Осенняя смена меню - Сергей Носов

Роман Петрович

Нина Львовна

Ляля

Офицеров Олег

Швейцар Николай

Двоеглазов

Грибов-Сам

Действие происходит в квартире Романа Петровича – точнее, в одной из комнат – в течение одного вечера.

Большая комната в старом доме. Печь – высокая и широкая – на две комнаты, кафельная, кафель местами потрескался. Мебель не новая, отчасти даже старинная, книжный шкаф, книжные полки, узнается собрание сочинений Достоевского в характерном серо-зеленом переплете. Три кресла. Стол. Этажерка, на ней телефон. Ширма с восточным рисунком. На стенах картины, фотографии, пара афиш. Ветхие обои. Ремонта давно не было.

Роман Петрович мерит комнату шагами. Руки за спиной. Туда-сюда, туда-сюда… Ему невесело. Остановится, подумает, помолчит… Туда-сюда, туда-сюда… Наконец подходит к стене возле печки, смотрит на вьюшку. «Печная вьюшка, – по Далю, – состоит из рамки, тарелки и колпака». Роман Петрович открывает вьюшку.

Дыра отверста. Из дыры доносятся голоса – отдельные. Громкие, но невнятные.

Кажется передвигают стулья. Или что-то в оркестре…

Входит Нина Львовна. Прислушивается. Похоже, закончены приготовления…

Роман Петрович (закрыв дыру вьюшкой). Закончены приготовления.

Пауза.

Ну что ж, все к лучшему. (Немного рисуясь.) Дорогая, ты можешь готовить ужин с чистой совестью.

Нина Львовна (ему в тон). Ужин, дорогой, на сегодня не запланирован.

Роман Петрович (радуясь каламбуру). Ужин дорогой, дорогая, пусть они скушают. (Показывает указательным пальцем вниз.) А нам бы что-нибудь попроще, подешевше.

Нина Львовна. Рома, я не шучу. У нас нет ничего.

Роман Петрович. Как же тебе не стыдно, Нинуль? Понадеялась на угощение?

Нина Львовна. Пойди в магазин и купи что-нибудь.

Роман Петрович. Скоро Ляля возвратится. А есть нет.

Нина Львовна. А есть – есть. Для Лялечки всегда есть. А ты купи.

Роман Петрович. Не пойду.

Нина Львовна. Ну и оставайся голодным.

Роман Петрович. Странно. Ты чуткий человек, Нина. Ты должна понимать, я не могу спуститься. Они меня увидят, как я выхожу. И вхожу. Тем более, мимо швейцара. Я не хочу быть замеченным.

Нина Львовна. Я тоже не пойду.

Роман Петрович. Сволочи.

Нина Львовна (безразлично). Сволочи.

Роман Петрович. Нет, какие мерзавцы! Я придумывал спич.

Нина Львовна (весело). А я-то, дура, вымыла голову, как умная Маша.

Роман Петрович. Забыли!

Нина Львовна. А пошли они, знаешь, куда?

Роман Петрович. Знаю, знаю, Нинуль. Ведь не очень-то и хотелось по правде.

Нина Львовна. Вот именно.

Пауза.

(Обведя комнату взглядом.) Рома, ты меня любишь?

Роман Петрович. Так.

Нина Львовна. Я тебя спрашиваю: ты меня любишь?

Роман Петрович. Так. Я – внимание. Дальше.

Нина Львовна. Ты что, не можешь ответить по-человечески, любишь или не любишь?

Роман Петрович. Любишь. Любишь.

Нина Львовна. Любишь – это не любишь. Тебе не сказать «люблю»?

Роман Петрович. Люблю.

Нина Львовна. Столько лет живем, и ничего не понял.

Роман Петрович. Люблю, Нина.

Нина Львовна. Книжки почитай, «люблю, Нина».

Роман Петрович. А как же еще? Люблю, Нина. Как по-другому?

Нина Львовна. Давай шкаф передвинем. Он не на месте стоит.

Роман Петрович. Нинуля, я тебя очень сильно люблю, но мы передвигали недавно.

Нина Львовна. Давно. Надо все передвинуть.

Роман Петрович. Чтобы внизу услышали? Хочешь испортить им праздник?

Нина Львовна. Я вообще – передвинуть. Когда-нибудь. Завтра, послезавтра. Надо все передвинуть. Все не на месте. Все!

Роман Петрович. Синдром передвигания мебели. Есть такой.

Нина Львовна. Зато я не кричу во сне, как некоторые. И печка мне тоже не нравится.

Роман Петрович. Печку передвигать не будем.

Нина Львовна. Как я мечтала срыть ее! Сколько она занимает места! И пыль на ней скапливается. И не функциональна. И нет уже ни у кого, у нас только.

Роман Петрович. Вот именно, Нина. Только у нас.

Нина Львовна. Зачем она нам, зачем?

Роман Петрович. Нина, не наезжай на печку. Ты обещала. Мы все уже давно выяснили. И вообще… я вырос возле печки. Она старше меня в два раза. Если не в три.

Нина Львовна. В четыре! Он вырос у печки. Всегда можно свою лень замаскировать под сентиментальность. Знаю я твои сантименты. Другому расскажи. Ляля пришла…

Роман Петрович. И потом – тяга. Там – тяга.

Входит Ляля – с пакетом и коробкой.

Ляля. Тетя Нина, дядя Рома, крепитесь, мужайтесь, беда на ваши седые головы.

Нина Львовна. Ну что еще стряслось?

Ляля. Я остаюсь у вас на неопределенное время.

Роман Петрович (облегченно). Фу…

Нина Львовна. Ляля, нельзя так шутить, ты нас напугала.

Роман Петрович. И обидела. Мы тебе всегда рады. Живи сколько хочешь.

Нина Львовна. Или… что-то случилось?

Ляля. Случилось то, что дома дубак. Топить и завтра не будут. Я съездила, там висит объявление.

Нина Львовна. Что нет отопления! А ты как думала?

Роман Петрович. Вот у нас и перезимуешь.

Ляля. Накликаете.

Нина Львовна. И в такую даль не надо было мотаться. Ради объявления. (Смотрит на пакет и коробку.) Что это у тебя?

Ляля. Платье, туфли. Я за ними моталась. А не за объявлением. Новые. (Находит место обновкам.)