Леди-интриганка - Джеки Д'Алессандро

Господи! Стэнтон прекратил вышагивать и привалился к стене. Закрыв глаза, он провел дрожащими пальцами по волосам. Гнев, ужас, отчаяние, которые он испытал после выстрела, прорвали плотину бесстрастия и самообладания, возведенную им в собственной душе. Колени подгибались, он едва стоял на ногах. Застонав, Эндрю опустился на корточки и прижал ладони к глазам.

Черт подери! Лишь однажды он чувствовал себя так беспомощно, а тот случай закончился весьма печально, да и почти при тех же обстоятельствах: выстрел – и любимый им человек падает.

Всеми фибрами души Эндрю хотелось сейчас распахнуть эту чертову дверь, ворваться в комнату, схватить доктора за грудки и потребовать, чтобы он сейчас же вылечил леди Кэтрин. Он еще разберется с тем мерзавцем, который посмел это сделать! Ожидание вытягивало из него последние силы, а особенно свербила мысль, что перед самым выстрелом они как раз поссорились. Господи, как могло такое случиться! Да они прежде не обменялись ни единым недобрым словом! Оглушающее чувство потери сжало его сердце. Эндрю вдруг вспомнил тот холодный, бесстрастный взгляд, которым леди Кэтрин окинула его во время разговора. Никогда раньше она так на него не смотрела.

– Есть новости? Как она?

Эндрю обернулся на голос отца леди Кэтрин. Граф Рейвенсли шел по коридору. Лицо его выражало крайнее беспокойство и волнение.

– Пока ничего. – Эндрю поднялся на ноги и мотнул подбородком в сторону двери. – Я даю доктору Гиббенсу две минуты. Если он не откроет дверь, черт с ними, с приличиями. Я ворвусь в цитадель.

По мрачному лицу графа промелькнула тень улыбки.

– Это очень по-американски, но здесь я с вами согласен. Фактически...

Тут дверь распахнулась, и в коридор вышел доктор Гиббенс.

– Ну как? – жадно спросил Стэнтон. Граф даже не успел рот открыть. Эндрю вдруг рванулся к доктору, едва сдерживая себя, чтобы не схватить того за галстук и не начать трясти, словно собаку на поводке.

– Вы, мистер Стэнтон, безусловно, оценили положение правильно. Слава Богу, рана леди Кэтрин поверхностная. Задеты лишь мягкие ткани. Я ее обработал и перевязал. Благодаря вашему своевременному вмешательству она потеряла не слишком много крови. Гематома на голове будет, конечно, причинять какое-то время неудобство, но осложнений быть не должно. Полагаю, скоро она поправится. – Доктор снял очки и протер стекла платком. – На тумбочке я оставил для нее лауданум, но она отказалась принять лекарство, пока не поговорит с вами обоими. Я считаю, что леди Кэтрин не стоит перемещать сегодня вечером. Завтра утром я зайду, оценю ее состояние и поменяю повязку.

Она настаивает на том, чтобы завтра вернуться к сыну в Литл-Лонгстоун.

Эндрю ощутил тоску при мысли, что она окажется далеко, и даже закусил губу от досады.

– Упрямая девчонка, – проговорил граф, и при этом глаза его подозрительно увлажнились. – Она терпеть не может расставаться со Спенсером. Разумно ли позволить ей отправиться в дорогу сразу после ранения?

– Завтра я осмотрю леди Кэтрин и тогда выскажу свое мнение, – отвечал доктор Гиббенс. – А теперь я должен с вами проститься. Доброй ночи. – С этими словами доктор кивнул и вышел.

– Пошли, Стэнтон, – сказал граф, приоткрывая дверь. – Посмотрим собственными глазами, как себя чувствует моя дочь.

Эндрю поблагодарил графа молчаливым кивком. На самом деле он и не представлял, что станет делать, если ожидание продлится еще хотя бы минуту. Он двинулся следом за графом в спальню и замер на пороге.

Леди Кэтрин лежала на огромной кровати. Стеганое терракотовое одеяло укрывало ее до самого подбородка. Теплые отблески горящего в камине пламени освещали ее лицо золотистыми бликами. В этом мягком свете леди Кэтрин выглядела как настоящий ангел. По всей подушке разметались каштановые локоны. У Стэнтона даже свело пальцы рук – так сильно ему хотелось убрать с нежной кожи ее лица все выбившиеся прядки. Эндрю столько раз воображал, как будет держать ее в объятиях, но разве мог он подумать, что ему придется нести истекающее кровью тело, что леди Кэтрин будет в этот момент без сознания?

Нетвердой походкой Стэнтон подошел к кровати. Он внимательно смотрел на Кэтрин, примечая мельчайшие детали, которые могли бы рассказать о ее состоянии. Глаза леди Кэтрин казались громадными. В их золотисто-карей глубине тенью пряталась боль, но Стэнтону показалось, что там кроется кое-что еще – может быть, призрак страха. На распухшей нижней губе виднелась небольшая красноватая ранка. Бледное лицо выглядело измученным.

– Доктор Гиббенс заверил нас, что ты скоро поправишься – проговорил лорд Рейвенсли, взяв в ладони руку дочери. – Как ты себя чувствуешь?

Черты женщины исказила болезненная гримаса.

– Невесело, конечно, но я очень всем благодарна. Раны могли оказаться куда хуже.

Граф содрогнулся. В данный момент Эндрю полностью разделял его чувства. Беспокойный взгляд леди Кэтрин переходил с одного мужчины на другого.

– Вы что-нибудь смогли разузнать?-Кто стрелял? Стэнтон прокашлялся.

– Один из гостей, Сидни Кармайкл, сообщил, что он как раз садился в экипаж, когда раздался выстрел. Он видел, как некий мужчина побежал в Гайд-парк. Сидни представил чиновнику магистрата подробное описание незнакомца и утверждает, что если встретит этого человека, то определенно его узнает. Лорды Бортрашер, Кингсли, Эйвенбери и Ферримут, а также герцог Келби тоже находились поблизости и садились в свои коляски. Они заметили в парке темную фигуру, но никто из них не смог описать внешность стрелявшего.

Группа джентльменов отправилась на поиски. Возле особняка ими был обнаружен раненый мужчина, который назвался мистером Грэмом. Мистер Грэм заявил, что на него напали сзади, когда он шел по Парк-лейн. Придя в сознание, он обнаружил, что лишился кошелька и часов.

– Понимаю, – медленно проговорила леди Кэтрин. – У разбойника был пистолет?

– Мистер Грэм не знает, но ведь он не видел, кто на него напал, потому что сразу потерял сознание.

– Нет сомнений, – вмешался лорд Рейвенсли. – Негодяй ударил его рукояткой пистолета. Тут пистолет выстрелил. И вот пожалуйста! Проклятые мерзавцы! – Он покачал головой и хмуро взглянул наледи Кэтрин. – А что это за глупости насчет твоего возвращения в Литл-Лонгстоун прямо завтра? Нам сказал доктор Гиббенс...

– Папа, я обещала Спенсеру, что завтра буду дома.

– Лучше мы привезем малыша сюда, в Лондон.

– Нет. Ты же знаешь, он совсем не любит город. И ты не станешь винить меня за то, что и сама я не горю желанием продлить свой визит после всего случившегося сегодня вечером.

– Нет, конечно. Но мне совсем не нравится, что ты, раненная, окажешься одна за городом. Надо, чтобы кто-нибудь о тебе позаботился.

– Согласна, – все так же медленно, словно размышляя о чем-то, произнесла леди Кэтрин.