комнату. Там он включил Машину, выждал, когда прогреются схемы и через специализированный интерфейс соединил ее с персональным компьютером, который терпеливо дожидался своей очереди в углу. Компьютер провел тест и через минуту выдал сообщение: «Все системы функционируют нормально. Напряжение и потребляемая мощность — в допуске». Наклонившись, Вячеслав отодвинул небольшой лючок в Машине — человек в такой мог бы пролезть с трудом, согнувшись — и попытался запустить туда кошку. Кошка не желала идти. Она вдруг зашипела, отчаянно вырываясь, исполосовала острыми когтями Вячеславу руку.

— Ну иди же ты! — прикрикнул он на нее и успел захлопнуть лючок, прежде чем кошка вырвалась на свободу.

Все-таки в чем-то Красев был ограниченным человеком: несмотря на все свое уважение к домашним животным, он и представить себе не мог отправиться в первое путешествие во Времени без подобного испытания. Впрочем, он был уверен в успехе и полагал, что кошке ничего не грозит.

Поэтому, едва лючок захлопнулся, он, не глядя, нащупал пальцами пульт дистанционного управления от телевизора «Samsung» и нажал на кнопку, в бытовой ситуации включающую первый телевизионный канал. Дрогнул воздух. Плавно, почти беззвучно первая Машина Времени скользнула в океан Хроноса. На том месте, где она только что стояла, взвился и опал сноп холодных золотистых искр. Да с отчетливым стуком упал на пол, потянув за собой шину, разъем компьютерного интерфейса.

— Буду ждать, — успел пробормотать Вячеслав, не отдавая отчета, что, по-видимому, произносит исторические слова, подобные гагаринскому «Поехали!».

Впрочем, все равно некому было в его тесной санкт-петербургской квартирке оценить и зафиксировать их для потомков.

Ждать Вячеслав собирался ровно двенадцать часов. Он, как и любой другой хронопутешественник на его месте, брал за точку отсчета в своей системе координат момент старта. Таким образом, в масштабе один к сорока восьми на двенадцать часов вперед он и установил механическое устройство, которое привык называть «автопилотом». На самом же деле это был достаточно примитивный пружинный механизм, извлеченный из обыкновенного будильника

Было шесть часов вечера, но Вячеслав знал, что вряд ли сумеет заснуть в эту ночь. Он вернулся на кухню, открыл аптечку и тщательно протер кровоточащие царапины на пальцах ваткой, смоченной в медицинском спирте.

В это время Красев-старший устроился на скамейке во дворе, покуривая «Парламент» и глядя на знакомые, свои , окна. Он знал, что будет дальше, но ему хотелось еще раз пережить эту ночь, самую замечательную ночь в жизни, глядя на нее со стороны.

А Вячеслав-младший прохаживался по тесной своей квартирке, останавливался у полок с книгами, листал одну-другую, ставил на место, варил себе кофе и тоже очень много курил. Но не «Парламент» — в те времена он предпочитал «Беломор». Вячеслав ждал. И вот тогда-то в моменты этого томительного ожидания вдруг с необыкновенной отчетливостью осознал, насколько он одинок. В самом деле, рядом не было никого, кто мог бы разделить его томление. Он был дважды женат. Жены его оказались схожи только в одном — в желании иметь мужа, а не «размазню, полоумного альтруиста»: они ушли так же быстро, как и появились в его доме. Детей он с ними завести не успел, да и не захотел бы, по здравому размышлению, заводить. Когда-то у него был пес, пойнтер (черно-пегий окрас, золотистые добрые глаза, широкая грудь, длинная шея, висячие уши, достоинство, присущее английским породам, любовь и верность) по кличке Джулька. Но и он ушел из жизни Вячеслава, подхваченный на прогулке или профессиональными похитителями собак, или живодерами — Красев тогда с ног сбился, его разыскивая (поиски эти и нервотрепка, с ними связанная, стали последней каплей, переполнившей наконец долготерпение его второй жены), но друга своего единственного так и не нашел — пес исчез навсегда, сгинул в подворотнях Северной Пальмиры.

Другими друзьями Вячеслав не обзавелся: пути-дорожки с институтскими сокурсниками разошлись сразу по вручению дипломов, на работе же он хотя и считался незаменимым уникумом, но в приятели никому не набивался и опять обошел все возможности стать членом подходящего клуба стороной. Другие жизненные ситуации? Было кое-что, конечно… Но ведь и вы не назовете другом директора одного малого предприятия из Казахстана, с которым познакомились на Крымском побережье в дни отпуска и на пару с которым целый месяц пускались во все тяжкие — знакомец и всего лишь…

«Одиночество учит сути вещей, — бормотал Вячеслав, заваривая себе новую дозу обжигающе горячего кофе, — ибо суть их то же одиночество…» Он цитировал по памяти стихи любимого им Бродского; он не замечал, что повторяет эту фразу в сотый, должно быть, уже раз. «Одиночество учит сути вещей, ибо суть их то же одиночество…»

И вместе с осознанием всей безмерности своего личного одиночества в этом мире Вячеслав понял, что если все пройдет успешно, если машина вернется в срок, а кошка будет жива, то не найдется причины, которая смогла бы удержать его в этом времени. Когда перед тобой открывается неисхоженными тропами целая terra incognita, по которой ты можешь шагать вперед и назад в бесконечность — что удержит тебя в этом переполненном мелкими желаниями и страстишками «нашем общем доме», имя которому двадцатый век? Может быть поэтому Путешественник по Времени из романа Уэллса, несмотря на всю силу своей привязанности к любознательным друзьям, не захотел во второй раз вернуться к камину в гостиной комнате, к мягкому креслу, к серому уюту. Что заставит тебя вернуться?..

Красев-старший, сидя во дворе, спросил у Нормали, который уже час по местному времени вектора и получив исчерпывающий ответ, улыбнулся.

«Решение принято, — подумал он. — А скоро тебе, мой друг, придет идея поправить одну ошибку судьбы…»

11 мая 1998 года (год Тигра)

Основной вектор реальности ISTI-58.96.A

— Здравствуй, Максим…

Поднявшийся из-за стола навстречу полковник был высок ростом, широкоплеч. Его седые волосы были коротко подстрижены и, казалось, блестят в свете люминесцентных ламп. Еще на одно обратил внимание Максим: уши полковника, не прикрытые волосами, заметно оттопыривались.

«Совсем как у меня», — подумал Максим.

Но если он прятал свои, как сам порой называл, «локаторы» под пышной шевелюрой, то полковник, судя по всему, никогда не считал нужным комплексовать по такому пустяку, без смущения выставляя «физический недостаток» напоказ. Впрочем, главное в мужчине — не уши, а всего остального было в полковнике в меру, как и полагается.