Век Екатерины Великой - София Волгина

Весь двор уже переехал в Царское село. Принцесса с матерью такожде собрались отправиться туда. Они были наслышаны о необыкновенной красоте царской резиденции и с нетерпением ждали отъезда.

Еще перед болезнью, почти с самого своего прибытия, принцесса Цербстская подружилась с фаворитом государыни, Алексеем Разумовским. Он с удовольствием рассказывал ей о Москве, ее жителях, Петербурге, других городах и, особенно, о Царском Селе. Рассказывал, что с приходом к власти государыни Елизаветы Петровны любимое Царское Село, когда-то принадлежавшее ее матери, императрице Екатерине Первой, перестроили. Теперь, благодаря архитектору Бартоломео Растрелли, оно преобразилось совершенно: перед подъезжающими посетителями представал волшебной красоты дворец.

И вот София с матерью, Великим князем и его любимцами – Андреем Чернышевым и Федором Барятинским – выехали по направлению к Царскому Селу. По дороге Иоганна и Елизавета беспрестанно восхищалась то бесконечными полями, то небесной синевой, то промелькнувшими прозрачными, токмо начинающими зеленеть, лесами, то быстрым бегом лошадей. Завидев же громадный, бесконечной длины голубой дворец, она, казалось, вовсе потеряла дар речи. Ожидания не обманули ни мать, ни дочь.

– Mein Gott, какая красота! – воскликнула юная принцесса после затянувшегося молчания.

Иоганна, обретя наконец дар речи, растерянно отозвалась на французском языке:

– Какое-то бело-голубое волшебство, дворец в стиле барокко! Посмотри, Фике, как красиво он сливается с чистым прозрачным небом!

Обе запрокинули головы, разглядывая витиеватые украшения дворца. Фасад поражал воображение своим грандиозным резным убором. А крыша дворца! Казалось, будто она покрыта золотом.

– Вам, принцесса, нравится здесь? – спросил Андрей Чернышев, камер-лакей наследника.

– Очень! – страстно вырвалось из груди принцессы Софии.

Петр довольно улыбнулся, и, указывая на ворота, сказал:

– Сделаны не где-нибудь в Европе, а здесь же, недалеко, на Сестрорецком заводе.

Принцессе Цербстской непременно захотелось посетить завод, дабы посмотреть, какие еще красоты делаются там.

– Непременно, князь! С большим удовольствием!

– Токмо нескоро еще. Вам сперва надо как следует окрепнуть после болезни, – предупредил строго, но с улыбкой Андрей Чернышев. – Поедем в Сестрорецк ближе к лету, как вы смотрите на сие, Ваше Высочество? – обратился он к Великому князю.

– Разумеется, я и сам давно собирался туда.

Великий князь предложил прогуляться вокруг дворца. В тот день они довольно поверхностно осмотрели часть территории дворца с ее тенистыми аллеями и живописными прудами, потратив на сие около часа. Пленительная в своей весенней красе природа звала их остаться здесь, но, уже изрядно уставши, все прошли во дворец.

Парадные анфилады, простирающиеся вдоль всего огромного дворца, принцессы прошли молча, занятые лицезрением великолепия расписных стен, золоченой резьбы, декоративных украшений из бронзы, мрамора, великолепных картин, огромных зеркал и окон. Они потрясли воображение Софии и Иоганны. Краем глаза юная принцесса заметила, как гордо Великий князь поглядывал, желая видеть производимое впечатление. Не восторгаться было невозможно! А ведь они еще не заглядывали в просторные покои. Но осмотреть Большой зал было необходимо, как сказал Петр Федорович, дабы составить себе представление о грандиозности и красоте дворца.

– Видите, – махнул он рукой в конец зала, – какой он огромный! Ежели стоять здесь у дверей, то знакомых людей на противоположной стороне отсюда не узнаете. Все сие освещает около семисот свечей, и ночью светло как днем.

– Здесь, конечно, императрица проводит празднества и церемонии, – уверенно прошептала Mutter на ухо Фике.

– И балы, и приемы, и маскерады, – громко возвестил услышавший ее Великий князь. – Здесь тетушка Эльза принимает своих сановников, зарубежных дипломатов и посланников. Но пуще всего сей огромный зал и примыкающие к ним помещения пригодны для проведения маскерадов. Кстати, не далее, как в сию субботу у нас состоится очередной карневал с переодеванием. Вам непременно должно принять в нем участие.

– Благодарю, Ваше Высочество! – радостно поблагодарила герцогиня. – Мы обязательно будем!

– Наверное, даже Версаль уступает сему дворцу, – робко предположила принцесса София. – Вы же бывали там, матушка. Можно сравнить их?

– Можно, но здесь, по всему видно, больше прямо-таки восточной роскоши. Ах, молодец, Елизавета! – восхищалась герцогиня.

– Я не был в Версале, – заметил Великий князь, – но ведаю, что у французского короля нет китайского зала, голубой гостиной, зеленой столовой и многого другого. – Великий князь сдвинул брови, стараясь вспомнить еще что-нибудь, дабы поразить принцесс. – Да, а опочивальня императрицы! Все вы увидите своими глазами и оцените, – воскликнул он не без восторга и гордости.

– Да, царица наша, Елизавета Петровна, любит, когда все сверкает и блестит, – вставил свое слово молчаливый Андрей Чернышев. – И вы еще не видели Эрмитаж и Монбижу.

– Монбижу? Эрмитаж? Так давайте осмотрим их, – тут же воскликнула герцогиня.

Уже порядком утомленный и заскучавший от долгой экскурсии Петр Федорович возразил:

– Мне кажется, что принцесса София-Фредерика устала.

Иоганна понимающе кивнула головой.

– Да, Фике, я думаю, тебе непременно надо сегодня пораньше лечь в постель, дабы завтра, в день своего рождения, ты могла иметь побольше сил для встречи с императрицей.

Великий князь почтительно обратился к ним обеим:

– Ежели вы не против, завтрева я буду у вас сразу после полудня, дабы сопроводить к тетушке. Мы будем обедать вчетвером.

– Конечно, мы будем ждать, – опередила свою дочь с ответом герцогиня.

Кавалеры, почтительно поклонившись, удалились.

* * *

В первое же их посещение Царского Села императрица Елизавета повела принцессу в Знаменскую церковь, которую выстроили в те времена, когда она была еще цесаревной. Строила она ее десять лет и назвала Знаменской, понеже отдала икону Знаменской Божьей матери, коей перед смертью благословил ее отец, – император Петр Первый. Икона сия досталась Петру от его отца, а тот получил ее от греческого патриарха Афанасия – почти сто лет назад. Императрица поведала, что оная икона помогла ей заполучить отцовский трон. Великий князь Петр Федорович вполголоса коротко рассказал, что перед государыней Елизаветой Россией правила ее двоюродная сестра, Анна Иоанновна, крайне жестокая правительница. Одно то ее описывает, что ежели монета с ее изображением падала у кого-то на землю, то у сего человека вырывали ноздри, били его палками и высылали в Сибирь как преступника, выказавшего неуважение к образу императрицы. Полюбовник ее, курляндский герцог Эрнест Бирон, был сильно влюблен в Елизавету, но не мог показать своих чувств. Подсматривал за ней, переодевшись в ремесленника али еще в кого.