Закат в Лиссабоне - Чингиз Абдуллаев

Раньше, в спокойные годы, я иногда спрашивал

себя, что я стал бы делать, если бы вдруг узнал,

что мне осталось жить только месяц.

И никогда не мог ответить на этот вопрос.

Каждая вещь раздваивалась и обращалась

в свою противоположность. То мне казалось,

что я непременно должен что-то предпринять,

то вдруг оказывалось, что именно этого

я ни в коем случае делать не должен.

Так было и сейчас.

Эрик Мария Ремарк. "Ночь в Лиссабоне"

Уже стемнело, но электричество не зажигали.

Я догадался, что это из-за меня.

Хозяева, видимо,

знали откуда-то, что нельзя зажигать свет, пока

на небе не появятся три звезды.

Комнату заполнили тени. Тени прошлого.

Тоска и томление стародавних

субботних сумерек настигли

меня здесь.

Исаак Башевис Зингер. "Суббота в Лиссабоне"

…И когда раздается неожиданный телефонный звонок, тыпонимаешь, что сейчас произойдет не просто контакт с еще неведомым тебечеловеком. Ты осознаешь, что в эту секунду Провидение само протягивает теберуку и посредством другого человека пытается изменить твою судьбу. Дронгопосмотрел на звонивший телефон и поднял трубку.

— Добрый вечер, — услышал он голос Владимира Владимировича.

— Здравствуйте, — ответил Дронго. Он еще не знал, насколькоэтот вечер будет добрым.

— Ты не в настроении? — спросил старый знакомый.

— Это зависит от того, что именно вы мне скажете, —пробормотал Дронго. — Я совсем не уверен, что вы звоните лишь затем, чтобыпожелать мне доброго вечера или поболтать о погоде. Я очень ценю ваше вниманиеи бережное отношение ко мне, но, боюсь, вы, как всегда, звоните по оченьконкретному поводу.

— Ты стал меланхоликом, — заметил Владимир Владимирович.

— И уже давно, — отозвался Дронго, — мне казалось, что выдолжны были уже привыкнуть к этой особенности моего характера.

— Именно поэтому я и звоню. Чтобы немного развеять твоюмеланхолию. Ты можешь приехать ко мне?

— Прямо сейчас? Между прочим, уже восьмой час вечера и наулице идет дождь.

— Между прочим, дождь прекратился, а засыпаешь ты обычно подутро, — напомнил Владимир Владимирович.

— Иногда я думаю, что вы знаете и о моих снах, — пробормоталДронго. — Ладно, я приеду к вам через полчаса. Только не говорите, что выприготовите для меня роскошный ужин.

— Не приготовлю. Могу угостить кофе. Хотя кофе ты у нас непьешь. Ну, найду для тебя чашку чая. Приезжай, кажется, нам есть о чемпоговорить.

Дронго положил трубку и посмотрел на себя в зеркало. Сорокчетыре года. Усталое выражение лица, уже заметная седина на висках, начинающиекуститься брови, внимательный взгляд темных глаз, твердо сжатые губы. Иззеркала на него смотрел мужчина средних лет. Дронго подмигнул сам себе и пошелодеваться.

Они были знакомы уже много лет. Владимир Владимировичтрадиционно выходил на связь только в случаях острой необходимости. Просто такони почти не виделись и не разговаривали. Владимир Владимирович провел двадесятка лет на службе за рубежом, и уже тогда Дронго обрел в его лице надежногосоюзника и друга, который не раз поддерживал его в сложную минуту. С тех пор укаждого остались свои воспоминания — и о прежних встречах, и о совместныхразговорах. Теперь, вернувшись в Москву, Владимир Владимирович вышел на пенсиюи был своеобразным связным между спецслужбами и Дронго, на помощь которого, всвою очередь, всегда мог рассчитывать. Особенно когда ситуация требовалаучастия эксперта такого высокого класса.

Дронго приехал ровно через полчаса. Он поднялся по лестницеи позвонил. Его всегда поражала способность Владимира Владимировича оказыватьсяза дверью именно в тот момент, когда он звонил. Словно его старый другспециально вычислял миг, когда гость приблизится к двери и протянет руку кзвонку. Ведь хозяин квартиры хромал и не мог передвигаться столь стремительно.«Возможно, он прислушивается к движению лифта», — иногда думал Дронго. Но, дажеподнявшись по лестнице пешком и стараясь не шуметь, он всегда обнаруживалВладимира Владимировича открывающим дверь спустя лишь мгновение после звонка.Улыбаясь своим мыслям, Дронго вошел в отворившуюся дверь.

— Ты специально не пользуешься лифтом? — спросил хозяинквартиры.

Ему было под семьдесят. Коротко стриженные седые волосы,одутловатое лицо, глубоко посаженные светлые глаза.

— А вы все время стоите за дверью и ждете, когда я позвоню?— в свою очередь спросил Дронго. — Или у вас есть какой-то фирменный секрет?Давно собирался выяснить, как вы узнаете о моем появлении?

— Не скажу, — добродушно усмехнулся Владимир Владимирович. —Пусть это останется моей маленькой тайной. Хотя на это трудно надеяться, говоряс человеком, который специализируется на раскрытии тайн. Проходи в комнату насс тобой ждет очень интересный разговор. Чай я тебе уже приготовил.

За столом Дронго, верный своей привычке, устроился так,чтобы оказаться лицом к двери. Хозяин дома сел напротив него и долго молчал,прежде чем начать разговор.

— Ты недавно вернулся из Ростова? — начал наконец ВладимирВладимирович. — Говорят, ты выступал в суде как адвокат?

— Это был не совсем удачный опыт, — ответил Дронго, — мойподзащитный получил двенадцать лет тюрьмы. Но объективности ради скажу, что мывсе же спасли его от пожизненного наказания…

— Значит, ты мог стать неплохим адвокатом. Хотя не думаю,что тебе понравилось бы работать в этом качестве.

— Мне уже давно не нравится работать ни в каком качестве, —признался Дронго. — Однако это не относится к нашему сегодняшнему разговору.Если вы позвонили и так неожиданно попросили меня приехать, то можно догадатьсяо цели нашей встречи. Чем я могу помочь?

— Ты бывал раньше в Португалии? — поинтересовался ВладимирВладимирович.

— И не один раз, — ответил Дронго, — в прошлом году я дажепопытался отдохнуть в Алгарве, когда там произошли два загадочных убийства.Если вы помните, мне пришлось тогда искать убийцу…

— И ты его нашел. — Его собеседник ничего не спрашивал, онпросто констатировал факт.

— Кажется, да. Хотя отдых мне сорвали. Зачем вы спросили проПортугалию?

— Тебе могут оплатить поездку в эту страну. Может, тебестоит слетать туда еще раз?