Просто позови. Академия жизни - Марьяна Сурикова

Только на теории боевой магии всегда был идеальный порядок, так как куратор держал нас всех в ежовых рукавицах. Он хорошо и доступно объяснял темы, но если замечал, что кто-то отвлекается на посторонние вещи, немедленно призывал к порядку. О методах, которые использовал наделенный буйной фантазией старик, можно судить хотя бы по тому лиловому дождику, который он устроил лично для меня. Наши университетские шутники (а были в среде учащихся-аристократов и такие) частенько сокрушались, что им очень далеко до Амира.

Однажды на одной из пар, когда мы старательно скребли в своих записных книжках пишущими палочками, пытаясь не упустить ни слова из речи куратора, он внезапно замолчал. Подняв головы, все посмотрели сперва на стоящего на преподавательском возвышении Амира, а затем, проследив за его взглядом, на пару студентов, которые замерли в весьма странных позах и с очень комическим выражением на лицах.

Как я позже поняла, бедолаги пытались передразнивать манеру старика вести занятие, а он их самым настоящим образом заморозил прямо на середине процесса, отчего те застыли, подобно истуканам, и, будучи в состоянии все видеть и слышать, пошевелиться просто не могли. В конце занятия Амир заявил, что студенты останутся в таком виде до конца учебного дня, и велел нескольким парням из группы переносить горе-шутников на следующие занятия, дабы они не прогуляли ненароком положенные учебные часы.

В конце урока, когда студенты отправились на выход, а несчастных замороженных поволокли на себе их товарищи, Амир подозвал меня к себе. Я гордо приблизилась к возвышению, сдерживая настойчивое желание вооружиться чем-нибудь подлиннее и поострее.

— Дорогая Виолетта (противный старик прекрасно понимал, как раздражает меня подобное обращение, и частенько его использовал), не вы ли давали обещание справляться с возложенными на вас обязанностями старосты? Время идет, а отбором студентов, которые смогут принять участие в соревновании между школами, вы так и не занялись. Студентки на занятиях болтают только о бале, вызывая неудовольствие других преподавателей. Успеваемость резко понижается. О чем вы вообще думаете?

— Куратор Вальенте, я уже сейчас могу перечислить вам нескольких подходящих, на мой взгляд, студентов, которых нужно будет подготовить к соревнованию. А что касается девушек, то сегодня же я проведу воспитательную беседу и объясню, что праздник не повод пренебрегать занятиями.

— Удивляюсь, почему вы не сделали этого раньше. Похоже, вы сами слишком заняты.

— Бесспорно, приготовления занимают все свободное время, но я не оставляю без внимания и остальные обязанности.

— Что очень странно.

— Что, простите?

— Создается ощущение, дорогая Виолетта, что вы подобны хорошо выдрессированному зверьку, который делает только то, чего от него ожидают другие. У вас самой есть хоть какие-то личные увлечения, предпочтения?

На секунду я растерялась, поглядывая на старика и задаваясь вопросом, не смеется ли он сейчас надо мной, но взгляд проницательных зеленых глаз был серьезен как никогда.

— Полагаю, моя личная жизнь и увлечения никак не связаны с учебной деятельностью и кругом ваших обязанностей как куратора, уважаемый Амир Вальенте, — ответствовала я, наблюдая, как старик вновь презрительно кривит уголок рта.

— Ступайте, Летта.

— Простите? Как вы меня назвали?

— Летта — это сокращенный вариант вашего имени и, по моему мнению, подходит вам намного больше. Знаете, на древнем языке слово «мариолетта» означает «послушная кукла».

Я молча выпрямилась, держа спину так ровно, как только возможно, повернулась к выходу и покинула класс, презрев все правила приличия, требующие от меня сперва вежливо попрощаться с куратором. Мерзкий старикан! Да он переходит все границы!

Сейчас думаю, что, не выведи меня Амир тогда из себя, я смогла бы с достоинством выйти из ситуации, возникшей немного позже, но из-за обидных слов куратора я находилась в совершенно смятенных чувствах и с трудом себя контролировала.

Следующее занятие проходило у преподавателя Демиуса Ритьери, того самого красавчика-блондина, чьей обаятельной персоной восторгалась половина студенток всего потока. Он вел дисциплину под названием «Теория зачарованных предметов», и одно теоретическое занятие всегда чередовалось с одним практическим. На этом уроке Демиус рассказывал о предметах, способных изменить облик человека. На его столе лежали самые разнообразные вещи: от расшитого разноцветными камнями пояса до странного головного убора, напоминающего приплюснутый сверху конус.

— Эти вещи принадлежали в свое время известным в истории сильным магам. Например, сей пояс, — Демиус подцепил кончиками пальцев пушистую кисточку и поднял пояс вверх, — являлся собственностью известного мага-убийцы Лютоуса Чинкалло. Как вы должны помнить из истории нашего королевства, которую любой уважающий себя аристократ изучает с младшего возраста, Лютоус имел способность оборачиваться великаном, что давало ему возможность бросаться на своих противников и давить их на месте. Прискорбен тот факт, что справиться с ненормальным магом удалось только виеру по имени Атревид Десесператун. Сам Атревид погиб в ходе поединка, но у него получилось уничтожить величайшего злодея тех дней, а этот пояс остался как напоминание. Подобных магических вещей более не изготавливают ни в нашем королевстве, ни в других.

— Преподаватель Демиус, — раздался тонкий голосок одной из самых преданных поклонниц Ритьери, — а если кто-то украдет этот пояс и использует в дурных целях?

— Дело в том, Гинелла, — протянул Демиус томным голосом, вызвав на лице девушки жаркий румянец, — что каждая вещь изготавливалась для конкретного человека. Без связи с хозяином, чьи магические способности взаимодействовали с силой, заключенной в поясе, этот предмет никого больше не обратит в великана. Сейчас это обычная тряпка, не способная причинить вред.

— А как Лютоус смог изготовить пояс? — спросил один из студентов.

— Не он его изготавливал. Пояс делался на заказ, но кем и где, до сих пор остается загадкой. Только очень сильные маги способны взаимодействовать с предметами и зачаровывать их определенным образом. Такие маги редкость во все времена. А теперь запишем с вами классификацию волшебных предметов, меняющих облик человека.

После этих слов Демиуса студенты необычайно притихли и принялись писать под диктовку, а Ритьери прохаживался по рядам между стульями и периодически заглядывал учащимся через плечо. Когда он проходил мимо меня, то неожиданно наклонился слишком близко и жарко шепнул на ухо:

— Останьтесь после занятия, Виолетта, — а потом выпрямился и как ни в чем не бывало отправился дальше.

Будучи еще под впечатлением от обиды, нанесенной куратором, я никак не могла собраться с мыслями и сообразить, что теперь нужно Ритьери.

Когда лекция подошла к концу, а остальные ученики потянулись к выходу, я осталась сидеть на месте, наблюдая, как Демиус постепенно выпроваживает из аудитории своих поклонниц, окруживших преподавателя веселой стайкой и наперебой задающих ему разнообразные вопросы.