Праймашина - Вадим Панов

Вздрогнул и сейчас, после чего принялся за дело.

Первый шаг Оживления Героя – работа с каталистом. Датос поместил заколку в Расчетный Ящик и принялся медленно подкручивать верньеры, поочередно подавая в плотно закрытый металлический куб разные смеси прайма. Через пятнадцать секунд внутреннее пространство, видимое через стеклянную крышку, окрасилось красным, восемь секунд понадобилось зеленому, чтобы его сменить, двадцать три секунды боролся за право стать главным насыщенный синий, и, наконец – черный, через одиннадцать секунд. Датос тщательно записал цифры, выключил Ящик и перешел к кафедре, на которой лежала раскрытая книга «Наиполнейшие подробности обращения с прайм-индуктором». Объемистый и совершенно секретный труд Ученого Совета, предназначенный исключительно для лордов, содержал детальные правила работы с прайм-индуктором, но прежде, чем вплотную заняться машиной, предстояло сделать много тонкой работы.

Обращаться с прайм-индуктором мог один человек, на первый взгляд все операции казались необычайно простыми, однако учиться этой «простоте» Датосу пришлось несколько долгих лет.

Снятые с Ящика показания легли в основу расчетов по сложным формулам, результаты которых позволяли оптимальным образом настроить машину. Датосу предстояло вычислить интенсивность и длительность подачи разных смесей прайма и ни в коем случае не ошибиться – в противном случае из сложного устройства, в десятки раз ускоряющего естественный процесс воскрешения, могла явиться не красавица Героиня, а горбатый уродец с тремя руками и лишним носом – только Индуктор гарантировал, что процесс воскрешения пройдет так, как надо. Дважды лорд путался, шептал: «Проклятая старость…», комкал листы, начинал заново, и лишь на третий раз все прошло как по маслу.

Покончив с расчетами, Датос переложил каталист Егозы в центр машины и подошел к панели управления.

– Начнем.

Первый рычаг, за который потянул Датос, запустил саму машину – активизировал скрытый в ее чреве кристалл концентрированного прайма. Послышалось басовитое гудение, воздух в комнате задрожал, закрепленные на стенах фонари панически заморгали, а сквозь щели стал пробиваться яркий свет. Процесс начался.

Несколько лет назад, впервые возвращая к жизни Героя, Датос испытывал благоговейный страх. Ему казалось, что он управляет актом создания, что он достиг величия древних богов и стал равен им. Ведь он не излечивал Героя, а воссоздавал его! Из праха и тлена с помощью всемогущего прайма. Мысль о собственном величии приятно грела душу, пока не притупилась. А потом лорд понял, что собственных его заслуг в воскрешении Героев нет. Все делал прайм, Индуктор лишь помогал ему, а он, Датос, был жалким придатком. Вычеркни из уравнения Индуктор и самого лорда, прайм все равно вернет Героя. Пусть много медленнее, но вернет. Вот и получалось, что прайм, эта странная, появившаяся после Катаклизма субстанция, был во главе всего, а не он, не лорд.

– Но ты все равно воскрешаешь только Героев, – пробормотал Датос, продолжая свой старый, бессмысленный, но важный для него спор с могущественным источником необыкновенного. – Вернуть простого человека ты не в силах.

И вновь – в который уже раз – поймал себя на мысли, что это единственное, чего прайм не может.

Шаг следующий – подача смеси. Позади Индуктора были установлены четыре бака, наполненные различными составами прайма. Особо точные краны с тремя рукоятями каждый – основная, для «широкой» и «тонкой» подачи – позволяли лорду запускать внутрь «цветка» ровно столько прайма, сколько показали расчеты с точностью до грана. Именно в этот момент начинался собственно процесс оживления, строительство нового человека по старым чертежам, воскрешение убитого Героя.

– Ты меня еще не слышишь, Егоза, но все равно: добро пожаловать, – негромко произнес лорд и повернул главный вентиль красного бака.

Гудение усилилось, а вырывающееся из щелей сияние быстро приобрело алый цвет. Согласно расчетам первая фаза – красная – должна продлиться пять с половиной минут…

Марево. Или туман? Или разноцветные облака мелькают перед глазами с калейдоскопической скоростью?

Что я вижу?

Облака?

Почему облака? Разве я умею летать?

Нет, я не умею летать. Не научилась. И потому мне недоступно небо, недоступна высота птичьего полета, а облака не спускаются к земле и не могут мелькать передо мной с калейдоскопической скоростью.

Облака – дети неба, а значит, я вижу марево. Или туман, в невесомых капельках которого прячется невиданная сила.

Что есть сила?

Сила – это я? Или туман дает мне силу? Что за туман? Он чужой или он – это я? Я – туман? Зачем я вообще об этом думаю? Что заставляет меня думать о том, откуда взялся туман? Или марево? Ведь их не было. Они появились только что, когда я открыла глаза, которых у меня еще нет.

Я – есть туман, а туман есть прайм.

Прайм.

Слово пришло ниоткуда. Оно просто возникло, во всей своей полноте и объяснило все на свете. Туман есть прайм, марево есть прайм, разноцветные облака есть прайм, и я есть прайм. А что есть сила?

Прайм есть сила?

В чем она?

В том, что прайм – есть прайм?

Я не знаю, в чем заключается правда: сила в тумане или в прайме? Или во мне? Или сила и есть я? И прайм.

Что есть я?

А следующая мысль обожгла: я умерла!

Это случилось совсем недавно. Или сто лет назад. Я не знаю, когда умерла и сколько времени прошло до возвращения. Даже здесь, в тумане, который есть марево и разноцветные облака, нет времени, а уж там, откуда я сюда попала, и подавно. Я была мертва, а потом пришел прайм и сделал так, что я возвращаюсь. Потому что так хочет мой лорд. И я.

Да!

Я хочу жить, я слишком мало пожила. Я хочу вернуться. Но… кто хочет больше? Я или лорд? Или прайм, который дает мне силу вернуться? Почему он дает мне силу? Он подчиняется лорду? Может ли прайм подчиняться лорду? Кто именно хочет, чтобы я вернулась? Прайм или лорд?

Хочу ли я вернуться?

Через туман, марево и разноцветные облака. Постепенно ощущая, как тяжелеют появляющиеся руки, как наливаются силой появляющиеся мышцы, как тело делает первый вздох, а мысли становятся все более и более четкими.

Я просыпаюсь.

Я воскресаю.

Я возвращаюсь в мир, потому что так хочет мой лорд, потому что так хочу я, и прайм поднимает меня. Прайм в основе всего.

Хочет ли прайм моего возвращения?

Когда Индуктор открылся, Датос остался у панели управления, лишь бросил через плечо: «С возвращением!», но не повернулся. Герои возвращались в мир обнаженными, и Егоза специально просила лорда не наблюдать за ее приходом. Не потому, что стеснялась, нет… Огненные лисы не появлялись на людях без костюмов с рыжими ушками и роскошными хвостами, никто не знал, камуфляж ли это, появляющийся вскоре после воскрешения, или тела Героинь действительно изменились под воздействием прайма, и тайна сия должна была оставаться тайной. Возможно, некоторые лорды пренебрегали просьбами огненных лис, но Датос данное слово держал, терпеливо дождался, когда Егоза оденется, и лишь после этого вышел из-за машины.