Израильтяне и палестинцы. От конфронтации - к переговорам и обратно - Алек Эпштейн

Процесс Осло начался с секретных встреч между израильскими и палестинскими представителями, после того как переговоры, начатые на Мадридской конференции, зашли в тупик. Бывший в 1986–1992 годах главой правительства Израиля лидер партии «Ликуд» Ицхак Шамир был втянут в переговорный процесс госсекретарем США Джеймсом Бейкером вопреки своей воле, от этого «процесса» он ничего не ждал и участвовал в нем исключительно потому, что не мог отказать американской администрации. Принимая во внимание подобную позицию израильского руководства, не приходится удивляться, что Мадридская конференция ни к чему не привела. Вместе с тем два достижения И. Шамира должны быть отмечены особо: палестинская группа участвовала в составе делегации, ключевую роль в которой играли представители Иордании (причем это случилось спустя три года после того, как король Хусейн как будто отказался от своих претензий на Западный берег), сама же палестинская группа включала исключительно жителей Западного берега (включая Восточный Иерусалим) и Газы, но не палестинцев диаспоры. Верно, что возглавлявший палестинскую группу доктор Хейдар абд-аль-Шафи был одним из основателей ООП и авторов Палестинской хартии 1968 года, однако он прожил жизнь в секторе Газа и не принадлежал к той гвардии, которая вместе с Я. Арафатом перемещалась из Иордании в Ливан (после «черного сентября» 1970 года), а из Ливана – в Тунис (после израильского вторжения в 1982 году).

Однако невозможно игнорировать и обратную сторону медали. С тех пор прошло почти двадцать лет, и сейчас очевидно, что Ицхак Шамир совершил, вероятно, самую большую ошибку в дипломатической истории Израиля, сорвав так называемое Лондонское соглашение, детали которого были обговорены бывшим тогда министром иностранных дел Израиля Шимоном Пересом и королем Иордании Хусейном. Ш. Перес был во многом прав, когда писал: «Какая злая ирония истории! Не было бы нужды ни в мадридском процессе, ни в переговорах с такой неуступчивой в своих требованиях палестинской делегацией, если бы в свое время лидеры блока «Ликуд» не упорствовали в отказе от достигнутого в Лондоне в 1987 г. соглашения с королем Хусейном о начале прямых переговоров под эгидой международной конференции. Весь процесс пошел бы уже много лет назад, до того, как вообще началась интифада, и палестинцев могла бы представлять объединенная иорданско-палестинская делегация. Шансы достичь мира и добиться желаемых результатов были бы более благоприятными. Мы могли бы избежать необходимости вести переговоры с делегацией палестинцев, представлявшей только руководство ООП, если бы лидеры блока «Ликуд» не были ослеплены несбыточными мечтами и немыслимыми политическими идеалами, во имя которых они были готовы свести на нет самый значительный прорыв со времени визита Садата в Иерусалим. Упрямство и недальновидность руководства блока «Ликуд» привели к серьезным осложнениям, а интифада поставила Армию обороны Израиля в невыразимо трудные условия»[19].

Повторим: какой бы справедливой ни была критика в адрес Ицхака Шамира, отказавшегося от попытки выработать взаимоприемлемое мирное соглашение между Израилем и Иорданией в 1987 году, четыре года спустя ему удалось добиться вполне разумного формата переговоров, который, к сожалению, был выброшен на свалку истории членами команды Ш. Переса, ставшего министром иностранных дел и в правительстве И. Рабина, в 1993 году. Заместитель министра иностранных дел д-р Йоси Бейлин, генеральный директор министерства Ури Савир, юридический советник МИДа Йоэль Зингер, привлеченные эксперты из академического сообщества д-р Рон Пундак и д-р Яир Хиршфельд взяли на вооружение совершенно другую парадигму, основным стержнем которой была идея «размежевания» между палестинцами и «иорданской опцией». Соглашения, детали которых согласовывались в Осло, не предполагали никакого сколько-нибудь значимого участия Иордании (или любой другой арабской страны) в разрешении палестинской проблемы, речь шла сугубо о сепаратных переговорах Израиля и ООП, и в этом смысле можно сказать, что два десятилетия спустя после саммита Лиги арабских государств в Рабате израильское руководство признало его итоги. Применительно к Ш. Пересу речь шла о кардинальном изменении позиции – человек, в 1987 году отстаивавший модель израильско-иорданского урегулирования без участия ООП (или, если точнее, вопрос участия ООП был сугубо иорданской проблемой, во многом решенной подписанием королем Хусейном и Я. Арафатам 11 февраля 1985 года так называемого «Амманского соглашения»[20]), шесть лет спустя возглавлял группу дипломатов, работавших над достижением соглашения с ООП без какого-либо участия представителей Хашимитской династии, при этом в обоих случаях он занимал один и тот же пост – главы Министерства иностранных дел. Нет сомнений, что за эти годы ситуация изменилась, однако главные факторы перемен – начало интифады (1987) и отказ короля Хусейна от претензий на Западный берег (1988) – случились до Мадридской конференции (1991), в ходе которой палестинская проблема была возвращена в формат иордано-израильских, по сути своей, переговоров. Представляется, что первой фундаментальной ошибкой процесса Осло была именно эта смена парадигмы, отделившая переговоры о решении палестинской проблемы от переговоров Израиля с сопредельными арабскими государствами.

Изначально позиции, занятые палестинцами и израильтянами, казались непримиримыми: первые требовали только государственности, в то время как вторые предлагали ограничиться автономией. Утечка информации в прессу также не способствовала успеху переговоров, так как каждая из сторон боялась, что обнародование факта ее готовности к тем или иным уступкам будет воспринято широкими слоями общества как предательство.

В такой ситуации начались тайные переговоры, в которых на первом этапе ключевую роль играли Яир Хиршфельд с израильской стороны и Ахмед Куреи (Абу Ала) с палестинской. По некоторым сведениям, еще за несколько месяцев до этого с инициативой о создании прямого палестино-израильского канала тайных переговоров выступил Фейсал Хусейни – представитель одной из самых знатных арабских семей Иерусалима, входивший в состав палестинской группы на Мадридской конференции; эта инициатива, однако, поддержана не была[21]. Первая встреча между Я. Хиршфельдом и А. Куреи состоялась в Лондоне в декабре 1992 года. Она была организована норвежским социологом, активистом местной Рабочей партии Терье Рёд-Ларсеном (позднее он работал в МИДе Норвегии, короткое время входил в состав правительства страны, в 1999–2004 годах был спецпредставителем Генерального секретаря ООН Бутроса Гали на территории ПНА, а в июле – августе 2006 года – спецпредставителем Генерального секретаря ООН Кофи Аннана по ливано-израильскому урегулированию). Предварительные согласования, которые провел Я. Хиршфельд с Й. Бейлином, а через него – с Ш. Пересом (премьер-министру И. Рабину на этом этапе ничего не докладывалось), позволяли надеяться, что встреча будет успешной. Вскоре норвежское правительство организовало ряд встреч Я. Хиршфельда и Р. Пундака с тремя полномочными представителями ООП: А. Куреи, Х. Асфуром и М. аль-Курдом[22]. Норвежцы предоставляли сторонам место для встреч в благоприятных условиях, сохраняя при этом всё происходящее в тайне. Израильтяне посылали отчеты об этих встречах Й. Бейлину, который, однако, сам не принимал участия в переговорах. Сложилась достаточно странная, чтобы не сказать больше, ситуация, когда важнейшие переговоры, касавшиеся самых центральных вопросов будущего Израиля, вели два никем не избранных интеллектуала, весь мандат которых исчерпывался тем, что заместитель министра иностранных дел не возражал против их деятельности. Ни правительство, ни кнессет не были информированы об этой деятельности; ни на каком официальном уровне не обсуждались и не принимались никакие программные документы, касавшиеся желаемых параметров урегулирования или «красных черт» израильских уступок. На вопрос проф. Раймона Коэна о том, какими стратегиями ведения переговоров он руководствовался, д-р Я. Хиршфельд ответил, что эту тему он никогда не изучал, а в ходе переговоров был движим в основном «здравым смыслом»[23]. Учитывая, что понимание «здравого смысла» у разных людей сильно различается между собой, нет никаких оснований предполагать, что любая другая группа переговорщиков вела бы себя так же, как вели себя Я. Хиршфельд и Р. Пундак, отстаивая те же (или примерно те же) позиции. Самые судьбоносные переговоры в истории палестино-израильского конфликта вела очень небольшая группа людей, причем если с палестинской стороны речь шла об одном из высших лидеров ООП (в 1996 году А. Куреи возглавил Законодательный совет ПНА, а в октябре 2003 года – палестинское правительство), то с израильской стороны ключевые роли играли люди, которые как тогда, так и позднее остались совершенно неизвестными широкой общественности: ни Я. Хиршфельд, ни Р. Пундак никогда не входили ни в состав правительства, ни в число членов кнессета.