Русские жены европейских монархов - Валентина Григорян

24 октября 1724 года молодых наконец обручили. Судьба Анны была окончательно решена. Спустя месяц подписали и давно ожидаемый герцогом брачный контракт.

Согласно этому договору Анна оставалась в греческо-ортодоксальной вере, родившиеся же в семье сыновья должны были воспитываться в лютеранской, а дочери в православной вере. Анна и ее супруг отказывались за себя и за своих будущих детей от всех прав и притязаний на российский трон. В договоре имелись еще три секретных пункта: 1. О поддержке России в получении герцогом шведской короны; 2. О помощи Голштинии в возврате готторпской части земель герцогства; 3. Об условиях возможного призвания на русский престол одного из рожденных в браке принцев. Герцог обязывался не препятствовать этому.

Последний пункт контракта имел важное внутриполитическое значение и держался в строгом секрете. Петр I рассчитывал сделать своим наследником внука, то есть решить судьбу трона через свою любимую дочь. Сама же Анна еще в 1721 году подписала отречение от всех прав на российский престол. А вот ее будущий сын мог по закону претендовать сразу на три трона — в России, Шлезвиге и Швеции.

Итак, брачный договор был подписан, но в связи с болезнью, а затем скоропостижной кончиной отца-императора бракосочетание отложили. Петру I не суждено было дожить до свадьбы своей старшей дочери.

* * *

Екатерина Алексеевна, вступившая на престол после смерти мужа под именем императрицы Екатерины I, явно благоволила к своему будущему зятю.

Дворцовым вельможам она заявила, что считает герцога Голштинского своим родным сыном: «Надеюсь, что вы по-прежнему будете любить его, как любил его покойный император».

Бракосочетание цесаревны Анны Петровны с Карлом Фридрихом Шлезвиг-Голштейн-Готторпским состоялась в мае 1725 года в Троицкой церкви Петербурга. Мать устроила дочери пышную свадьбу. После смерти императора всероссийского Петра I (этот титул он принял в 1721 году по ходатайству всех сословий государства) прошло меньше шести месяцев. Полагают, что Екатерина I хотела поскорее выдать свою старшую дочь замуж, чтобы царствовать, не имея соперницы в ее лице. Ни для кого не было секретом, что Петр всегда проявлял к Анне особую любовь. Душевный настрой старшей дочери был близок отцу. Серьезная и любознательная, она знала несколько иностранных языков, тянулась ко всему западному, откровенно не терпела многих русских обычаев. Да и характером цесаревна была похожа на него, разве что была мягче своего батюшки.

Карл Фридрих же не блистал особым интеллектом, не отличался и красотой. Брак с ним был не по душе красивой и рассудительной Анне, но волю родителей она не могла не исполнить.

Супруг дочери стал вскоре ближайшим и доверенным советником новой императрицы. Однако фактически правителем в России в годы царствования Екатерины I являлся Александр Меншиков, ближайший друг ее усопшего супруга. Именно он заправлял в учрежденном императрицей Верховном тайном совете, которому она передала все самые важные государственные дела, как внутренние, так и внешние. Место в совете, состоявшем из шести сановных вельмож, было отведено и любимому зятю императрицы, молодому герцогу Голштинскому.

Прошло совсем немного времени, и между мужем цесаревны и всесильным Светлейшим князем Меншиковым возникли неприязненные отношения. «Голубая» кровь и родственная связь с императорским домом не позволяли его королевскому высочеству герцогу смириться со столь высоким положением сына простого конюха, каковым являлся бывший друг Петра I.

Все началось с небольшого инцидента. Когда Меншиков представлял герцогу своего восьмилетнего сына, мальчик, как положено, встал, его примеру последовали все присутствовавшие. Но сам светлейший князь не соизволил оказать зятю императрицы и племяннику шведского короля подобное почтение, как бы считая это ниже своего достоинства. И продолжал сидеть. Этот инцидент вызвал немало толков.

Отношения между двумя государственными мужами резко обострились после смерти Екатерины I. А процарствовала первая российская императрица всего лишь два года и в возрасте сорока трех лет скончалась.

Согласно воле усопшей ее преемником по праву первородства был назначен двенадцатилетний внук Петра I. До совершеннолетия юного императора управление государством «с полной властью самодержавного государя» должно было перейти к Верховному тайному совету. Но эту функцию взял на себя властолюбивый Меншиков, хотя в качестве опекунов наследника престола Екатерина I в завещании указала не только князя, но и своих обеих дочерей.

Однако светлейший князь не собирался делить власть с кем бы то ни было, будь то дочери самого Петра I, его бывшего властелина и покровителя. Он предусмотрительно устроил так, что императрица перед смертью велела записать в завещании о своем согласии на брак старшей дочери Меншикова Марии с наследником престола. Как только княжна Мария официально была объявлена невестой императора Петра II, в Верховном тайном совете решили, что, пока юному государю не исполнится шестнадцати лет, править будет его будущий тесть. Относительно же дочерей Екатерины I было постановлено, что при совершеннолетии их племянника каждая получит по миллиону 800 тысяч рублей и разделят бриллианты своей матери.

В результате всех этих интриг цесаревна Анна Петровна и ее сестра, будущая императрица Елизавета Петровна, оказались в тени новой правящей верхушки.

Елизавета пока еще не была замужем. Женой Людовика XV, о чем мечтала ее матушка, она не стала. А в тот ответственный для истории России момент младшая дочь Петра I была «в расстроенных чувствах»: два дня спустя после смерти матери скончался от оспы жених Елизаветы — полюбившийся ей принц Голштинский Карл Август, двоюродный брат мужа сестры. Меншиков был уверен, что сейчас младшей дочери Петра I не до политических разборок. И он был прав.

К Анне же у новоявленного правителя было весьма настороженное отношение. Она была женой герцога Голштинского, которого Меншиков невзлюбил. У светлейшего князя были опасения, что через Анну власть обретет и ее супруг, а этого он больше всего боялся. Ведь еще при жизни императрицы Екатерины I он должен был уступать первенство герцогу, как члену царской семьи. А что будет, если к власти придет герцогиня Голштинская?

И Меншиков начал создавать всяческие препятствия молодой чете. Под предлогом опасности распространения оспы он отправил герцога и его жену в карантин, сославшись на то, что в момент заболевания жениха сестры Анны оба находились с ним в тесном контакте. Так что супруги были практически изолированы.

Встал на повестку дня и вопрос о деньгах. Басевич, министр Голштинии и верный друг герцога Карла Фридриха, начал хлопотать о том, чтобы каждой принцессе выдали по одному миллиону рублей еще до совершеннолетия императора Петра II. Он считал, что нельзя допустить, чтобы его высочество герцог Голштинский и обе дочери российского императора дошли до нищеты. Меншиков обещал определить пенсию цесаревне Анне и ее сестре, а герцогу велел передать, чтобы тот покинул Россию и выехал в свои земли.

* * *

Не прошло и двух месяцев после смерти матери, как Анна Петровна вместе со своим супругом вынуждена была оставить родной дом. Перед отъездом от нее потребовали расписку в получении денег, но бумагу долго не принимали, потому что там стоял старый титул дочери Петра — «наследная принцесса Российская». Теперь она не считалась ни принцессой, ни российской, а стала — отрезанным ломтем…