Как я стал привидением - Мария Некрасова

Неужели – правда? Правда – нет иного способа? Нет, старуха явно намекнула, что есть какой-то, только она мне не скажет. Поисковик, видимо, не скажет тоже.

Что делать? Выдалбливать Васька. Много ли там долбить – работы на пять минут. Неужели не продержусь? Ладно, вчера я вышел неподготовленный и был наказан, сегодня откопаю в кладовке мотоциклетный шлем. Мотоцикла у нас давно уже нет, а шлем наверняка там валялся. И пусть призраки пуляются кирпичами, если им нравится! Быстренько разобью стену, быстренько освобожу парня, а там – хоть трава не расти. Предам его тело земле, и призраки отвалят.

Про «предать тело земле» я старался думать поменьше. Не представлял я себе, как вытаскиваю из стены истлевший скелет, как волоку, закапываю… Меня же первый встреченный милиционер загребет и будет прав! Значит, придется хоронить по всем правилам, а у меня, признаться, опыта в таких вещах нет. В какое похоронное бюро звонить, где взять денег и, наконец, как объяснить, почему я хороню не родственника, умершего явно не вчера… И я решил: сперва парня освобожу, а потом буду думать, что делать дальше.

В комнату сунулся отец: оказывается, меня уже два раза звали ужинать. Вышел на кухню, сел на Сашкин стул, а отец сел на мой, и я опять заметил: глаза стали светлыми, совсем как у меня, и рост – убавился. Интересно, мать тоже заметила?

– Ты осунулся, Андрей. Что-то не так на работе?

– Нормально все, – отмахнулся отец, – не выспался, наверное. – Он многозначительно посмотрел на меня.

Да, «осунулся» отец из-за меня, как ни крути. Только он думает, что я не дал ему поспать своими ночными бдениями, а я знаю, что он превращается в меня, потому что кто-то (не будем тыкать пальцем) струсил, не смог сделать пару дырок в стене, не выручил Васька, проворонил брата и сам теперь становится призраком.

Сразу захотелось залезть под стол и никогда не вылезать. Сидеть там и реветь неделю за неделей. Впрочем, я теперь Сашка, а семилетке простительно.

– Я не нарочно, па…

– Да кто тебя, мелкого, винит?! Расслабься. Вот с твоим братом я поговорю, когда вернется.

«Если вернется» – так будет правильнее. Господи, неужели меня еще и есть заставят?!

– Я не хочу, мам. Только проснулся…

– Не только, а пять часов назад, не выдумывай. Еще не хватало, чтобы ты спал весь день, а всю ночь колобродил. То, что у тебя каникулы, не значит, что можно ломать режим.

Режим? А, ну да: я же Сашка. Значит, можно поныть:

– Ну ма…

– Хорошо: полтарелки съешь и свободен. И я прослежу, чтобы ты лег спать вовремя!

Здрасте, приплыли! Меня бы устроило, чтобы мне вовремя дали в руки перфоратор и отправили в подвал. Но последнее я, конечно, не стал озвучивать.

– Давай, будь умницей.

Буду-буду. Полтарелки – не великий труд. Даже «спасибо» скажу и уберу посуду. А у отца ногти на руках обкусаны. Как у меня. Блин!

Возвращаться к себе в комнату не хотелось, я отпросился погулять. Захватил Сашкиного «Шарля Перро», спустился в подвал. Скучно парню одному, я ему хоть сказки почитаю.

Васек страшно обрадовался, когда я пришел. И спросил: «А что такое сказки?» – чем вызвал у меня бурю ненужных эмоций. Книжку я ему прочитал всю часа за два. Васек то и дело перебивал, комментировал, переспрашивал, в общем, вел себя как счастливый семилетний балбес, которому читают вслух и не говорят: «Теперь давай сам». Из подвала я ушел почти счастливым, пообещав вернуться ночью.

Родители дома смотрели какое-то дурацкое ток-шоу, потом кино, потом сериал, а я сидел рядом и все это терпел. Я уже начал слегка светиться в темноте, так что свет пришлось включать. Пару раз я чуть не просочился сквозь диван, откинувшись на спинку, надо было все время себя контролировать. Отец обретал мои черты прямо на глазах. Я уже не сомневался, что завтра утром столкнусь в прихожей со своим двойником. Тогда старуха сразу меня заберет, я займу место Васька, Сашка останется навсегда в плену у строителей, а отцу придется снова заканчивать школу и учиться в институте. Печально это. Какой мерзкий сериал…

– Саша, иди спать. Ты уже носом клюешь.

– Угу.

Я отправился в свою, то есть в Дэнову комнату, гадая, почему родители не удивляются. Ну и пусть. Старуха придет только утром. Я должен дождаться, пока уснут родители, и не уснуть сам. Это нетрудно, я же спал до обеда. Шлем я уже раскопал, он ждал на столе, старый и пыльный. Ничего, ночью обновим.

Телевизор в родительской комнате замолчал только в начале двенадцатого. Около полуночи я услышал папин концертный храп и понял, что пора. Ключи. Главное – взять ключи, чтобы не трезвонить в дверь в четыре утра. Почему я второй раз оказался на лестнице в такое время, объяснить будет затруднительно. Ключи, шлем, перфоратор, лом – вроде все.

Дверь в подвал была закрыта на замок. Я не ожидал такого поворота событий. Вчера-то нас привела сюда бабулька, по-нашему, по-призрачному – сквозь стену, да и пару часов назад дверь была не заперта, я вошел и вышел спокойно. А что мне сейчас-то мешает? Я шагнул на дверь и раз-два – оказался в подвале. Теперь бы найти ту стену! Темно – не беда, я уже слегка фосфоресцировал в темноте, и этого света хватало. И даже камушков-осколков под ногами не замечал, потому что проходил сквозь них. Да ведь я уже почти настоящий призрак! Значит, могу спокойно воевать со строителями!И они могут меня забрать…

А вот и рабочие.

– Пришел! Надо же, какой смелый!

– Кирпичи кончились.

– Зато бутылок много! Иди сюда, мальчик…

Вся стая кружила надо мной и ярко освещала подвал. Я без труда нашел нужную стену, включил перфоратор и уперся лопаткой в шов: свободу честным парням!

– Я знал, что ты придешь, – шепнул Васек из-за стены, и мне сразу стало легче. Что мне призрачные бутылки? Тут работы на две минуты! Неужели не справимся?! А Сашки нет…

– Ребя, он опять за старое! Вмажем ему!

Рой бутылочных осколков полетел мне в голову, градом барабаня по шлему. Что, съели?!

Строители явно не ожидали такого поворота событий. А из стены: «др-рынь!», «шмяк!» – вывалился кирпич, прямо сквозь мою ногу. Вот сейчас и второй…

– Он призрак!

– Стоять!

Я перфоратор включить не успел, как меня схватили сотни водянистых пальцев. Ноги оторвались от пола, перфоратор тяжело шмякнулся вниз.

– Вот и братцу твоему нескучно будет!

Я даже не отбивался: в меня вцепились, наверное, все призраки, какие были, на каждой руке висело по пять рабочих, по столько же – на каждой ноге, и еще десяток призраков вцепились в мою майку. Их пальцы были холодные и мягкие, как желе, но их было много, и я все равно не мог пошевелиться.

– Домой! – скомандовал кто-то, и мы вылетели в ночь из узкого подвального окошечка.