Любовник богини - Елена Арсеньева

— Лунный?! — переспросил Реджинальд и тотчас поджал губы,однако Василий успел заметить выражение озабоченности, мелькнувшее на его лице,и Реджинальду пришлось объясняться.

— Видишь ли, — неохотно промолвил он, — здесь говорят: горенеосторожному, заглядевшемуся на луну с непокрытой головой! Ты заметил, что всеиндусы носят тюрбаны? Уверяю тебя, защищают головы не только от палящего,безумного солнца!

— Что, от лунного удара? — отмахнулся Василий. —Рассказывай!

— Уж поверь, — очень серьезно кивнул Реджинальд. — Да тыпослушай! Видел ли ты в Калькутте настоящих бенгальцев?

— Конечно, они единственные не прикрывают голов, а ходят сосвоими черными гривами.

— Да, бенгальцы не носят тюрбанов даже в полдень, когда, какговорится, даже у слона может сделаться солнечный удар. Но и бенгалец не выйдетиз дому в полнолуние, не прикрыв макушку! Опасно даже заглядеться на луну, а ужзаснуть под луной… Припадки падучей болезни, безумие, даже смерть — вотнаказание неосторожному. Оттого все стараются защитить головы ночью.

А ты…

— А я, очевидно, этого не сделал, — задумчиво проговорилВасилий, — и заснул под луною, и сделался не в себе, и мои попутчики,отчаявшись вернуть мне сознание, привели меня к священной Ганге и отдали подпокровительство божества, которое не замедлило умилосердствоваться и направилоко мне своего посланца в лохмотьях и с кружками на шесте. Местный Меркурий, а?Правда, на нем не было крылатых сандалий. — Он расхохотался с видимымоблегчением. — Ну что же, это многое объясняет. Это все объясняет! Спасиботебе, Реджинальд, что надоумил! Жаль только, что с посланником мне не передалиувесистого кошелька рупий взамен утопленного в океане!

— Мой дом, мой кошелек, я сам к твоим услугам, — произнесРеджинальд высокопарно, с тем видом снисходительного отвращения, который всегдапринимает истинный джентльмен, когда ему приходится обсуждать такой низменныйвопрос, как отсутствие денег.

— Благодарю, — негромко сказал Василий. — Поверь, я тронут.Я… словом, ты понимаешь! Возможно, мне придется воспользоваться твоим кредитом,однако скажи: знаешь ли ты каких-нибудь русских в Ванарессе?

— Ого! — вскинул рыжие брови Реджинальд. — Я вижу, тебебольше по вкусу индуизм, чем магометанство? Где это ты услышал о Ванарессе?

— Все от того же благословенного посланца Ганги, — улыбнулсяВасилий, и Реджинальд, узнавший наконец в этой дерзкой улыбке своего прежнегодруга, от избытка чувств наградил его увесистым толчком в плечо, едва несбросив со стула. — Однако ты не ответил мне. Так знаешь ли здешних русских?

— Трудно не знать, потому что мистер Бушуев — единственныйздесь русский, вдобавок он очень тесно связан с моей компанией.

— Бушуев! — вскричал Василий. — Его-то мне и нужно!

— Как? Ты знаешь Бушуева? — недоверчиво поглядел на негохозяин. — Очевидно, еще по России?

— Отродясь его в глаза не видел, однако у меня было к немузаемное письмо из Москвы на очень немалую сумму. Этот Бушуев торгуеткашмирскими шалями, так?

— В том числе, потому что легче перечислить то, чем он неторгует. Глядя на тебя, можно убедиться, что русские чрезвычайно воинственны,однако, судя по мистеру Бушуеву, они еще и весьма оборотисты.

— Так он богат?

— Ого-го-го! — значительно покрутил головой Реджинальд. —Более чем. Он за короткое время сделался одним из самых удачливых торговцев.Клиентов к нему как магнитом тянет. Правда, у него столь красивая дочь, чтомногие приходят лишь полюбоваться на нее, но тут уж мистер Питер берет их всвои медвежьи лапы так, что они готовы выполнить все его условия, только бы ещераз увидеть Барбару.

— Варвару, что ли? Какое недоброе имя, — передернул плечамиВасилий. — Недоброе, холодное. Оно мне не нравится. А что, и в самом делекрасавица?

— Она похожа на англичанку, — мечтательно повел глазамиРеджинальд, и Василий понимающе кивнул:

— О да, тогда конечно! Блондинка?

— У нее самые чудесные золотые волосы, которые я когда-либовидел! — провозгласил Реджинальд. — И лебединая шея, и дивные, чарующие глаза,похожие на два озера в туманной серой дымке. О, будь ее глаза голубыми, я бы… ябы, пожалуй…

— Ты, пожалуй, забыл бы леди Агату?! — с театральным ужасомвоскликнул Василий, знавший о затянувшейся помолвке друга, которая моглаокончиться браком, только если Реджинальд восстановит свое состояние.

Англичанин сконфуженно отвернул веснушчатое лицо.

— Да нет, дело вовсе не в глазах, — сказал он с заминкою. —Эта мисс Барбара уж до того своенравная девица! У нее нет матери, а тетушкаМери, сестра мистера Питера, не имеет над нею никакой власти. И эта девица совсей своей красотой до того ударилась в науку, что ни о чем приличном иговорить не может, как только чем отличается Деви от Дурги, а обе они — от Кали[4]!

Василий был не силен в мифологии, к тому же слишкомобразованные и много о себе понимающие девицы никогда ему не нравились. Он нетерпел в женщине серьезности, а умение полчаса говорить на одну и ту же тему,не сбиваясь, считал для слабого пола ужасным, непростительным недостатком. Ктому же Василию, светловолосому и голубоглазому, всегда нравились худощавые,роковые, даже мрачноватые брюнетки с зеркальными очами в малороссийском стиле,и беспрестанное созерцание черноволосых, смуглых, полных, сладковзорых дочерейИндии не уменьшило пристрастия к излюбленному типу. Так что дочь Бушуева,похожая на «настоящую англичанку», носившая вдобавок столь нелюбимое имя, невызвала в нем ни малейшего интереса.

Они еще долго сидели за столом, попивая «недурное»французское винцо. Разговор то вспыхивал, то затихал, и крутился он теперьвокруг тем, так или иначе связанных с прошлым. Что пишут из Англии, что пишутиз России; как повезло Реджинальду, что леди Агата лучше готова сделатьсястарою девою, чем нарушить данное ему слово; как повезло Василию, что основноесостояние Аверинцевых осталось не тронутым войной; как повезло им обоим, когдав Сен-Жюле рядом оказался Кузька… Впрочем, кое на что Реджинальд все-такисетовал.

Жаль, что в Бенааире не устраивают скачек в духе Дерби илиАскота; здесь нет петушиных или бараньих боев, верблюжьих гонок, ибо законзапрещает индусу игры и заклады, запрещает все, от чего вскипает кровь ичеловек азартный теряет разум… Здесь невозможно охотиться на лис, а средисотрудников компании и даже высших офицеров войска его величества нетпорядочных боксеров — так, более или менее сильные драчуны.