Мой порочный маркиз - Констанс Холл

Моим родным — сестре Кэти и племяннице Меган.

Может, в каждом своем повседневном деле вы обретете радость и самое дорогое в жизни.

Эта книга для вас.

Со всей моей любовью.

Автор

Лондон

Декабрь 1823 года

Баррет Ротшильд, маркиз Уотертон, задержался перед шатром и прочитал надпись над входом:

ОБЩЕСТВО ПОМОЩИ НЕИМУЩИМ

ДВЕНАДЦАТЫЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЗАР

ЕЖЕГОДНАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ АКЦИЯ

Маркиз нахмурился. Интересно, почему сэр Джеймс Невилл, его кузен и первое лицо в министерстве иностранных дел, избрал для встречи столь людное место? Это показалось Баррету весьма странным, так как в полученной им записке вскользь упоминалось, что дело касается безопасности страны.

Баррет прошел мимо улыбающихся джентльменов и ступил в шатер. Две медные жаровни обдавали теплом его захолодевшие щеки, пока он обозревал протянувшиеся с обеих сторон палатки. Все вокруг было завалено шитьем, домоткаными ковриками, акварелями, гончарными изделиями, керамикой и прочим товаром. Возле каждого прилавка стайками толпились дамы. Но наибольшей популярностью — неизмеримо большей — пользовалось сооружение в самом конце шатра.

Перед ним, выстроившись в очередь, стояли семь человек — пять джентльменов и две леди. Вход сверху и с боков украшали омела и красные ленты. Над ветками висела большая деревянная вывеска, гласившая:

ПРИНЦЕССА ЗИМЫ ПРЕДСКАЖЕТ ВАШУ СУДЬБУ

ВСЕГО ЗА ШИЛЛИНГ

Баррет поднес монокль к глазам, чтобы получше разглядеть кабину. Тот, кто проектировал это сооружение, знал, как сделать его завлекательным. Внутри небольшой будки, стены которой были обтянуты тентом, горел яркий свет. Профили Принцессы и ее клиента, просвечивая сквозь холстину, создавали атмосферу таинственности.

У порога стояла дородная блондинка средних лет и собирала у входящих монеты. В ее усталых глазах, казалось, запечатлелись все тяготы жизни. Женщина была в форменном платье из черного шелка и чепце, какие носят служанки. По тому неусыпному вниманию, с которым она охраняла вход в аттракцион, Уотертон понял, что Принцесса зимы являлась ее хозяйкой.

Баррет подошел ближе и присмотрелся к отражению Принцессы. Волосы мягкими волнами струились у нее по спине. Верхнюю часть головы прикрывал шарф, а нижнюю, включая лицо, — вуаль. Внимание маркиза привлекла полная грудь, четко вырисовывающаяся в лучах лампы. Затем его взгляд резко сместился вниз — на тонкий стан, плавно переходящий в расширяющиеся чувственные округлости бедер. Мужское любопытство порождало грезы, позволяло вообразить, как эти очертания могут выглядеть во плоти. Джентльмены, дожидающиеся своей очереди к предсказательнице, должно быть, думали о том же.

Однако Баррет вспомнил, зачем он здесь, и принялся отыскивать среди посетителей базара своего родственника. Он увидел широкоплечую фигуру и черные с отливом волосы кузена, выходящего от Принцессы зимы. Прежде чем опустить свободный конец тента, Джеймс обернулся и одарил хозяйку чарующей улыбкой. Потом стал что-то говорить и так задержался, что прислужница похлопала его по плечу.

Распрощавшись с Принцессой и мельком взглянув в сторону помощницы, Джеймс вышел из-под тента и зашагал к Баррету, весело поблескивая своими черными, с поволокой, глазами.

— Тебя так позабавило предсказание? — спросил Баррет, наблюдая, как следующий посетитель протягивает женщине свой шиллинг и заходит в кабину.

— Нет, та пророчица, что там сидит. Такая умная и приятная. — Джеймс слегка изогнул губы в улыбке. Он бросил оценивающий взгляд на Баррета и переключился на другую тему: — Что так долго, кузен? Я рассчитывал встретить тебя здесь полчаса назад.

— Да вот застрял на «Таттерсолзе»[1].

— Твоя конюшня и так битком забита. — Джеймс знал Баррета лучше, чем самого себя, и незамедлительно подтвердил это своим следующим вопросом. — Что, традиционная рождественская хандра? Все та же маета? Между прочим, если ты перебьешь кому-то цену в «Таттерсолзе», легче от этого тебе не станет.

— Просто мне нужно несколько свежих верховых лошадей, — отвечал Уотертон с той бесстрастностью в лице, которая с легкостью скрывала только что произнесенную ложь.

— Разумеется, нужно. — Джеймс, угадывающий все интуитивно, испытующе посмотрел на кузена.

Баррет никогда не признался бы Невиллу в своих раздумьях в канун праздника, который обещал быть даже более унылым, чем в иные годы детства. Поэтому он испытывал потребность порадовать себя небольшим бессмысленным транжирством. Однако, видя, что Джеймс читает его мысли, он поспешил сменить тему разговора:

— Почему ты выбрал для встречи такое место?

— Я каждый год покровительствую этой распродаже и решил одним выстрелом убить двух зайцев. — Джеймс улыбнулся.

— А что за срочность? — Баррет нацепил трость на руку и вынул коробочку с нюхательным табаком.

— Есть одно неотложное дело, где требуется твоя помощь, и я… — Мимо них, шурша шелковыми платьями, прошли дамы, поэтому Джеймс понизил голос. — И я вынужден искать ее за пределами министерства. Видишь ли, в моем стане завелся предатель, но я пока не знаю, кто это.

— Я снова должен ехать во Францию?

— Нет. На сей раз ты будешь работать здесь. Нужно вставить палки в колеса одному джентльмену. Лорду Фенвику.

— Фенвик… — Баррет забарабанил пальцами по трости и, сдвинув брови, погрузился в свои мысли. — Мне доводилось с ним встречаться. Он слывет азартным игроком. Верно, любит крупные ставки. Говорят, что не так давно он унаследовал огромное состояние вместе с титулом.

— Да. Но с тех пор от наследства уже ничего не осталось. За несколько лет он спустил почти все, что имел, и сейчас должен чуть ли не каждому в городе.

— А что сделал Фенвик?

— По сведениям из моих источников, он является одним из «Адвокатов дьявола».

— Радикалы? Довольно мерзопакостная организация. Последователи Тистлвуда, если не ошибаюсь?

— Да, — кивнул Джеймс. — Но довольно безобидные. После провала дела Кэто они вели себя тихо.

Баррет нахмурился, вспомнив наделавшие шума события. Авантюрная попытка разгона кабинета министров и захвата власти в 1820 году не удалась. Заговорщики были схвачены на Кэто-стрит, на сеновале конюшни, после чего Артур Тистлвуд и четверо его сообщников отправились на виселицу.

— И что теперь замыслили эти люди? — спросил Баррет, не отводя глаз от силуэта Принцессы зимы.