Его единственная - Виктория Волкова

— Я думаю, — невысокий рыхлый мужчина поудобнее уселся в кресле и лишь на минуту прикрыл веки, будто подбирая слова. Мятый костюм от Армани или Бриони сидел на нем как домашняя пижама. Да и сам Александр Яныч вызывал глухое раздражение.

«Придурок, — хмыкнула про себя Юля и, расположившись напротив, аккуратно сложила ноги в щиколотках. Поправив цветастое платье от Хлое, откинула назад блондинистые прядки.

— Скоро уже полгода, как папа умер, — притворно вздохнул Сашка. — Мы потеряли самого близкого человека, жена, — пробурчал он негромко. — И я считаю, нам с тобой пора сблизиться. Ну, не чужие же мы люди, милая, — кряхтя, заметил он и полез в карман за носовым платком. Вытер лоб и испытующе глянул на Юльку. — У нас с тобой никого нет роднее. Да и через Димона связаны навсегда. Хоть тебе он и приходится сыном, но и мне брат, не забывай об этом. Мы могли бы постараться и стать настоящей семьей, — продолжал увещевать Сашка Яныч. — Мы давно живем рядом друг с другом, — криво усмехнулся он, — а я знать не знаю, какая ты? Сладкая или с перчинкой, — захохотал, смехом прикрывая свое раздражение.

Юля дернулась, будто ее ударили. Перевела взгляд на мать. Заметила, что та испугана и растеряна. Мне опять бороться и решать за всех.

«Маман бы точно согласилась, — хмыкнула она про себя. — Ей-то все равно. Никто же в койку ее лечь не упрашивает.

И если в первый раз Юлька знала, что поступила как дура, но ни о чем не жалела. Сделка с отчимом принесла свои результаты. Крепс, Димка Блинников, давно выздоровел и даже вернулся в «Секиру» — элитное спецподразделение. Через Александру, жену генерала Кирсанова, Юльке иногда удавалось узнать хоть что-то о любимом мужчине. Дали внеочередное звание полковника, собирается жениться на враче— реабилитологе. И даже не ведает, что в нескольких кварталах от его дома живет маленький мальчик Дима.

«Не знает и не должен узнать, — мысленно пресекла глупые размышления Юля. — Все складывается удачно, но второй раз я на такую авантюру не подпишусь. Тем более у Сашки, в отличие от отца, харизмы ноль. Воспитания и культуры тоже. Валерочка дорогой хоть слово держать умел, — вздохнула Юлия, печально глянув на портрет отчима, перевязанный черной ленточкой. Прислуга каждый день приносила свежие цветы. Мать зажигала свечи. — За пять лет ты меня ни разу не попрекнул, — обратилась она к портрету любовника. — Мы с тобой заключили соглашение, Валерочка дорогой, и каждый сдержал слово. Я покорно легла под тебя, а ты от щедрот своих отсыпал триста тонн евро, дабы спасти жизнь отцу моего ребенка. Мы с тобой заключили удачную сделку, — снова вздохнула она. — Только вот зря втянули в наши дела Сашку. Кто бы знал, что после твоего ухода ему придет в голову такая удачная мысль? — поморщилась она и твердо решила. — Второй раз я точно на эти грабли не встану! Жить с нелюбимым мужиком. Да ни за какие коврижки!»

— Что ты молчишь, Юля? — просипел Сашка. — Обалдела?

— Честно говоря, да, — призналась Юлия. — Валерочку я любила, — заметила она печально. И не соврала. Конечно, еще маленькой как родного отца любила. Пока не выросла и он под юбку не полез. Вот и пришлось в семнадцать лет удрать из дома…

«Ладно, лирика», — снова оборвала себя Юлия и вслух сказала:

— Мне нужно время, Саша. Еще только полгода прошло. Дай мне возможность принять решение. Я сейчас вообще плохо соображаю…

— Оно и видно, — недовольно хмыкнул единственный сын Юлькиного любовника. — Я проверил показатели за квартал. У нас убытки, — хмуро бросил он. — Ты на работе хоть появляешься, госпожа президент?

— Тебе-то что? — хмыкнула она, стараясь сохранить самообладание. — Свои дивиденды ты получаешь исправно. Сейчас на рынке и так ситуация плохая. Новости посмотри, что ли… А руководить холдингом я и по удаленному доступу могу. Мне не обязательно в кабинете восемь часов высиживать. Но если ты хочешь перевести наш брак из фиктивного в реальный, то лучше начать с настоящих причин. И не надо прикрываться Валерой. Его уже нет среди нас, а мы здесь, — резко бросила она. — Говори сам, или я все равно докопаюсь.

— Юля, — охнула мать. — Так нельзя разговаривать…

«А подкладывать меня под Валерочку можно», — хмыкнула Юля и повторила еще раз. — Давай говорить напрямую, Саш.

— Хорошо, милая, — осклабился муж. — Расскажу, что я хочу. Слушай внимательно. Во-первых, поиметь тебя. Имею, кстати, законное право. Это первое. Во-вторых — лично контролировать папин бизнес. Я не спорю, ты многому научилась, работая вместе с отцом. Но ты права, дорогуша. Он там, а мы с тобой еще здесь. Поэтому твою должность делаем почетной. Лучше назначим руководить конторой опытных управленцев. Собственно, они у нас и есть. И пока ты оплакиваешь папашу, они работают. Поэтому все оставим как и было при отце. Я беру под свой контроль бизнес, переезжаю в эту избу, — Яныч обвел масляным взором богато обставленную гостиную. Полюбовался на картины модных авангардистов, перевел взгляд на итальянскую мебель в стиле арт— деко. Засмотрелся лишь на секунду на позолоченную полоску, украшающую круглый журнальный столик. — Ну и последнее, так сказать, вишенка на торте. Я хочу баллотироваться в губернаторы, моя дорогая. Поэтому холдинг должен открыть мне неограниченную кредитную линию. Долг потом погашу дивидендами. Ну и тебе, козочка, придется стать моей верной и преданной соратницей. Настоящей женой.

— Саша, — охнула Юлия. — Деньги из оборота вывести нельзя. Любой опытный управленец сделать этого не позволит. На выборах я тебя поддержу, не беспокойся. Мы с тобой женаты не один год. А что живем отдельно… Так у многих гостевой брак…

— Видимо, я плохо объясняю, — ощерился муж. — Я хочу тебя в своей койке. Так понятней? Твой сын, мамаша, няни… Ничего не изменится. Если будешь хорошей девочкой, то, может, и не стану смещать тебя с должности. Тут главное, как мы договоримся, малыш, — криво усмехнулся он.

Юлия попыталась взять себя в руки. Погладила синюю плюшевую обивку дивана, обвела пальчиком одну из малюсеньких красных королевских лилий, разбросанных по ткани.

— Мне нужно подумать, — обронила устало. — Сейчас на ходу я ничего не могу решить. Вполне возможно, нам следует развестись, милый, — медленно, обдумывая каждое слово, заявила она. — По разводу ты получишь мою долю в холдинге, а я — свободу. Женишься на одной из своих любовниц, и вместе с ней будешь призывать население голосовать за тебя.

— Нет, — подскочил в кресле Яныч. — Меня такой расклад не устраивает. На мне не должно ничего числиться! И репутацию примерного семьянина я портить не желаю. Тебе придется согласиться, Юля! — рыкнул он, подскакивая из кресла. В одну секунду оказался рядом и, нависая над ней, прохрипел. — Не на того нарвалась, девочка! Как я велю, так и будет…

— Ну-ну, — хмыкнула она, пытаясь отстраниться от жаркого дыхания Сашки. — Прежде чем лезть целоваться, — добавила ехидно, — зубы сперва почисть.