Право на любовь - Майя Бэнкс

— Постель? Горячая ванна? Моего сына вернула женщина, одетая в цвета заклятого врага, а все вокруг только и делают, что требуют предоставить защиту, постель и ванну!

Вождь разнервничался не на шутку. Казалось, еще секунда и разразится скандал. Мейрин в очередной раз попыталась отступить; к счастью, Аларик наконец отошел в сторону и позволил немного увеличить дистанцию.

— Она спасла мальчику жизнь, — негромко произнес он.

— И вытерпела из-за меня жестокие побои! — со слезами на глазах добавил Криспен.

Лицо Юэна заметно смягчилось, будто он окинул ее взглядом с головы до ног, пытаясь оценить степень увечий. В душе происходила жестокая борьба: казалось, он не мог отказаться от собственных жестких требований, но единодушие сына и брата заставило уступить. Маккейб негодующе сжал губы и, в свою очередь, сделал шаг назад.

Напряжение все еще давало себя знать. Пытаясь успокоиться и совладать с чувствами, Юэн несколько раз глубоко вздохнул. Мейрин прониклась искренним сочувствием к бедняге. Будь Криспен ее ребенком, она тоже потребовала бы подробного отчета. А если Маккейб говорит правду (зачем ему лгать?) и Дункан Кэмерон действительно его злейший враг, то тогда понятно, почему он с недоверием и ненавистью смотрит на синее с красной вышивкой платье. Да, она отлично понимает чувства отца и вождя клана, но пока вовсе не готова открыть ему душу.

Собравшись с духом, Мейрин посмотрела в зеленые глаза и сдержанно, чтобы не показаться высокомерной, произнесла:

— Да, я на самом деле спасла вашего сына, лэрд. Была бы признательна за любую помощь. Многого не прошу. Лошадь и, если можно, немного еды. Я немедленно уеду, и впредь не буду раздражать вас своим присутствием.

Юэн больше не смотрел на нее в упор. Он поднял глаза к небу, как будто умолял Господа послать терпение или смирение. А может быть, и то, и другое одновременно.

— Лошадь и немного еды? — Эти слова он произнес, все еще обращаясь к небесам, а потом медленно опустил голову и пронзил Мейрин нестерпимо горячим, обжигающим взглядом. — Нет, девочка. Никуда ты не поедешь.

Юэн смотрел на незнакомку и с трудом сдерживался, чтобы не дать волю накопившемуся гневу. Да, в смелости малышке не откажешь. Непонятно, каким образом ей удалось до такой степени привязать к себе Криспена; надо будет непременно докопаться до истины.

Даже несгибаемый Аларик уступил женскому обаянию. Ничего странного в этом, конечно, не было — девчонка хороша собой, — но сам факт, что брат готов защищать чужестранку, вызывал раздражение.

Гостья-пленница упрямо подняла голову, и глаза блеснули синевой. Таким синим бывает только небо, да и то лишь поздней весной, когда лето готовится вступить в свои права.

Черные волосы, давно не знавшие гребня, спускались почти до талии — такой тоненькой, что при желании он мог бы обхватить ее ладонями. Руки отлично поместились бы в плавном изгибе, а если немного провести вверх, то можно было бы ощутить мягкую полноту груди.

Красавица. А как известно, ничего, кроме неприятностей, красавицы не приносят.

Но сейчас она явно страдала от боли, потому что так притворяться невозможно.

Допрос придется отложить до лучших времен.

Вождь обратился к одной из стоявших в стороне женщин:

— Позаботься о ней. Приготовь ванну. Скажи Герти, чтобы хорошо накормила. И, ради Бога, сожги это ужасное платье, чтобы в моем замке не было даже духа Кэмерона.

Долго ждать не пришлось. Заботливые служанки тут же подхватили Мейрин под руки, и повели к крыльцу.

— Осторожнее! — напутствовал Аларик. — Не забывайте о ранах.

Женщины умерили пыл и жестом предложили гостье первой войти в замок. Мейрин нервно оглянулась, и стало ясно, что переступать порог неизвестности ей вовсе не хочется. Юэн увидел, что незнакомка чуть ли не до крови закусила губу, но подчиняться не собирается.

— Я тебя не на смерть посылаю, девочка, — вздохнув, успокоил ее вождь. — Ты сама попросила ванну и еду. Так почему же не веришь моему гостеприимству?

Мейрин нахмурилась и посмотрела на него с нескрываемым вызовом.

— Я попросила лошадь и еду, а в вашем гостеприимстве не нуждаюсь. Единственное, чего я хочу, — как можно быстрее уехать!

— Лишних лошадей у меня нет. Да и отпускать тебя прежде, чем получу ответы на все вопросы, я не собираюсь. Если брезгуешь ванной, то женщины проводят тебя в кухню, где можно поесть.

Вождь пожал плечами, показывая, что ему дела нет до того, желает ли она привести себя в порядок или нет. Идея принадлежала Аларику, но разве женщины когда-нибудь отказываются от возможности окунуться в лоханку с горячей водой?

Упрямица снова хотела возразить и даже надула губы, но быстро передумала.

— Ванна — это хорошо.

Юэн кивнул:

— В таком случае скорей поднимайся наверх, пока я не изменил решение.

Мейрин повернулась и что-то тихо пробормотала себе под нос. Несносное создание! Сколько же можно испытывать терпение?

Маккейб оглянулся и увидел, что сын бежит к замку вслед за женщинами.

— Криспен! — позвал он.

Парнишка остановился и с тревогой взглянул на отца: лэрд по его взгляду понял, что расставаться со спасительницей ему явно не хотелось.

— Подойди ко мне.

Помедлив секунду, Криспен бросился к отцу, и тот снова подхватил сына на руки и прижал к груди.

Сердце билось с утроенной скоростью: чувство облегчения и радость встречи еще не утратили остроты.

— До чего же я волновался! Разве можно так пугать отца?

Криспен уткнулся лицом в широкое плечо.

— Обещаю, что больше никогда никуда не уйду.

Юэн так долго обнимал малыша, что, в конце концов, тот нетерпеливо заерзал. Он уже потерял надежду увидеть сына живым. Если верить Аларику, то благодарить следовало незнакомку.

Маккейб взглянул на него поверх вихрастой головы сына, но брат лишь пожал плечами:

— Если хочешь выяснить подробности, то помочь ничем не могу. — Аларик показал на Криспена. — Эти двое наотрез отказались что-либо рассказывать. А парень к тому же потребовал немедленно отвезти их домой, чтобы ты мог защитить его подругу.

Юэн нахмурился и пристально посмотрел сыну в глаза.

— Это правда?

Криспен выглядел виноватым, однако сдаваться определенно не собирался. Крепко сжав губы, он приготовился терпеливо выслушать строгую нотацию.

— Я дал слово, — убежденно заявил он. — Ты же сам говорил, что Маккейбы никогда не нарушают обещаний.

Юэн устало покачал головой.

— Честно говоря, иногда я жалею, что так подробно рассказывал о том, чего не должны делать Маккейбы. Пойдем в зал, сядем возле камина. Хочу, наконец, услышать о твоих приключениях.