Бог и человек - Владимир Небадонский

только Спаситель. Бестелесною она называется также и невещественною, по сравнению с нами, ибо все, сопоставимое с Богом, который Один только несравним ни с чем, оказывается и грубым, и вещественным, потому что одно только Божество по истине невещественно и бестелесно». Далее об ангелах он пишет: «Они описуемы; ибо когда они находятся на небе, их нет на земле; и посылаемые Богом на землю — они не остаются на небе; но они не ограничиваются стенами и дверями, и дверными запорами, и печатями, ибо они — неограниченны. Неограниченными их называют потому, что они являются людям достойным, которым Бог покажет, чтобы они явились, не таковыми, каковы они суть, но в изменённом виде, смотря по тому, как могут видеть смотрящие».

Блаженный Августин даёт весьма современное по смыслу представление о душе. Он считает, что когда душа отделяется от тела, «сам человек, с которым происходит всё это, хотя только в духе, а не в теле, видит себя всё столь же похожим на собственное тело, что он вообще не может увидеть никакой разницы».

Продолжая рассмотрение Православного учения о загробной жизни, мы должны от описания ангелов перейти к описанию падших ангелов — бесов, т. е. A contrario — «от противного»; «ради противопоставления». Падшие ангелы — бесы часто являются умершему в различных видах. Если настоящие, подлинные ангелы являются всегда в своём настоящем виде, то падшие ангелы (бесы) могут этот вид по необходимости менять. Настоящие ангелы появляются для того, чтобы выполнить волю и повеление Бога. Падшие ангелы выполняют волю «князя, господствующего в воздухе». Падшие ангелы властью этого князя творят многие чудеса. Основное их дело соблазнять или запугивать людей и всеми путями и средствами влечь их за собой к гибели. Их постоянное место пребывания — воздух. В Библии сказано о борьбе с ними: «Наша брань не против плоти и крови, но против начальств, против властей, против мироправителей и тьмы века сего, против духов злобы поднебесной».

Блаженный Августин даёт такое описание бесов: «Природа бесов такова, что через свойственное воздушному телу чувственное восприятие они намного превосходят то восприятие, которым обладают тела земные, а также и по быстроте, благодаря лучшей подвижности воздушного тела, они несравненно превосходят не только движения людей и животных, но даже и полёт птиц. Одарённые этими двумя способностями, в той мере, в какой они являются свойствами воздушного тела, а именно остротой восприятия и быстротой движения, они предсказывают и сообщают о многих вещах, о которых они узнали намного раньше. А люди удивляются этому из-за медлительности земного восприятия. Бесы, к тому же, за свою долгую жизнь накопили намного больший опыт в разных событиях, чем достаётся людям за короткий отрезок их жизни. Посредством этих свойств, которые присущи природе воздушного тела, бесы не только предсказывают многие события, но также совершают многие чудесные деяния».

Исходя из ранее написанного следует, что согласно учению Православной церкви те существа, которые видит умерший после своей смерти, являются ничем иным, как бесами в различной форме. Несмотря на то, что большинство переживших посмертный опыт ничего плохого не испытывали при встрече с этими существами (наоборот!), это были не ангелы, а бесы. Здесь нет противоречия, поскольку бесовские искушения, как правило, представляются их жертвам как нечто «хорошее».

Православная церковь придаёт большое значение бесовским искушениям в час смерти. От них (от успеха) зависит будущее души умершего, её судьба в загробном мире. В час смерти бесы стараются запугать умершего и заставить его отчаяться в собственном спасении. Очень образно пример этого описан в «Собеседованиях» святого Григория, где рассказано о часе смерти одного богача, который был рабом своих страстей. В книге Дж. Майерса «Голоса на краю вечности» (Нью-Йорк, 1973) приводится много аналогичных по своему смыслу случаев. Многие умирающие восклицали: «Я в огне! Вытащите меня!», «Я иду в ад!» и т. д.

В действительности сами бесы предлагают такие искушения, которые согласуются с духовным сознанием или ожиданием искушения. Тем, кто боится ада, бесы могут явиться в ужасном виде, чтобы человек умер в состоянии отчаяния; но тем, кто не верит в ад (или протестантам, которые верят, что они «надёжно» спасены и поэтому не боятся ада), бесы естественно предложили бы какие-то другие искушения, которые не обнаруживали бы столь ясно их злые намерения. Подобным же образом, уже достаточно пострадавшему христианскому подвижнику бесы могут явиться в таком виде, «чтобы соблазнить его, а не напугать».

Читая Серафима Роуза: «Итак, час смерти — это воистину время бесовских искушений, и те «духовные опыты», которые люди получили в это время (даже, если кажется, что это происходит «после смерти»), должны быть сравнены с теми же христианскими мерками, что и любые другие «духовные опыты». Аналогичным образом духи, которые могут встретиться в это время, должны быть подвергнуты всесторонней проверке, которую епископ Иоанн выражает следующим образом: «…. Испытывайте духов, от Бога ли они, потому, что много лжепророков появилось в мире». Далее он пишет: «На самом деле, царство посмертного опыта не представляется полностью отличным от царства обычного медиумизма и спиритизма, но это всё же царство, где бесовские обманы не только возможны, но положительно их следует ожидать…».

Что касается учения Православной церкви о Небе и Рае, то с его позиций Роуз так комментирует видения неба умирающим: «Уже здесь можно дать предварительную оценку столь распространённым видениям Неба: большинство, а может быть и все из этих случаев почти ничего общего не имеют с христианскими видениями Неба. Это не духовные, а мирские видения. Они столь быстрые, так легко получаются, столь одинаковые, земные в своей образности, что не может быть никакого серьёзного сравнения между ними и подлинными христианскими видениями Неба в прошлом. Даже самый «духовный» момент в некоторых из них — ощущение «присутствия» Христа — ещё раз говорит о духовной незрелости тех, кто это испытывает, более чем о чём-либо другом. Новейшие опыты вызывают чувство, близкое к «комфорту» и «миру» современных спиритических пятидесятнических движений, а не глубокое благоговение, страх Божий и покаяние, которое вызывало у христианских святых подлинное ощущение присутствия Божия».

Очень по-современному звучат слова о сути души, содержащиеся в книге епископа Игнатия Брянчанинова: «Душа, облечённая в тело, закрытая и отделённая им от мира духов, постепенно образует себя изучением закона Божия, или, что то же — изучением христианства и стяжает способность различать добро от зла. Тогда даруется ей духовное видение духов и, если то окажется сообразным с целями руководствующего ею Бога, чувственное, т. к. обман и обольщение для неё уже гораздо менее опасны, а опытность и